Дваждый он успел ужалить меня, рассек лицо и распорол бок, тактику нужно менять и срочно искать другой инструмент. Этим, конечно, весело бесить сокланов, но в ближнем бою уже так не попрыгаешь. Я бросил гудящую бандуру в противника, чем ошарашил его. Пригнулся под выпадом меча и гаркнул в лицо.

Зубастик словил Ошеломление, я подхватил горн и без всяких умений просто прислонил инструмент к уху противника, набрал полную грудь воздуха и дунул из всех сил. Звуковая волна вошла в одну ушную раковину, прошла через черепную коробку, разжижая вибрациями её содержимое и вышло вместе с ним через другую.

Я огляделся. Тисса и Лея ожесточено пинали последнего оставшегося в живых похитителя.

Я улыбнулся и присел на борт телеги. Ну теперь можно, наконец, отдохнуть. Это был самый долгий день в моей жизни. Когда я вообще последний раз спал?

— Сами тут разберетесь, — сказал я, а может только подумал.

Навалилась дикая апатия ко всему, в голове еще шипел словно далекий шум прибоя отзвук десяток схваток, через которые мне пришлось пройти за последние дни. Я откинулся на спину и поглядел на небо. Облака плыли необычайно быстро, лучи игрового солнца приятно согревали, ветер принес откуда-то издали запах цветочной пыльцы. Зубастый барахольщик бесцеремонно запрыгнул ко мне, вскрыл мешок, который я положил под голову, вытащил огромный сухой корень, обнюхал, попробовал на зуб и недовольно сплюнул. Тем не менее выдернул мешок из-под меня, я стукнулся затылком и отключился.

В себя пришел от сообщения в чате группы.

Игрок АхилительнаяДева погиб.

С ней то что могло случиться, она ведь в крепости?!

Уровень 62

День двадцать пятый

Картинки менялись перед глазами слишком быстро. Я едва успевал разглядеть их.

Средний, указательный и большой пальцы в мозолях. Затем они же стертые в кровь. После обмотанные тряпкой. Через секунду она уже износилась и снова мозоли и кровь.

Руки трясутся. Мышцы ноют. Я натягиваю тетиву. Выстрел! Второй. Третий. Сотый. Тысячный. Десятитысячный. Светило рассекает небо, а я все стреляю в ствол исполинского дерева. Днём и ночью, лёжа, сидя, в прыжке, с разворота, по дуге, на опережение, прямой наводкой.

Тетивы лопаются, луки ломаются в руках один за другим. Перчатки протираются на пальцах. Не всегда могу их сменить, поэтому снова стираю в кровь кожу. Регенерация не успевает. Больно, очень больно брать стрелу мясом на подушечках, но я все же вытягиваю древко из колчана и снова накладываю на лук.

Раздается треск. Древесный гигант метра три в обхвате не выдерживает. От постоянных попаданий его ствол измочалился до такой степени, что с хрустом переламывается и падает на меня. Я чувствую приятное прикосновение, словно кто-то по лицу водит кисточкой. Открываю глаза и вижу прелестного котёнка.

Деревянные колеса скрипели, изредка телега подпрыгивала на неровностях дороги, над головой медленно плыли облака, парили стаи птиц и пролетали кроны деревьев. Не сразу дошло, что уже не сплю, лишь звук перепалки некромантки и паладина окончательно провел грань меж явью и сном.

Снилось что-то тягучее и монотонное. Один из тех снов, после которых чувствуешь себя уставшим. Ничего толком не запомнил. Лишь кипящее содержимое котелка и как вечно тошнит от неправильно сваренных зелий.

Я попытался подняться на локтях. Реальность плыла, пространство загустело как кисель. Огляделся, голова ворочалась так медленно словно на ней пудовая шляпа, я вчера шею перекачал, а потом её продуло, да вдобавок кто-то песка меж шейных позвонков насыпал. Для соответствия происходящему ощущениям не хватало только зубодробительного костного скрежета.

Я ехал во главе обоза из трех телег. Две первых оказались скреплены между собой и запряжены четверкой жуков, на одной расположились все сокланы, на другой Старейшина Рузи, Тисса и Аля. Последняя плелась чуть позади, на ней сидели бывшие пленники, выпущенные нами из клеток, а тащила её четверка чернодоспешных бойцов.

— Что-о-о-о-о про-о-о-и-и-схо-о-о-оди-и-и-ит? — вырвалась из моего рта замедленная звуковая дорожка.

Сокланы рассмеялись также медленно, отчего задорный смех жутко исказился. Похоже, я еще не проснулся, мне мерещится какой-то кошмар. Чем дольше нелепо крутил головой, разглядывая ускорившийся мир вокруг, тем сильнее ржали спутники и тем страшнее звучал замедленный голос, все больше походя на фоновые звуки хоррора.

Грызлик сидел в самом начале и управлял телегой, обернувшись на шум, он помахал мне. Кисть зубастика размазалась в воздухе, и тогда до меня дошло, что замедлились только игроки, весь остальной мир двигается с прежней скоростью. Твою ж мать, это побочка от зелий ускорения.

— Д-о-о-ошло-о-о н-а-ак-о-о-оне-е-е-е-ец, — сказал Жора.

Я глянул в чат.

Там появилась подсказка от Ирмы.

Завеса: Старайся двигаться как можно быстрее, если постараться бежать, как во время спринта, получится идти с обычной скоростью.

После нескольких безуспешных попыток снять дебаф смирился и какое-то время привыкал к новому скоростному режиму. Таймер отсчитывал еще пять часов в таком состоянии. Глянул на карту, до храма дорога долгая. Пожалуй, стоит потратить это время на отдых. Как показывает практика, произойти может что угодно и не факт, что следующие дни, а то и недели удастся нормально поспать. Сам игровой мир укатает не хуже американских горок, так еще и Зик перца подсыплет. Короче, не заскучаешь.

Вспомнил мое предыдущее пробуждение и сообщение о смерти Леи. Промотал групповой чат еще дальше. Девушка увиливала от ответов и так не объяснила причину смерти. Тихон тоже погиб, правда, лишь раз в отличие от хилерши, которая отправлялась на перерождение чуть ли не каждый час. Зик молчит, значит, ничего серьезного, просто ребята развлекаются.

Я подсел к Але с Тиссой, получил порцию благодарности за спасение и выслушал рассказ о их злоключениях. Так за разговорами и не заметил, как добрались до цели.

Ждать окончания действия побочки не пришлось, стараниями духа дебаф спал, стоило нам ступить на храмовую территорию. Работы по очистке местности велись по полной. Никто не ленился и не бездельничал. Я заразился общим энтузиазмом и сразу включился в процесс.

Собрал группу из крепышей и отправил на поляну с разбитыми осадными машинами. Надо все это добро к цитадели перетаскать, глядишь, что и восстановить получиться. Парочка стреломётов или катапульт в храме точно не помешает.

Старейшин поселения встретили тепло, времени на сантименты не было, так что девушки и Роузи сразу пошли осматривать территорию. Хватались за голову, вздыхали и охали. А у погребального костра никто из них не сдержался, все слезу пустили.

Одно дело мой рассказ, и совсем другое все самим увидеть, людям в глаза посмотреть. Главное, чтобы их теперь чувство вины не сожрало, за Тиссу я не переживаю, она столько всего видела и с того света вернулась, а вот Аля совсем еще юна.

Это все я подмечал краем глаза, так как порхал вокруг с лопатой, в одном месте ровнял землю и зарывал ямы, в другом наоборот откапывал участок под новую ловушку, весь ландшафт придется изменить, чтобы вернувшиеся домой с докладом противники донесли до начальства уже устаревшую информацию.

Землекоп подскочил до семёрки. Я поднялся наверх и пробежался вдоль всей стены. Затем умчался за храмовую территорию и оглядел местность глазами потенциального вражеского разведчика. Сделал скриншоты со всех ракурсов и несколько мысленных пометок, взял управляющий артефакт и расписал фронт работ на ближайшие недели. После чего провел совещание с главами крепости, и, наконец, выдохнул, планируя спокойно похлебать супчика из общего котла перед изнурительным путешествием.

Только зачерпнул и начал переливать в тарелку, как громыхнул взрыв, я выронил поварешку и чашку в котел, посуда разбилась, а обжигающее варево брызнуло в лицо. Зашипел, скривился, затрубил исцеляющую мелодию.