Исходя из того, что постоянно нас большим гарнизоном никто караулить не будет, да и такая толпа святош, что нас гоняла, непременно понадобится где-нибудь в другом месте, мы решили двигаться обратно к деревне, тем более, что от нас никто этого не ждет, на месте определиться и, по возможности, захватить «языка». Кар тут же развел бурную деятельность по подготовке к переходу, две лиги по болоту, грубо, десять километров, это много, очень много, не факт, что управимся за день, солдат безжалостно выгнали под дождь рубить ивовые прутья на болотоходы и шесты, старые-то давно пошли в дело. Потом Кар показывал, как правильно эти самые болотоходы плести. Получалась похожая на теннисную ракетку конструкция наподобие снегоступов, смысл у нее был тот же, распределить вес идущего по максимальной площади. Кар не успокоился, пока каждый не сделал минимум три пары болотоходов, объяснение было простое: если завязнешь, придется их бросить и надевать запасные, поэтому чем больше запасных, тем больше шансов дойти до берега.

Струи дождя постепенно теряли интенсивность, теперь это был именно дождь, а не ливень, как вчера. Небо оставалось затянутым темными тучами, сумерки наступили часа на два раньше, чем положено, и вскоре после ужина я объявил ранний отбой.

Утро было столь же пасмурным, как и вечер, хотя дождь постепенно затухал. Происходи это в Кентукки, я бы сказал, что еще пара дней, и снова покажется солнце, а здесь кто его знает, этот местный климат. Позавтракав, я снова осмотрел Мило. Кожа на ноге полностью прижилась, бок тоже практически зажил, да и рука быстро восстанавливалась. Велев ему разрабатывать руку, я пошел заниматься прочими делами лагеря. Раз уж у нас есть болотоходы и шесты, надо устроить тренировочный поход вокруг острова, ведь тяжело в учении, легко в бою. Лично я ожидаю много проблем по медицинской части, растяжения и перенапряжения мышц, потертости кожи, а то и вывихи. Лучше с ними разбираться здесь, на суше, чем потом на болоте. Периметр острова метров пятьсот с небольшим. Три круга, грубо, это миля. Пусть каждый легионер пройдет мили три, и с болотоходами освоится, и для себя оценит, не надо ли побольше этих устройств наделать. Уровень воды в болоте, между тем, несколько снизился, теперь он был всего сантиметров на тридцать больше, чем до начала ливня. Интересно, куда эта масса отсюда оттекает?

Я построил солдат, объяснил задачу, назначил Кара временным командиром, после чего сам нацепил болотоходы и встал в строй легионеров. Меня это так же касается, как и остальных, от марша по болотам пока был освобожден только Мило.

Идти по болоту было тяжело. Ноги приходилось ставить непривычно широко, отчего мышцы на внутренней стороне бедер сразу начали ныть. Болотоходы не давали устойчивой опоры, они качались под ногами во все стороны, так что голени тоже вскоре начали давать о себе знать. Только Кару все было нипочем, двигался он куда легче остальных и особенно в болотную жижу не проваливался.

Когда мы закончили первый круг, убив на него часа полтора, ноги уже буквально отваливались, и я приказал остановить тренировку и вылазить на берег. Все, кроме Кара, были по уши вымазаны в болотной грязи, умудрившись провалиться в трясину по паре раз, и имели вид несчастный и изможденный. Отмываться мы дружно пошли в ту самую заводь, где я первоначально думал устроить купальню. Вода в ней была чистая и прозрачная, дождь ручейками стекал в заводь с каменистых склонов, вымывая всю грязь наружу, в болото. Кое-как приведя себя в пристойный вид, мы пошли обратно в лагерь.

По возвращении первым делом я привел в порядок себя, боль и усталость в мышцах исчезли, в теле снова появилась бодрость. Потом настала очередь легионеров, с ними я провозился часа три в общей сложности, кроме перенапряжения мышц, у двоих натерло кожу на ногах, еще один умудрился растянуть запястье, неудачно опершись на шесть, когда провалился в трясину. Вроде, и травмы простые, и лечение элементарное, но времени ушла масса. С Мило тоже пришлось заняться, он сдуру так перетрудил мышцы левого плеча, что рука почти не могла шевелиться.

После обеда я снова погнал наше воинство в болото. Чем быстрее мы научимся ходить по этой жиже, тем быстрее уберемся отсюда. На сей раз мы осилили целых два круга. Уже получалось идти быстрее, почти не проваливаясь (по пояс ведь не считается?), но умаялись сильно. Я снова всех лечил, затратив не меньше времени, а потом был ужин. Дождь между тем превратился в мерзкую морось, когда вроде и капли особо не падают, но промокаешь не хуже, чем под ливнем, ветер совсем стих, заодно на болоте поднялся туман. Мерзкая погодка.

Следующий день мало отличался от предыдущего, разве что вместо дождя с неба сыпалась все та же противная морось. Сразу после завтрака я снова погнал всех в болото, кроме Мило, рано ему еще. Мы сходу осилили шесть кругов, уложившись часа в два с половиной. Шедший впереди Кар постоянно менял маршрут, чтобы не привыкали ходить по одной и той же тропинке. Осмотр после тренировки откровенно порадовал, слегка натруженные мышцы у всех, но уже ни перенапряжений, ни растяжений, ни потертостей. После обеда прошли уже полную дистанцию, десять кругов, примерно лигу, сделали ее за пять с небольшим часов. После осмотра я сделал вывод, что бойцы уже готовы к переходу. Ложимся раньше спать, выступаем завтра с рассветом.

Еще раз осмотрев стремительно выздоравливающего мага, я отметил недостаточную иннервацию наращенных тканей. Ну да, я ведь больше думал о кровообращении, а не о нервах, пришлось срочно создавать энергетический каркас нервной структуры и запускать экстренный рост нейронов. Справился, заодно сообразил, почему Мило не почувствовал, что мышцы перегружены в конец, трудно почувствовать, если в руке почти не осталось нервов.

Я уже собирался идти спать, когда ко мне подошел Рют с жалобой на общую слабость, заторможенность и онемение во всем теле. Взглянув на его ауру, я отметил ее тусклость и стал искать причину. Вскоре я ее нашел, пиявка присосалась к нему в паху и впрыснула в кровь свой токсин, вызывающий это самое онемение. Прихватив тварь силовой петлей я аккуратно снял ее с кожи, тут же прекратив кровотечение. Теперь очередь специального поискового плетения, что я составил после того, как пришлось добить пораженного эльфарским грибком легионера. Плетение достаточно быстро обнаружило чужеродную химию в крови Рюта и нейтрализовала ее. Через пять минут Рют начал приходить в себя, сначала вернулась чувствительность к коже тела, постепенно прошло онемение конечностей, когда к пальцам полностью вернулась чувствительность, я отправил его спать, сам же задумался. Нам идти по болоту две лиги, если не больше, сколько подобной дряни мы нацепляем, только одному Создателю ведомо, надо как-то защищаться от подобного.

Взяв пиявку, я начал пробовать на ней все плетения, что приходили в голову, в итоге, часа через полтора экспериментов, у меня была готовая комбинация плетений против этой дряни. Сделать амулеты из камней, коих здесь полно, да залить туда эту комбинацию — дело десяти минут.

Только я закончил последний амулет, как над ухом зазвенел комар. Совсем забыл про эту напасть. Видимо, ветер и дождь их распугали, а теперь они вернулись и жаждут нашей крови. Я вытащил только что сделанные амулеты и начал в них заливать еще и плетение от насекомых, заодно и над лагерем поставил противомоскитный купол. Вот теперь можно спать.

Как и запланировали, выступили мы с рассветом. Я опять шел толком не проснувшимся и размышлял о несправедливости жизни. Кому угодно могу запросто добавить бодрости и общего тонуса, а с собой такой трюк особо не выходит. Прям сапожник без сапог какой-то. Амулеты исправно отгоняли живность от нашей процессии, даже лягушки старались убраться на несколько метров в сторону, вокруг было хмурое туманное болотное утро, вокруг было тихо, только хлюпанье болотоходов нарушало тишину. Дождь из мороси снова стал дождем, пусть и редким, туман почти исчез, слабый ветер по-прежнему дул справа. Мы делали короткие привалы примерно каждые полмили. Если удавалось найти более-менее сухой клочок земли, на нем тут же разжигали индейскую свечу, грели воду для кавы и устраивали легкий перекус. Я осматривал весь отряд, устраняя начинающиеся проблемы медицинского характера, и мы продолжали путь. Мило шагал прямо передо мной, я его специально поставил на это место в ордере, чтобы успеть оказать помощь, если что-то пойдет не так. Все-таки он и толком еще не оправился от ранения, и не тренировался ходить по болоту. Жилистые люди обычно самые выносливые, маг спокойно шел по болоту, опираясь на шест в правой руке, левая рука хоть и не висела больше на перевязи, но была еще слишком слаба, чтобы ей можно было полноценно пользоваться.