– Бальтазар, туо претьозай креатурай субвени![1]

– Мёртвое наречие? Серьёзно? – засмеялся волшебник.

– Так солиднее, – ответил Ибн Заде, на секунду приняв человеческую форму, и продолжил: – Бальтазар, протеж фамилиар туам![2]

– Дави гада, пока не поздно! – крикнул чародей Гарюричу.

Животная форма визиря изменилась в морде, услышав женский голос из ниоткуда:

– Субскрайбенс респондере нон потест, итерум конае постера.[3]

– Что она сказала? – испугался Гарюрич, напряжённо вытаращив глаза.

– Занят он сейчас, – пояснил Ибн Заде, вернувшись в человеческую форму.

– А чего ты ожидал? – совсем развеселился Серетун. – Твой создатель тоже на паузе, как и все вокруг.

– Тогда почему я не остановился? – озадачился визирь, продолжая магический натиск сразу в обе стороны.

– Я не могу открыть тебе правду! – голос чародея вибрировал от постоянных толчков земли.

– А ты постарайся! – с нажимом сказал Ибн Заде, вкладывая ещё больше силы в свою магию.

– Давай лучше дождёмся писателя, – вдруг предложил Серетун. – Потолкуем по-мужски, всё уясним.

– Да он же меня перемелет! – возопил правитель, щурясь от нескончаемых потоков слепящего света.

– Я его попрошу не перемалывать!

– Чем докажешь?

– Папой клянусь!

– У тебя нет папы, – свирепо зарычал Ибн Заде. – Мне Бальтазар всё про тебя рассказал, бестолочь ты эдакая!

– А вот это было обидно, – заметил чародей, прибегнув к новой попытке испепелить визиря заклинанием.

Ибн Заде блокировал выпад облаком кристаллической пыли, которое впитало в себя огненные чары, приумножив мощь до такой степени, что кристаллики вытянулись в огромные осколки зеркала и медленно полетели в обе стороны, целясь сразу и в Серетуна, и в Гарюрича.

Оба товарища не могли ослабить силовые поля, чтобы магический пресс не прошёлся по ним катком. Но и установить дополнительную физическую защиту тоже не получалось, потому что все силы уходили на ожесточённое сдерживание визиря.

– Гарюрич, выручай! – воззвал чародей. – Вы же равны по силе!

– Что-то я этого не чувствую, – ехидно осклабился Ибн Заде. – Слабаки.

– Я слишком добрый! – крикнул в ответ Долгорукий. – У меня часть способностей априори недоступна!

– Фигово… – заключил Серетун, держа защиту из последних сил, пока осколки приближались к его лицу.

Гарюрич печально воззрился на блестящее остриё прямо перед глазами, уже готовясь отойти в распоряжение Бальтазара.

Они там вообще сдурели?

Хорошо, что Дима успел догнать текст, читая буквально прямой репортаж с места событий.

Надо же – устроить побоище за его спиной!

Да такое, что никто не выживет!

Пора брать ситуацию в свои руки.

Долгорукий одним прыжком взмыл вверх, не дав осколкам себя поразить. Чудовищные потоки магической энергии достигли вернувшихся к жизни джентльменов, тут же снеся их и не оставив даже мокрого места.

Серетун воспользовался моментом и всё-таки перемолол блестящие стекляшки обратно в порошок.

– Какого?! – остервенело вскричал Ибн Заде, но тут же сдавленно закашлялся, потому что Гарюрич приземлился прямо на правительственную шею, оседлав визиря.

– Но! – радостно выдал Долгорукий, шлёпнув негодника по спине. – Но, лошадушка!

Поток магической энергии прервался, и визирь начал гарцевать по комнате, вызвав у лжестражника ностальгию по своей естественной форме.

Бурёнка под видом человека тоже ожила, но не стала ничего говорить, просто наблюдая за происходящим вокруг безумием.

Брыкаясь изо всех сил, Ибн Заде всё-таки сбросил с себя наглого седока, и Гарюрич с хрустом упал на правое плечо.

– Ау-у-у! – завопил Долгорукий, тут же схватившись за повреждённое место. – За что?

– Это ещё хорошо, что он в червя не превращался, – глубокомысленно заметил Серетун, пытаясь скрутить визиря со спины.

– Откуда ты?.. – хотел было спросить Ибн Заде, и тут ассоциативные связи пробудили его наспех стёртую память. – Ах ты, мерзавец!

Развернувшись, правитель выписал чародею смачного леща и побежал к окну, чтобы выпорхнуть оттуда на заранее отросших крыльях, целиком покрытым перьями, которые топорщились особенно длинным пучком из филея.

– Лови его! – взревел Серетун, обращаясь к своему благородному скакуну.

Словно в замедленной съёмке, товарищи бросились вслед за визирем, пытаясь ухватить его за пернатые ноги, но только столкнулись головами, в то время как правитель выскользнул наружу.

– Так вот ты всё зарешал?! – обозлился чародей, осматриваясь вокруг.

Раздолбанное в хлам помещение, обалдевший от увиденного лжестражник, корчащийся от боли в сломанной руке Гарюрич и вишенкой на торте – облачко пыли на том месте, где были котельщики.

– Совсем другое дело, – довольно сказал себе Дима, начиная новую главу.

Роза не могла поверить своим ушам. Этот милый неуклюжий громила оказался самым настоящим психом с диссоциативным расстройством личности.

Девушка была не особо сильна в психиатрии, но даже она заметила невооружённым глазом, что с Сеней не всё в порядке. Она это давно подозревала, с первых же минут знакомства. Подозрительные расспросы о книжке, дебильный спор по поводу Кафки, а ещё странная привязанность к фотографии чёрт знает какой давности, словно всё бытие сконцентрировано в ней.

И она ещё поцеловала этого ненормального. Кто бы мог подумать, что оно вот так обернётся.

– Ты вообще в своём уме? – проговорила Роза.

– Полностью, – ответил Сеня звучным басом.

– Что-то я не заметила! – Девушка начала пятиться в сторону улицы, чтобы поскорее убежать.

– Не веришь мне? – воитель протянул руку, чтобы остановить знакомую, но она отпрянула с неприязнью. – Как мне тебя убедить?

– Ты уже и так во всём меня убедил, – сказала Роза. – Дальше некуда.

– Постой, – произнёс Сеня. – Давай поговорим.

– Не о чем, – отмахнулась девушка, продолжая медленно отступать.

– Нет, есть о чём, – попытался её убедить боец.

– Ты просто спроецировал свои фантазии, представив меня в образе той… как её… из книжки, в общем. Извращенец.

Бросив в адрес воителя обидное слово, Роза сорвалась с места и в то же мгновение исчезла.

Сеня аж не поверил своим глазам.

Протёр их.

Осмотрелся.

Вокруг снуют редкие люди. Будний день всё-таки, не до прогулок особо.

А Розы нигде нет.

– Ничего не понимаю, – пробасил воитель. – Это она настолько не хотела меня видеть?

Крепко задумавшись, Сеня начал активно чесать затылок, словно это ускоряло процесс.

Сначала непонятный прорыв Мира Эскапистов в виде расплавившихся на время часов. Теперь вон Роза исчезла. Что-то происходит. И явно очень нехорошее.

– Так, фокус на меня! – разгневался Серетун. – Значит, устроил нам тут локальный армагеддон, а сам смылся в реальный мир? Так не пойдёт, голубчик.

– Чего тебе? – послышался голос в голове волшебника.

– Ой, не надо мне этих мансов, – саркастически молвил чародей. – Я знаю, что ты теперь у руля. Так давай, рули!

– Что мне сделать? – пронеслось эхом в мозгу волшебника.

– Во-первых, у нас тут раненый, – Серетун показал на лежащего Гарюрича. – Во-вторых, у нас тут крупный рогатый скот в слегка невменяемом состоянии. И ещё несколько развеянных трупов, возможно криминал, по коням?..

Последнюю фразу чародей выпалил с особой вопросительной интонацией, намного превосходящей по силе любой другой вопрос, употреблённый в этом тексте.

– Отведи его к травматологу. – На волшебника будто снизошло озарение, осветив правильный путь. – У меня есть дела поважнее.

Какую-то минуту Сеню мутило, будто его раскрутила очень активная центрифуга, а потом понеслась в обратную сторону.