— Вант, слушай, а есть у вас люди, которые обладали бы особой силой? — закинул удочку парень.

— Караджисы что ли? — сообразительная Аласа поняла вопрос с полуслова.

— Караджисы… — скривился Вант. — Последнее время их всё больше. Мой дед ненавидел их всем сердцем. Да и отец до самой смерти опасался. Может потому и сгинул в море, что жалел денег на артефакты. Теперь капитаны без указующего камня далеко от берега отходить не рискуют. Только если совсем уж прижало. Атаман прижимист, но для серьёзного лечения вызывает господина Пелюка. Старый колдун дерёт три шкуры, но дело знает. Переломы чинит — загляденье!

— Да, — подтвердила Аласа, — Пелюк действительно хорош. Я раз в месяц приглашаю его или его учеников осмотреть девочек. Таков закон. Мудрый правитель, покойный Каллид, отец нашей уважаемой королевы Бенинии, обязал все дома терпимости платить караджисам за осмотры и необходимое лечение. Приходится раскошеливаться, зато на моей памяти заведение ни разу не штрафовали за разнесение заразы.

Ваня решил для себя непривычное слово «караджис» переводить как «маг». Зачем плодить сущности?

— А ещё маг обязателен на разгрузке Чёрной Баржи, — продолжил Вант. Там без его защиты вообще никак. Хоть бочки и законопачены, да залиты воском — всё равно пепел влияет.

— Чёрная Баржа? — переспросил заинтригованный Иван. — Не помню такого корабля.

— Угу. Он раз в месяц-полтора с Чёрного континента прибывает. Думаю, на следующей неделе должен уже быть.

— Что за пепел он возит?

— Чёрный магический пепел. Его там богато насыпано. После великой магической войны остался. Он такой ядовитый, что люди, его коснувшиеся, долго не живут. Или помирают или с ума сходят, а потом в чудовищ превращаются, — Вант сделал волнообразное движение, означающее жест-оберег от злых сил.

— А зачем его возят, если это такая гадость? — недоумевал попаданец.

— Он на вес золота продаётся. Его маги используют в своих работах. Сильные артефакты без него не сделать, — проявила поразительную осведомлённость умница Аласа. — Ради такого куша многие могут жизнью рискнуть.

— Мне тоже предлагали, — продолжил Вант, — но я не пошёл, хотя деньжищи предлагали — ажна голова кружилася! Мне отец строго-настрого запретил даже думать об том, когда я в город уходил работу искать. Потом обжился, повидал тех, кого пеплом обожгло — сто раз вознёс хвалу Богине, что дала разума мудрого старика послушать! Большинство из тех отчаянных один сезон работают, насмотрятся на те ужасы и бросают. Есть бедолаги, которые вынуждены дольше здоровье гробить, но это уже от безысходности. А на самом Чёрном континенте только каторжники или рабы вкалывают.

Сумбурное повествование приятеля внесло некоторую ясность, но оставило много вопросов. С учётом того, что Иван понял не все слова, конечно. Для себя же он решил держаться от опасного чёрного корабля подальше.

— А откуда маги берутся? — Ваня решил вернуть на правильный путь вильнувшую тему.

— Никто не знает как, но в человеке может проявиться магический источник, — Аласа и на этот вопрос знала ответ. — Если у тебя есть дар, рано или поздно он даст о себе знать. Лучше, если это случится в детстве. Тогда есть возможность свой дар развивать.

— Раньше, до Великой войны, всех обрётших дар детей учили в специальной школе магии. Её развалины находятся у северного подножия Королевской горы. Как-нибудь я покажу тебе то место, — подхватил рассказ Вант. — А теперь после всего, что случилось, учеников набирают опытные маги.

«Оппа! — Мысленно воскликнул Иван. Это что же, я от канона отхожу? Не учиться мне в школе, не конфликтовать с аристократами, не драться на дуэлях, не обрести ненавистников? Ну да ладно, не будем грустить о том. Ха-ха!»

— Да, — кивнула Аласа, — у господина Пелюка два ученика.

— А у господина Гросса, второго мага, работающего на администрацию порта, целых четыре. — подхватил Вант. — Вон, кстати, они сидят. — грузчик махнул в сторону примеченных Иваном магов. — Только они бестолковые, что мои деревенские поросята. Ничерта не могут, кроме как бумажки магией опечатывать. Слабаки.

— А что за война-то? — осторожно спросил Иван и пожалел об этом.

— Ты что, не знаешь о Великой войне? — лица обоих собеседников выражали крайнюю степень удивления.

«Надо было сначала думать, а потом спрашивать», — досадовал попаданец. «Что они теперь обо мне подумают? Если эта война была столь ужасна, что все о ней должны знать, то мне не остаётся ничего другого, как пользоваться классическим приёмом всех попаданцев — потерей памяти».

— Хмм… Слушайте, друзья, я должен кое-что вам рассказать, — Иван перевёл взгляд с озадаченного лица приятеля, на сгорающую от любопытства физиономию проститутки. — Дело в том, что однажды я заболел и долго пролежал в беспамятстве. Долго, неделю, кажется, не знаю точно. А после того, как пришёл в себя — ничего не помню из того, что было раньше.

— Ох! — по бабьи вздохнула Аласа, прижав сжатые кулачки к подбородку. — Бедняжка!

— И как ты… — не находил слов Вант.

— Очнулся на улице. Ничего не помню и не знаю где я. Устроился работать грузчиком. Вот и вся моя история.

— А откуда ты знаешь, что заболел, а не стукнули по голове? — почесав стриженный затылок спросил повидавший виды Вант.

— Временами всплывают какие-то образы, мелкие воспоминания. Кажется, у меня поднялась температура и стало очень плохо.

— Может отравили? — высказал версию здоровяк. — Нет! Я понял! На корабле заболел, а капитан торопился и списал тебя на берег, чтобы побыстрее отплыть. А ты уж дальше сам как хочешь. Слышал я о таком непотребстве.

— Тебе надо обратиться к господину Пелюку, — сочувствующим голосом произнесла Аласа. — он сильный маг и сможет помочь обрести память. Может быть.

— Вот заработаю на погрузке, а там видно будет, — легкомысленно махнул рукой Иван. — Мне и без памяти не плохо. Сыт, обут, вкусное вино пью в кампании друзей. Что ещё надо? Давайте лучше выпьем! — поднял свой бокал попаданец, в попытке резко сменить тему.

Впрочем, собеседники совсем не возражали против отличного предложения и очень скоро кувшин опустел. Тут же, на столе появился другой и веселье продолжилось. В голове у нашего героя зашумело. Возле их столика постепенно начала собираться компания подвыпивших людей. Подсаживались артельщики, тиская на коленях громко смеющихся девок. Подавальщицы с весёлыми возгласами носились вокруг, ловко удерживая посуду в руках.

Глядя в их румяные упитанные лица, Ваня понял, что эталоном красоты в этом мире были дородные девахи — кровь с молоком. Будучи взращён в другом мире, он имел слегка иной взгляд на женское изящество. Среди хоровода местных красоток его глаз зацепился за белобрысую невысокую девчонку. У неё было запоминающееся лицо с прямым носиком, огромными глазами и широкой улыбкой. А ещё она не обладала выдающимися формами ни сзади, ни спереди. На фоне ширококостных товарок она явно терялась, но именно её чужеродность и привлекла внимание попаданца.

Тем временем на столе стало тесно от снеди, поэтому люди сдвинули два стола, потом три. Начались тосты, выпивка, всеобщий гомон. В какой-то момент Ваня отдался общему настроению праздника и включился в водоворот бесшабашного веселья. Какие-то девчонки садились к нему на колени и одновременно с парнем пили вино из одного кувшина, а потом он смачно целовал их, под дружный одобряющий ор кампании. Дамы были очень не против такого поведения, жарко прижимаясь к молодцу всем телом.

Потом были танцы и песни. Весь стол, а то и весь зал, запевал какой-то непритязательный местный хит, под который Ваня подвывал, не зная слов. В такт мелодии люди, взявшись за руки, раскачивались из стороны в сторону. В голове у нашего пошедшего в разнос молодчика уже основательно кружилось. Настроение было прекрасным!

Наконец зов природы погнал героя в уборную, которая располагалась в глубине заведения, в конце длинного коридора. Сделав свои дела и сунув голову под холодную воду, парень немного пришёл в себя, припомнил творящееся в зале бесшабашное веселье и довольно рассмеялся. «Похоже сегодня меня ожидает интересная ночка! Хватит изображать из себя пуританина. Я совсем не такой!» — решил отпустить тормоза попаданец, поправил одежду и с улыбкой двинулся по коридору назад в шумный водоворот людей.