— Конечно, каждый день вижу, — ответил он и улыбнулся. Но, тут же, поморщился от боли в разбитой скуле.

— Если ты заберёшь Мирку, как я поеду с ней в Орден? — внезапно поменяла Даяна тему.

— Поедешь. Я утрясу с Колдуном.

— Когда? — она прошла по комнате, покачивая бёдрами.

«Когда появится, с чем к нему идти, — подумал Хадар. — Колдун уже отказался принять участие в расследовании похищения Тиреда. Не хочется получить отказ снова — однако пока у меня нет, ни кнута, ни пряника».

— Когда? — повторила вопрос Даяна.

— Скоро, — ответил он.

Женщина остановилась напротив, пристально взглянула ему в лицо.

— Скоро он уедет, — сказала она.

Хадар вновь поморщился.

— К тому же, ты придаёшь слишком большое значение способностям девчонки, — продолжала Даяна. — После обработки она не может причинить зло дочери Лесного владыки, как и остальным азарцам.

Хадар вздохнул: Даяна высказала то, о чём он и сам думал. Проклятая обработка вечно вставала на пути к осуществлению его планов. Сколько смелых проектов пришлось закрыть лишь из-за того, что после обработки мокрозявы перед азарцами, как овцы перед мясниками. Поэтому он тратил массу беляков на проект «кукры». Беляков Хадар удачно натаскал из пещеры, которую нашла и показала ему глупышка Фрида. Девочка думала, что они потратят их на совместный дом, в котором будут жить долго и счастливо. Он будет работать писарем, она рожать маленьких азарчиков. Хадар невольно вздохнул: ему было жать, что Фриду пришлось зачистить. Но она сама виновата — начала болтать о пещере, полной несметных богатств. Учитывая её плачевное финансовое состояние, Фриде никто не верил, но, всё же, такие разговоры были ни к чему. Могут начать наводить справки, а проект «кукры» уже завертелся…

— Обработку можно снять, — внезапно сказала Даяна.

Хадар изумлённо уставился на её прямую спину. Послышалось?

— Ты сказала, снять? — уточнил он.

— Да. Но сделать это может только Колдун.

— Уверена?

— Я не дура, чтобы шутить такими вещами.

Напряжённая, со вздёрнутыми плечами, она по-прежнему не оборачивалась. Блестящие чёрные волосы скрывали шею и стекали по спине чёрной рекой.

— Но откуда… — и тут его осенило: — Ты сама прошла такую?

Она обернулась, платье взметнулось, вокруг ног точно пламя.

— Да, — сказала Даяна, глядя на него влажно блестящими глазами. — Это было необходимо для обретения статуса.

Хадар постарался не выдать удивления. Впрочем, это было логично, ведь маги в основном из коренных азарцев, Даяна единственная (кроме Миры) мокрозява, у которой проявились способности — а, так как она руководит в Башне другими магинями, ей нужно на них воздействовать. Бывает и физически. С обработкой она не смогла бы этого сделать. Он подошёл к Даяне, вновь обнял её, втянул пряный запах волос и шепнул на ушко:

— Спасибо за доверие.

Но она по-прежнему стояла напряжённая, точно сжавшаяся пружина.

— Что не так? — спросил Хадар.

Даяна повела плечами, резко сказала:

— Забудь, что я сказала про переобработку!

— Почему?

— Она действует тяжелее первой. И проводить её нужно постепенно. Тебе, как я понимаю, нужно быстро и срочно. Мира может не выдержать, и тогда мне не попасть в Орден.

Он досадливо цокнул языком: вечно она думает только о своих мелких интересах. Сухо произнёс:

— Придётся рискнуть. Другого варианта нет.

— Она плохо перенесла первую обработку, — добавила Даяна.

Он удивился:

— Ты не говорила об этом.

— Не говорила, — нехотя согласилась она.

По взгляду любовницы Хадар видел, что она опять что-то не договаривает.

— Рассказывай, как есть, — приказал он. — Мне с этой девчонкой отправляться в Лес. Я должен обладать полной информацией.

— Она не похожа на других, — сказала Даяна. — Ты знаешь, над сколькими мокрозявами я проводила обработку. Я вижу их, как открытые книги. Скучные, обыкновенные книги, которые я пролистываю. В случае с Мирой всё было иначе. Я не могла вскрыть её, был момент, когда я испугалась, что не смогу провести обработку. Представляешь, какой позор? Потом мне удалось открыть её, но я увидела там что-то неведомое. И жуткое. Я будто заглянула в пропасть и увидела только мрак. (Она до хруста сжала пальцы). Хадар, если бы спросили, оставить её в живых или убить, я была бы первой, кто бы требовал для Миры смерти. Но она нужна мне живой, а вот Колдун… Ты знаешь, он требовал убить Вишневского, потому что того нельзя контролировать. Так вот, эта девчонка хуже Вишневского.

— Колдун хочет получить её в Орден, — тихо возразил Хадар.

Даяна нервно улыбнулась:

— Он просто не видел её вблизи. Но когда займётся переобработкой, сам всё увидит. После этого он вряд ли оставит Миру в живых.

Хадар мысленно выругался.

— Ты поэтому отпустила её из Башни? — спросил он.

Даяна кивнула.

— Я испугалась, что этозаметит кто-то, кроме меня.

Он подошёл к окну и уставился невидящим взглядом на город. Скверно. Очень скверно.

Даяна подошла к нему со спины и уткнулась лбом в плечо.

— Она моя единственная возможность попасть в Орден, — тихо сказала Даяна. — Найди для поездки в Лес кого-нибудь другого.

— Но в Ордене всё равно станет известно о её… э-э странности.

— Это будет уже неважно, — по интонации любовницы Хадар понял, что она усмехается.

Наверняка, стервоза придумала способ, как остаться в Ордене даже без Миры. Главное для неё вновь попасть туда.

— Ладно, кого ты посоветуешь вместо неё?

— Бери любую из послушниц Ордена, которые состоят при Башне.

Хадар развернулся, свирепо взглянул в её лицо.

— Любую? Ты издеваешься? — спросил он.

Даяна захлопала загнутыми чёрными ресницами:

— А почему нет?

Неужели на самом деле не доходит? Хадара всегда удивляло в ней сочетание недалёкости и хитрости, граничащей с подлостью. Порой Даяна делала вещи, до которых он в жизни додуматься бы не смог, но в тоже время проявляла чудеса недогадливости. Хадар думал, что это связано с её природной изворотливостью, готовностью сбросить кожу, лишь бы выжить. Плюс зацикливание на своих интересах.

— Милая, — сказал Хадар бархатным голосом, за которым обычно скрывал раздражение, — ты, похоже, не поняла, зачем я поеду в Лес. Пока я буду делать вид, что веду переговоры с лесным Владыкой, моя напарница должна будет похитить его дочь.

Он поднял руку и ткнул Даяну в лоб пальцем. В глазах любовницы вспыхнула ненависть. В такие минуты Хадар недоумевал, почему она не воспользуется магией и не превратит его в камень, либо не расправится ещё как-нибудь. По глазам Даяны он читал, что её раздирает желание сделать ему плохо. Но она сдерживалась. Может, из осторожности — а не понадобится ли ей прибегнуть к помощи Старшего агента? А, может, из мазохистских потребностей. Он уже давно заметил, что она получает удовольствие от его грубости.

— Поэтому, любовь моя, я спрашиваю тебя ещё раз, — сказал он: — Кто из твоих оранжерейных послушниц способен убить стражу Адели и похитить кентавриху?

Даяна покусала нижнюю губу, признавая поражение.

— Твои девочки никогда не встречали сопротивления, — продолжалХадар. — Они работают с беззащитными мокрозявами, которых привязали к столу и ввели в транс. Ни одной из них не доводилось сражаться с настоящим противником, убивать.

— А Мира… — не выдержала Даяна.

— Мира победила в турнире, — припечатал он. — Да, она конкретно лоханулась с Алексой, но лишь по наивности. Зато прежде убила маньяка. Сама, без посторонней помощи. В отличие от твоих оранжерейных девочек, она боец. И я откажусь от идеи взять в Лес Миру, только если ты найдёшь ей достойную замену.

— Но…

— А ещё мне насрать, что ты не попадёшь в свой Орден! — рявкнул Хадар.

Даяна вновь прикусила губу. Теперь уже яростно, словно породистая лошадь удила.

— Ладно, милая, дуй-ка к начальнику стражи. Мирку в любом случае надо оттуда вытащить, — сказал он уже спокойнее, но, всё же, давая понять, что это завершение разговора.