Зик усмехнулся. Раньше он одной силой мысли мог стереть этих заносчивых духов, а теперь разрушает то, что прошло с ним через века, лишь бы спасти последователей.

— Сдавайся, — закрался в сознание чужой голос. Ну вот, стоило лишь немного ослабить ментальные щиты, и даже такие неумехи смогли заползти в его разум. Он попытался восстановить барьер, но силы не хватило. Нужно ли разрушать еще один артефакт ради того, чтобы закрыться? Конечно нет. Лучше приберечь энергию для следующего бойца.

«Семиликие, Мироздание вас пожри!», — выругался Зик.

— Сдавайся, и мы пощадим твою паству, — твердили разом семь голосов

Уровень 63

День двадцать четвертый

От очередного удара ворота распахнулись. Таран покатился назад, и в створки с разбега влетел жук-носорог, еще сильнее раскрывая их. Сам монстр протиснуться внутрь не смог и был вынужден пятиться, пропуская вместо себя плотную коробочку бойцов, со всех сторон закрытую черными прямоугольными щитами.

На стены больше никто не лез. Лучники начали бить сверху, целясь в щели меж плотно подогнанными краями защиты. Большинство стрел лишь отскакивали, но некоторые с комариной дотошностью все-таки умудрялись просачиваться и ужалить свою жертву.

Я дождался, когда противник втянется во двор, и отдал команду:

— Первый пошел!

Маги с задних рядов зашелестели свитками. Некоторые пергаменты пришли в такую непригодность, что рассыпались в руках, другие же оказались вовсе не тем, чем написано. В итоге вместо стройных шеренг каменных пик, выскочивших из земли, получились разрозненные участки сталагмитов, между которых сработали другие мелкие боевые заклятия. Кого по кумполу огромным кулаком огрело, а кому демон первого круга задницу подпалил и скрылся в пентаграмме.

Построение врага разбилось, большую часть семиликих разбросало по двору, остальные попытались податься назад, но их подпирали в спину. В итоге противнику пришлось протискиваться меж медленно втягивающихся в землю каменных пик.

— Второй пошел! — прозвучал мой следующий приказ.

Опять все повторилось. Вместо сплошной стены огня вспыхнули пять отдельных очагов, а между ними творилось безумие — одних лоза схватила и оплела, других заедали облака гнуса, третьих тянул под землю огромный крот. Нда уж. Вроде неплохо, но ревизию на складе нужно тщательнее проводить.

Враг за стенами через ворота не мог разглядеть всего творящегося во дворе и потому продолжал напирать, должно быть, полагая, что мы тут стенка на стенку щитами уперлись. А вот хрен вам, твари кровожадные. Я с вас еще кровушки попью, прежде чем до ближнего боя дело дойдет. Получается, я тоже кровожадный? Так, нафиг, эти мысли. Переживаю, вот и лезет в голову всякая ерунда.

— Третий пошел!

Ледяные волны ударили сплошным фронтом. Все прошло почти без эксцессов, если не считать, что в двух свитках оказались хищные летучие мыши и бешеные феи, те и другие сразу замерзли и осыпались на землю. Семиликие начали поскальзываться, а упав, покрывались инеем, не в силах даже пошевелиться, про подъем речи вообще не шло.

Терпение у кого-то из командования явно кончилось. Зубастики в черных латах ускорились, топча собратьев под ногами. Во двор вылилась живая антрацитовая волна, словно кто-то исполинскую чернильницу уронил.

— Четвертый пошел!

С командой я промедлил, и небольшие торнадо вылетели слишком поздно. Часть противников успела добежать до нас, и защитники крепости приняли их на копья. Воздушные смерчи набирали силу, вначале лишь заставляя крутиться бойцов на месте, а затем и вовсе отрывали от земли, вращая в воздухе, постепенно наращивая частоту оборотов.

Хуже всего пришлось тем, кто в этот миг застрял в воротах, там все торнадо сошлись, и, прежде чем они соединились в один большой, произошел эффект зернышка, попавшего между жерновов. Только вместо зернышек выступали солдаты. Они сталкивались друг с другом в воздухе, сминая броню, но это не самое плохое, больше не повезло тем, у кого ноги засасывало в один смерч, а руки в другой. Вихри как две собаки, схватившиеся за игрушку с разных концов, попросту разрывали свою добычу. Брызги даже до нас долетали.

— Вперед! — снова разнесся по крепости мой голос. Торнадо еще на несколько секунд закупорят проход, лучшего момента, чтобы добить раненых, не будет.

Мы как океанская волна доплыли до самых ворот и снова откатились назад, унося с собой жизни тех, кто покусился на наш храм.

Едва смерчи рассеялись, враг снова хлынул во двор крепости. Теперь численное преимущество не столь важно. Может, их раза в три больше. Сущий пустяк.

Я призвал мутировавшего зубастика колдуна, оказавшегося точной копией босса, который был убит в подвалах Крепости Миротории. На этом свитки кончились, козырей в рукаве не осталось, и сейчас бы отступить в храм. Отсидеться за одними дверьми, потом за другими, еще немного проредив личный состав противника, и в узких стенах, где неважно количество, перебить всех оставшихся, да только это не наш метод.

Я всегда очень тонко чувствовал переломный момент в бою. Тот, когда надо решительно идти в атаку, отдавая все силы. Не важно, в октагоне или в виртуальном мире, ощущения абсолютно идентичные. Бойцовская интуиция или что-то другое, не знаю.

Это прошло со мной через все одиночные ПВП схватки и клановые стычки. Пока аналитики прикидывали, что сделать, я бежал вперед, увлекая за собой бойцов. И ведь выигрывали! Нахрапом, наскоком, где-то на удаче, где-то на дерзости, забирали своё, с довольной ухмылкой потом оттирали с морды кровь и заботливо полировали тряпочкой трофейное снаряжение.

Сейчас я твердо знал, что мы переломим ход битвы.

— За Зика-а-а-а-а-а-а! — раздался мой командный вопль.

— За Зика-а-а-а-а-а! — вторили мне десятки глоток.

И мы двинулись вперед, с каждым шагом ускоряясь все сильнее.

— За Зика-а-а-а-а-а! — раздалось со стены. Хилые лучники начали сбрасывать шкафы и ящики. Копейщики уже бежали по двум лестницам, чтобы ударить захватчикам во фланги.

Уверенный в своем численном преимуществе враг замедлился. Я, Грызлик, Лукри и кузнец Бум неслись впереди всех. Мы и стали тем острием ножа, что вспарывает кожу вражеской защиты.

Начальник стражи активировал умение, меч его увеличился в два раза и налился алым сиянием, Лукри разрубал врагов вместе с доспехами. Кузнец врезал молотом словно исполинским веником, разметая сразу кучу противников. Я использовал уже привычную и до жути эффективную связку — замедление, любование на расширяющиеся от ужаса глаза, пока на головы летит огромный Скрипичный Ключ, Рояль и Звуковая Волна.

Копейщики вгрызлись в бока вражеского войска. Сзади у семиликих образовалась прореха из-за сброшенной мебели, стрелки не давали другим зубастикам перебираться через завал. За нашими спинами из храма высыпали все новые и новые действующие лица.

Сначала наездники, после них рабочие, затем маги, потом старики, за ними даже женщины, а следом и дети, а в довершение со всех щелей поперли тараканы и шершни. И, казалось бы, чего бояться? Но это если степенно рассуждать за чашкой чая, глядя на битву сверху, как зрители ВиртТока.

А когда перед тобой только что двух собратьев разрубили ровнехонько так вдоль как огурчик на салат, сзади и с боков крики боли, над ухом стрелы свистят, слева огромный танк расплющил бойца молотом, справа бешеный зубастик, оставшись без меча, вбил врагу два пальца в глаза и вгрызся в горло, а рядом с ним еще более бешеный бард гуслями трамбует лицо противника, словно перепутал музыкальный инструмент с толкушкой, а голову семиликого с вареной картошкой.

От этого всего может стать немного не по себе, восприятие чуть-чуть меняется, а когда за спинами еще недавно зябко жавшихся к стенам защитников храма еще и еще доспешные и вооруженные лезут, а по всем вертикальным поверхностям насекомые ползут, можно и не заметить деталей в виде роста, возраста и вторичных половых признаков наступающих. А еще можно знатно так обмочить портки, в фигуральном смысле, и дать деру от греха подальше, чтоб и тебе, не дай дух, голову гуслями не расплющили.