Из воды, подняв множество брызг и громко отфыркиваясь, появились рогатые головы канжди. Звери выглядели очень довольными, разве что не улыбались. Не выходя на берег, они начали плескать друг в друга водой, зачерпывая её рогами. Завороженная этим зрелищем, Мира даже выпала из разговора и не сразу включилась, когда Гай произнёс таким тоном, словно сшивал слова на брошюровщике:

— Значит, из Ордена. Это многое объясняет.

— Думаешь, его… заколдовали? — неуверенно спросила Мира.

— Вероятность высока. Хадару могло казаться, что Дарина появилась случайно. Ему могло даже казаться, что он принял решение о включении её в посольство самостоятельно. А на самом деле им управляли. Он перед появлением Дарины с Колдуном случайно не встречался?

Мира наморщила лоб, вспоминая:

— Не знаю. Я была у Великого Хранителя и потом встретилась с Хадаром на улице, когда возвращалась. Он мне и сказал, что от Даяны принесут сундук с заклинаниями и пришлют магиню, чтобы помогла разобрать их.

— Понятно, — протянул он, наблюдая за тем, как канжди играют в догоняжки, поднимая нехилые волны.

— Но для чего Колдуну подсылать к Хадару своего человека? — спросила она. — Какое отношение Орден имеет к нашей поездке в Лес?

— Мало ли… — уклончиво ответил Гай и будто невзначай спросил: — А ты зачем ходила к главному деду?

— Обсудить поездку в Лес, — Мира вдруг вспомнила о шляпе. Её осенило, что Гай может помочь советом.

— Ещё я кое о чём узнала, но в душе не чаю, что с этим знанием делать, — тихо добавила она.

Гай повернул к ней голову. Оглядев берег — не подслушивает ли их кто-нибудь — Мира рассказала о голограмме, на которой записано убийство Великим Хранителем его брата и беременной жены.

Сказать, что Гай заинтересовался, значит ничего не сказать. Мира ещё ни разу не видела его настолько вовлечённым. В его лице появилось что-то хищное, как у леопарда замершего в засаде в ожидании дичи, глаза блестели.

— Сундук со шляпой не утонул? — быстро спросил он.

Мира отметила, что даже голос у Гая стал другим.

— Вроде нет. Я видела его среди других, оставшихся на ладье.

— И ты уверена, что убийство совершил человек, изображённый на портрете? — уточнил он.

— Да, слуга чётко сказал, что на портрете изображён Великий Хранитель.

Гай едва руки не потёр от удовольствия.

— Отлично, — сказал он. — Значит, род главного деда лишается права на власть из-за убийства законного правителя и наследника. А Тиред всего лишь паяц, которому место на ярмарке.

Он перевёл на Миру горящий взгляд:

— Необходимо беречь шляпу, как зеницу ока.

Мира кивнула. Ей было обидно и горько. В памяти вновь всплыли слова Даяны о том, что Гай берёт то, что ему нужно и уходит.

«Это всего лишь борьба за власть, — подумала она. — Грёбаная политика. А как же я? Значу ли я для него хоть что-нибудь? Или он рассматривает меня исключительно как механизм для достижения своей цели? План внутри других планов… Люди и средства ничто, главное результат».

Она отвернулась, чтобы Гай не видел выражения досады на её лице и закипевшие в глазах слёзы. Понимала: если высказать ему всё, что на душе, он, как и раньше, отнесётся к этому не серьёзнее, чем к лепету ребёнка. Они находятся на разных плоскостях.

На языке сам собой завертелся вопрос: был ли ты на похоронах Магды?

Но Мира и об этом спрашивать не стала, боясь ответа, после которого не сможет относиться к Гаю иначе как к машине: расчётливой и не способной на простые человеческие слабости и чувства. Ей была невыносима мысль, что она влюблена в такого человека. Лучше обманывать себя и рисовать образ душевного, мужественного мужчины.

Внезапно вокруг потемнело, будто небо заслонила туча. У Миры слегка закружилась голова, и тут же перед глазами возникла картинка: освещённая свечами комната, на полу на толстой подстилке из сложенных одеял лежит Хадар. Рядом с ним склонилась Дарина. Дрожащий свет свечи освещает одну её щеку, вторая остаётся в тени, словно обратная сторона Луны. Она подносит к губам Хадара чашу, он пьёт неровными глотками, захлёбываясь. Дарина убирает чашу, и на её лице замирает выражение напряжённого ожидания. Внезапно тело Старшего агента сотрясает страшная конвульсия, ноги дергаются, скрюченные пальцы впиваются в руку девушки. Ту, в которой она до сих пор держит пустую чашу. Хадар широко открывывает рот, пытается что-то сказать, но из горла вырывается только хриплый рык. Он изгибается дугой, затем падает на лавку и замирает закатив глаза так, что видны бельмы. Пальцы медленно разжимаются, оставив на смуглой руке Дарины кровоподтёки. Несколько секунд она смотрит на Старшего агента, но убедившись, что всё кончено, тихо смеётся. Жутко, радостно.

…

Мира открыла глаза, в недоумении огляделась вокруг. Она лежала на камнях, головой на коленях у Гая. Он смотрел на неё с тревогой и даже испугом. Мира села, машинально поправила на груди платье. Спросила у Гая:

— Что случилось?

— Ты потеряла сознание.

Он продолжал ощупывать внимательным взглядом её лицо.

Мира вновь осмотрелась по сторонам: звери были метрах в пяти от них и слизывали фиолетовыми языками грибы с камней. Похоже, эта еда им подходходила.

— Я видела… Нам срочно нужно к Дарине, — пробормотала МИра и, придерживаясь за руку Гая, встала. Голова была тяжёлой, словно кто-то залил в лоб свинец.

— Что ты видела? — спросил он, не выпуская её руку.

— Как Дарина отравила Хадара, — она покачала головой. Тяжесть перекатилась из затылка в правый висок и отозвалась тупой болью: — Я видела его смерть. Ты прав, она появилась среди нас неслучайно… Но, может быть, мы ещё успеем.

Вырвав руку из пальцев Гая и не дожидаясь его, Мира, как могла быстро, направилась к шатру, куда унесли Хадара. Перед глазами вновь и вновь, будто кадры из кинофильма, прокручивались фрагменты видения. И толкалась мысль: «Лишь бы успеть, лишь бы успеть!»

Впереди показался шатёр. Вокруг него стояли вооружённые люди. При виде Миры, они обменялись быстрыми взглядами. Она в испуге и надежде всмотрелась в их лица: неужели опоздала?! С запинкой спросила:

— Где… Хадар?

За всех ответил один мужчина:

— В шатре.

— А Дарина?

— Тоже…

Мира ворвалась в шатёр. Здесь всё было точно так, как в видении: сложенные слоями одеяла, на которых неподвижно лежал Хадар, склонившаяся над ним Дарина.

— Стой! Не двигайся! — закричала Мира.

Магиня резко обернулась, так, что взметнулись блестящие чёрные волосы. На Миру взглянули огромные от испуга глаза девушки. В руках Дарина держала чашу, почти до краёв наполненную тёмно-зелёной жидкостью. От резкого движения зелье расплескалось.

«Чаша полная, значит я успела вовремя!» — подумала Мира.

— Пей! — приказала она сиплым голосом.

— Что? — пролепетала Дарина.

— Пей первая. Потом ему дашь.

Мире казалось, будто душа у неё окаменела. Не осталось сомнений и жалости, только холодная ярость: Дарину подослали, чтобы убить Хадара.

Руки магини дрожали так сильно, что зелье стекало по пальцам и капало на платье.

— Мне позвать стражу, чтобы тебе помогли? — холодно спросила Мира.

— Если я вы-выпью, чем буду ле-чить господи-дина? — спросила девушка, заикаясь.

— Ещё приготовишь. Пей, кому говорю!

В шатёр заглянул агент с копьём.

— Ну! — прикрикнула Мира.

Бросив на агента испуганный взгляд, Дарина залпом выпила.

Мире показалось, будто время остановилось. Даже пыль повисла в воздухе — и замерло пламя свечи. Мира напряжённо вглядывалась в лицо Дарины, подмечая каждую мелочь: бисеринки пота на лбу, неглубокую морщину между бровями, подрагивающие ресницы, с которых срывались слезинки; расширенные от испуга глаза, трепещущие крылья носа. Шли минуты, но ничего не происходило. Дарина не падал на пол, не корчилась в агонии, как Хадар в видении Миры.

«Я ошиблась, Дарина не хотела убить Хадара,» — подумала она, испытывая одновременно облегчение и стыд за свою истерику.