Даяна оскалилась в улыбке. В этот момент Хадар уверился, что однажды любовница его уничтожит. Осталось не пропустить приближение этого однажды.

Сначала появились ощущения: жжение в затылке, боль в груди. Затем звуки. Мира слышала, что не одна. Кто-то прошёл мимо, зажурчала льющаяся тонкой струйкой вода; стук, будто поставили что-то тяжёлое. Она лежала на боку на чём-то твердом и сухом, но не холодном. Мира провела рукой по ногам, обнаружила, что они голые. Стыдливо прижала их к груди и натянула тунику так, чтобы она закрыла колени.

— Хочешь знать, на чём прокололась в первую очередь? — спросил за спиной незнакомый мужской голос.

Мира зажмурилась сильнее, хоть и понимала, что притворяться спящей бесполезно. Кто-то обошёл её: она слышала тяжёлые шаги.

— У тебя спрашиваю, — произнёс тот же голос.

Её похлопали по щеке. Мира испуганно распахнула глаза: рядом стоял светловолосый мужчина в одежде стража. У него был низкий лоб, массивная челюсть. Близко посаженные глаза смотрели на Миру сурово, без капли жалости.

— И на чём же я прокололась? — тихо спросила она, оглядываясь по сторонам.

Они находились в небольшой комнатке, Мира лежала на невысоких деревянных полатях, покрытых бурыми пятнами. Узкое, решётчатое окошко почти под самым потолком, в стену вбита толстая цепь с широким кольцом. Сейчас же её оглушила мысль, что бурые пятна на полатях, это кровь. Подкатила тошнотворная паника.

— Врачеватели не шатаются по рыночным площадям, и не пристают с расспросами к горожанам, — сказал мужчина, позвякивая висящей на поясе связкой ключей. — Многие из них ни с кем, кроме своих, не разговаривают. А уж чтобы врачевательница стала расспрашивать, как попасть на остров Серой Хмари, чтобы кого-то там полечить, вовсе никуда не годится, — он хохотнул. — Всем плевать на здоровье островитян. Пусть они там все хоть передохнут.

— Понятно, — проронила Мира.

Вспомнилась куча мёртвых тел в проходе между стенами. Была ли среди них Атия или девочке удалось убежать? Вот что нужно было выяснить, а не нестись сломя голову обратно в город. Дура! Тысячу раз дура! Но теперь уже ничего не изменить и не исправить.

— Где я? — спросила Мира дрожащим голосом.

— В городской тюрьме, — ответил мужчина и, склонившись, по-хозяйски положил руку ей на бедро.

— Но я ничего не сделала! — пролепетала она, отодвигаясь.

— Те, кто ничего не сделал, к нам не попадают. Давай, рассказывай про своих сообщников с Рудника. Расскажешь по-хорошему, буду ласковым. А не станешь, плёточки отведаешь. У меня плёточка добрая, до сердца пробирает, — он с улыбкой поднял руку по её бедру выше, задирая тунику.

— Не трогайте меня! — вскрикнула Мира, хотя и понимала, насколько нелепо это звучит. — Я не знаю никого с Рудника!

Её трясло, как в лихорадке; обеими руками она вцепилась в ладонь мужчины, пытаясь отвести её от себя. Это его рассмешило.

— Помогаешь мне? Огонь девчонка! Да ляг ты, как все! — прикрикнул он и рывком уложил её на спину.

Она в отчаянии сжала ноги. Его заскорузлая рука пролезла у неё между ног, раздвигая их.

— Пустите меня! — закричала Мира.

Она поползла назад, пока не добралась до края полатей. В отчаянии оглядевшись по сторонам, выхватила взглядом цепь на стене. Помнится, на крыше с лестницей ничего не получилось, получится ли сейчас? Собрав силы, Мира упёрлась в цепь взглядом. Та неожиданно дрогнула, сдвинулась с места и, скребя по полу железным ошейником, поползла к стражу.

Он, тем временем, просунул руку выше и ущипнул Миру за внутреннюю поверхность бедра. От боли у неё на глаза навернулись слёзы.

— Взять! — крикнула она цепи.

Цепь поднялась над полом и ударила насильника железным ошейником в спину. Он пошатнулся, упал на пол, но тут же сел и тупо уставился на цепь, не веря глазам. Не давая ему времени опомниться, цепь обхватила стража, обвила кольцами и притянула к стене. Из груди мужчины вырвался похожий на карканье крик.

— Довольно! — крикнула Мира, боясь, что цепь его задушит.

— Ведьма! — прохрипел страж, глядя на Миру с суеверным ужасом. — Вилова ведьма!

Она облизнула пересохшие губы, сипло сказала:

— Да, это я. И не вздумай меня больше трогать.

Он шумно вдохнул, прохрипел:

— Дышать… тяжело. Пусти.

Мира подошла к нему, дотронулась до цепи.

— Будешь отвечать на мои вопросы по-хорошему, отпущу, — сказала она почти ласково.

Страж молчал.

— Почему спрашивал о сообщниках с Рудника?

Он по-прежнему молчал, тяжело дыша; лицо и шея стали багровыми и мокрыми от пота.

— Отвечай или я прикажу ей задушить тебя, — сказала Мира.

Страж скосил глаза на обматывающую грудь цепь, прохрипел:

— Рабочие… с Рудника на остров напали. Нас послали повязать их. А тут ты… Думали, ты с ними. Пусти! Дыхнуть не могу.

— На острове была девочка: белые кудрявые волосы, голубые глаза, на вид лет восемь, — сказалаона, пропустив его просьбу, — Ты что-нибудь знаешь про неё?

— Нет! Ради Праматери, пусти!

— Скажи, кто может о ней знать. Тогда отпущу.

— Не… знаю! Никогда… о такой не… слышал.

Врёт или нет?

— А если подумать? — Мира мысленно дала цепи приказ снова сжать его посильнее.

Звенья сомкнулись.

— А! Ведь…ма! Кля…нусь! Не зна… — захрипел страж.

В углах его рта выступила кровавая пена, глаза закатились.

— Пусти его немного, — приказала Мира цепи.

Она увидела, как ослабевают железные путы. Страж жадно вдыхал воздух. Мира прошла к окну и обратно, обдумывая, что делать дальше. Узнать про девочку не удалось — это плохо. Нет, не так — это писец как плохо! С другой стороны, может, Атие всё-таки удалось спастись? Если бы можно было встретиться с кем-то из убийц, орудовавших на острове и спросить у них — конечно же, при помощи цепи. Она, как Мира убедилась, умеет разговорить.

— Кого-нибудь с Рудника поймали? — спросила она.

Страж бросил на неё угрюмый взгляд.

— Ну?! — нетерпеливо спросила Мира.

— Да пошла ты! — сказал он, будто плюнул.

Мира мысленно приказала цепи снова сжаться. Звенья сомкнулись. Страж снова захрипел, заелозил по полу ногами, его лицо побагровело, на шее вздулись жилы, как будто он пытался разорвать цепь.

«Не могу его убить!» — подумала Мира и приказала цепи ослабить хватку.

Страж завалился на пол, тяжело дыша и отплёвываясь. Мира отвернулась, не в силах смотреть на него. Может, кому-то и доставляет удовольствие наблюдать за мучениями врага, но точно не ей. Значит, нужно искать другой способ выйти на рабочих Рудника и попытаться узнать про девочку.

Внезапно Мира вспомнила о сцене в лавке торговца, когда стражи поймали Найру. Но куда её увели?

— К вам в тюрьму не приводили недавно рыжеволосую девушку? Найру, шлюху из Весёлого дома, — спросила она, оборачиваясь к стражу.

По глазам мужчины Мира видела, что он понял, о ком речь.

— Не приводили, — ответил страж и попытался сесть, но это ему не удалось.

— Если не к вам, то куда её могли увести? — спросила она.

— Смотря кто схватил, — просипел он и, наконец, сел. Привалился к стене.

— Они были в серой форме, — начала Мира.

— Значит, агенты, — рыкнул страж.

«Агенты, — мысленно повторила она. — Получается, Найру забрали в Башню. Искать её нужно через Хадара. Но для начала самой бы отсюда выбраться».

— Эй, как тебя, — сказала она стражу, — расскажи мне, как выйти из тюрьмы.

Он смотрел на Миру с ненавистью и страхом. Кажется, это были два самых сильных чувства в Азаре.

— Ну? — подбодрила она. — Только без вранья, а то моя железная подружка тебя до смерти залюбит.

У стража задёргалась щека.

— Как отсюда выйдешь, вверх по лестнице, а там направо, — через силу сказал он.

— Спасибо, — улыбнулась Мира и сняла с его пояса связку ключей.

Перебрав их, спросила:

— Какой от моей камеры?