«Я могу попытаться взять его силу, — подумала она. — Пилан всё равно умрёт, а мне надо восстановиться для борьбы с Колдуном».

Она направилась к юноше.

— Куда? — Колдун перехватил её и на мгновение прижал к себе.

Миру затошнило от отвращения.

— Пусти! — взвизгнула она. — Я хочу исполнить последний долг и закрыть ему глаза.

Колдун с усмешкой выпустил её, и Мира опустилась рядом с Пиланом на колени. Прижав руку к его лбу, почувствовала, как в Пилане клубится магия. Он был способным, этот мальчик, и мог бы много достигнуть в будущем... Будущем, которого для него уже не наступит...

Делая вид, что закрывает ему глаза, Мира приложила вторую руку к голове Пилана и потянула в себя магию. Магия потекла в неё так легко, что Мира на мгновение опешила. А затем продолжила впитывать, чувствуя, как к ней возвращаются силы. Когда она «выпила» всю магию юноши, он испустил дух.

— Спи, малыш. Пусть тебе снятся только цветные сны, — прошептала Мира и закрыла ему глаза.

— Оплакала? — спросил с ухмылкой Колдун.

Мира подняла голову и посмотрела на него с яростью.

Внезапно глава Ордена бросился на неё и столкнул со скалы. Единственное, что Мира успела, это обхватить его руками и ногами и утянуть за собой. Кувыркаясь в воздухе, они полетели в абсолютную черноту. Водопад теперь шумел на одном уровне с Мирой, в ушах свистел ветер, плащ задрался, и по телу били обжигающие брызги ледяной воды.

Мира почувствовала, как Колдун начал меняться. Его тело стало гладким и скользким, одежда слетела.

«Он стал рыбой!» — поняла Мира.

Она ещё крепче обхватила его руками и ногами, думая лишь об одном: «Только бы не выпустить! Не сорваться!»

Так вместе они врезались в ледяную воду, Мира едва успела задержать дыхание. Нужно было срочно что-то придумывать, пока не захлебнулась. Колдун понёсся сквозь толщу воды, пытаясь скинуть с себя Миру.

«Думай! Думай!» — лихорадочно говорила она себе.

Решение пришло неожиданно.

«Я умею делать стены из воздуха и катать воздушные шары. Значит и воздушный пузырь мне под силу», — подумала она.

Рассуждать, получится или нет — было некогда. Мира надула вокруг себя и Колдуна пузырь со слабо светящимися стенами. Колдун врезался в одну из них и скатился вниз. От удара Миру отбросило в другую сторону. Она глубоко вдохнула: так, хорошо. Воздух!

А вот рыбе-Колдуну было плохо. Он несколько раз широко открыл и закрыл рот, после чего стал меняться. Но видимо из-за необычных условий перевоплощение шло не так быстро, как обычно. Его корёжило, хвост то становился человеческими ногами, то принимал прежнюю форму.

Мира вспомнила о секретном кармашке со стилетом. Дрожащей от слабости рукой достала стилет из подкладки, сняла ножны. Если нападать на Колдуна, то именно сейчас, когда он в процессе перевоплощения и уязвим. Взяв стилет в зубы, Мира поползла к нему, скользя по стенкам пузыря. Больше всего её страшило выронить стилет и пронзить пузырь. На второй такой же сил уже не хватит.

Вот и Колдун. Его голова частично приобрела человеческий вид: глаза остались рыбьи, на месте носа зияла дыра, а на шее топорщились розовые жабры. Подавив приступ отвращения, Мира сжала в руке стилет и бросилась на главу Ордена. Он схватил её за руки, попытался оттолкнуть от себя. Мира ударила его головой в подбородок, вложив в удар все оставшиеся силы. Голова Колдуна дернулась назад, а Мира ткнула стилетом в шею.

Она сама не поняла, когда задела пузырь — а может это сделал глава Ордена Как бы то ни было, пузырь лопнул. На Миру вновь со всех сторон хлынула вода. Не оглядываясь на Колдуна, она поплыла наверх, стараясь поскорее вынырнуть. Почувствовала, как её схватили за плащ и тянут вниз. Тесёмка врезалась в шею. Чувствуя, как задыхается, Мира нашарила пальцами узелок, молясь о том, чтобы удалось его развязать. Дёрнула за конец тесёмки и с радостью поняла, что та развязывается.

Освободившись от плаща, стала рывками подниматься наружу. Лёгкие жгло без воздуха, глаза залила вода.

«Я сделаю! Я выплыву! — сказала она себе. — Ради Гая, ради Леса и всего Азара».

Ещё один рывок и она вынырнула на поверхность. Вокруг была темнота. Не позволяя себе расслабиться, Мира поплыла наугад, молясь о том, чтобы найти берег. Вскоре ноги упёрлись в дно. Задыхаясь и кашляя, Мира выползла на сушу и без сил упала на холодные скользкие камни. Она понимала, что нужно ползти дальше, чтобы не достаться Колдуну — если он и на этот раз остался жив. Но от усталость не могла пошевелить даже рукой.

Колдун так и не появился.

Зато Мира почувствовала, как начало меняться место, где она находится. Всё вокруг пришло в движение. Мира ощутила, как её несёт наверх, будто на лифте. И когда лифт остановился, обнаружила, что лежит на полу в зале Ордена. Медленно сев, Мира обернулась и увидела, что на том месте, где раньше была пропасть, теперь стена из зелёного камня с мерцающими прожилками.

__

* Слова из песни группы "Битлз". Перевод: все мы живем в желтой подводной лодке.

— Ко мне никого не пускать! — болезненно выкрикнул Тиред.

Он ворвался в свою спальню, крепко-накрепко закрыл двери и для верности заложил их стоявшей в углу доской. Затем пересёк комнату, бросился ничком на кровать и накрыл голову подушкой. Тиреду казалось, что в голове бушует пожар не меньше того, который охватил город.

— Оставьте меня все! Прошу, оставьте! — прошептал он, обращаясь сразу ко всем.

Начиналось его правление очень даже неплохо, ему самому даже делать ничего не приходилось. Всё происходило само собой. После возвращения из дома ведьмы мокрозявы и сопротивленцы собрали жителей города на площади Правосудия и торжественно предъявили им нового Великого Хранителя Элсара. Чтобы Тиреда было всем видно, его возвели на помост, где обычно казнили преступников. Глядя оттуда на собравшуюся толпу, Тиред чувствовал себя странно: не то триумфатором, не то преступником. Горожане, которые стояли позади, вытягивали шеи и лезли друг другу на плечи, лишь бы разглядеть молодого правителя; стоявшие рядом с помостом смотрели на Тиреда с недоверием и настороженностью. В их взглядах молодому правителю мерещились обвинения: «Он предал своего отца».

Мясник Око, возглавивший Верховный совет, состоявший из нескольких мокрозяв и сопротивленцев, сказал перед народом напыщенную речь, главным достоинством которой было то, что громкий голос мясника достиг самый дальних уголков площади. Затем начальник Городской стражи Крим торжественно принял присягу новому Великому Хранителю и поклялся служить ему верой и правдой, как служил прежнему Великому Хранителю.

Тиред помахал всем рукой, широко улыбнулся, после чего его увели с помоста и проводили в дом Великого Хранителя.

На этом приятная часть управления Элсаром закончилась...

Кто-то осторожно постучал в дверь.

— Я же сказал, никого не пускать! — завизжал Тиред, отняв голову от подушки.

— Простите, Великий Хранитель! — раздался приглушённый голос слуги. — Там пришла новая Главная Врачевательница Лечебницы. Просит её принять, говорит, она не может ждать. Речь о жизнях пациентов.

— Пусть ждёт. Я устал! — простонал Тиред.

Уже несколько свечей подряд он только и слышал, что о чьих-то жизнях и невозможности ждать. К нему без конца лезли какие-то наглые, бесцеремонные люди. Они называли свои имена, которые Тиред тут же забывал, и требовали, требовали, требовали: потушить в Элсаре пожары, расселить оставшихся без жилья, добыть откукренную воду, остановить мародёров, которые громят и грабят лавки торговцев.

А у Тиреда не было ресурсов для решения всех этих проблем.

Разговор с мокрозявами по поводу откукренной воды не получился. Большая женщина, как Тиред мысленно обозвал ту, которая встала во главе мокрозяв, сказала, что маги Башни сумели каким-то образом покинуть город, и теперь, даже если мокрозявы захотят накукрить новой воды, некому вводить их в транс. Притом Тиреду показалось, что Большую женщину не сильно беспокоит, что населяющие город коренные азарцы, в число которых входил и Тиред, обречены на смерть от жажды. В её интонации, когда она говорила о побеге магов, свозило плохо скрываемое злорадство.