Те же травники не способны творить заклинания без хороших закладок по всему дому. Их магия пропускается через многочисленные гербарии, которые они старательно классифицируют по свойствам. Хотя на самом деле эффект зависит только от идеи, которую ты вкладываешь в колдовство. Им хватило бы одного зверобоя для всех чар. Но когда за дело берётся бизнес, то качество образования резко падает, и умелые дельцы втюхивают магам-ботаникам что попало.

У колдунов общего назначения всё ещё запутаннее. Они умеют всего по чуть-чуть, но у каждого при этом перекос в свою сторону. Местные учёные хотели установить зависимость магических склонностей от высшей нервной деятельности, но, осознав, что энцефалограф и прочие научные приборы здесь никогда не приживутся, успокоились.

Вот Серетун, например, больше работает с физическими преобразованиями материи. Гадис научился хорошо телепортировать предметы. Ему сильно помогли тренировки с кифарой брата.

Самой жизнеспособной оказалась Теория Хаоса, которая объясняла всё происходящее в двух предложениях: “Мир Эскапистов есть отречение от условностей быта. Посему любая система разваливается, отвергнутая природой”.

Написав столь сложный трактат, Гильдия Учёных объявила, что ничего лучше она уже не придумает, и прекратила деятельность.

Никто этого не заметил, что неудивительно.

Если с основными направлениями волшебства ещё кое-как можно было разобраться, то оставалась одна нерешённая проблема, которая сейчас костью в горле стояла у Серетуна.

Что за магией обладает Ибн-Заде?

Связанный визирь сидел на диване посреди тесной гостиной. Взгляд его был затуманен, а рот извергал проклятия на всех языках мира, которые он успел освоить.

Серетун понимал, что это временная мера. При желании хитрый правитель может натворить такое… мало не покажется.

Но Ибн Заде сидел и не рыпался, ровно, как ему посоветовала Клофелина всего пару минут назад.

– Это похищение должностного лица! Вы мне за всё! – Даже находясь в стрессовой ситуации, визирь был верен своей экономности.

– Всё быстро закончится, если скажешь, откуда ты такой взялся.

Великий чародей расхаживал вокруг дивана. Хорошо, что Клофелина была увлечена поимкой Ибн Заде и не слышала короткие переговоры с Димой. Иначе бы рядом с визирем точно так же сидел сам Серетун.

– Ничего я вам не!

Каждую свободную секунду правитель использовал для обдумывания плана побега. Нужно быть не только эффективным, но и эффектным. За отступление с рынка на корове Ибн Заде будет корить себя до конца жизни, потому что это, извините, не в его стиле. Он же не лох какой-то, чтобы перемещаться самым плебейским из всех способов. Хуже только пешком. Но это вообще никогда.

– Серетун, можно тебя на секундочку? – позвала мага Астролябия.

– Конечно.

Волшебник и красавица отошли в сторонку пошептаться.

– Скажи мне, дурень, чем ты угрожать собрался? Убивать мы его не будем, пытать нечем, да и не умеем мы.

– А это обязательно?

– Ну ты иногда совсем как ребёнок, – фыркнула девушка.

– Хорошо, буду импровизировать, – ответил Серетун, и тут же громогласно произнёс: – Клофелина, неси кипяток!

– Лучше б я молчала, – тихонько возмутилась Астролябия.

– Это ещё зачем? – Портниха вытаращила глаза от удивления.

– Будем пытать нашего гостя.

– Да я ваш кипяток в лёд!

– Он, конечно, достал меня, – перебила Клофелина визиря, – но я не готова издеваться над ним.

– То есть над целым городом можно, а сейчас совесть заела? – уточнил Серетун, лукаво прищурившись.

– Я бы на твоём месте молчала о совести, – выпалила портниха.

Астролябия дёрнула волшебника за плечо и шепнула ему на ухо:

– Думай, гений, он сейчас сбежит.

– А ну, не отвлекай, – огрызнулся колдун.

Какая-то неумелая получилась операция. На что Серетун рассчитывал, похищая хитрейшего из правителей? Никакие слова не могли оправдать столь опрометчивый поступок. Но куш всё равно надо срубить. Иначе зачем это всё затевалось?

– Вот я сейчас высвобожу руки, и вам мало не! – продолжал угрожать Ибн Заде. – Арестую и казню!

– Его нельзя так просто отпускать, – шепнул Серетун Астролябии. – Иначе нам конец.

Девушка сделала вид, что не слышит волшебника.

– Эй, ответь.

– О чём вы там говорите? – поинтересовалась портниха.

– Да так, – улыбнулся ей Серетун, и спросил Астролябию: – Есть идеи?

– Ты же просил не отвлекать, – прошептала девушка.

– В общество тебе надо, с людьми видеться, чтобы не была такой язвой.

– А я просила тебя найти дом поближе к цивилизации! – Красавица соскочила с шёпота на крик.

– Да он всегда от всех прячется, – в спор включилась портниха. – Даже когда муж звал его в гости, приходилось ждать несколько дней, пока дорогой друг соизволит добраться из своей глухомани!

– Алуфтий так часто меня звал, потому что с тобой скучно!

– Не смей произносить его имя!

– Даже Натахтал оценил его гостеприимность, несмотря на тебя! – Серетун сжал кулаки от гнева.

– Только не вмешивай сюда Натахтала! – Астролябия будто наэлектризовалась от одного упоминания возлюбленного.

– Какие же вы феерические! – Ибн Заде противно рассмеялся. – И это я ещё не стараюсь.

– Ах ты маленькое чмо, – пропищала Клофелина и отвесила визирю смачную пощёчину.

Правитель умело воздействовал на психику, иначе как бы он убедил Боритюриса, главного орка всего Пейтеромска, добровольно оставить пост управляющего. Вот только подчинить волшебством остальных жителей он не смог – слишком уж большие масштабы. Поэтому и решил выехать на харизме, регулярно спускаясь в самые низы.

– А вот это ты зря.

С лица Ибн Заде сошла всяческая благостность, и теперь он походил на взбесившегося чихуахуа в дамской сумочке. Такого же самоуверенного и злобного.

– Всё, хана, – сделал вывод Серетун.

И весьма правильный, между прочим.

Визирь менялся на глазах. Лицо вытянулось, тело начало расти с невиданной скоростью. Верёвки лопнули от натяжения. Клофелина отскочила от дивана и закрылась руками. Астролябия продолжала смотреть на мерзкую метаморфозу. Ибн Заде всё больше напоминал огромного таракана.

Серетун сообразил, что ещё немного, и процесс будет не остановить. Побежал на кухню и приволок огромную чугунную сковороду с намертво присохшим к рукоятке жиром. Такой след оставили его кулинарные начинания, которые были заодно и концом карьеры повара.

– Лови! – крикнул волшебник портнихе и метнул сковороду со всей силы.

Словно в замедленной съёмке, Клофелина бросилась вперёд, прямо через диван. Физически Серетун не особо развит, поэтому сковородке было суждено пролететь от силы всего пару метров. Нельзя допустить, чтобы какой-то недотаракан перехватил её своими пробивающимися жвалами.

Проделав удивительный кувырок в воздухе, портниха схватила сковороду и приземлилась точно за спиной у недоделанного монстра. Замахнулась на всю длину рук и огрела Ибн Заде по голове.

Даже если бы вы слышали, как звучит огромный гонг, приглашающий тибетских монахов к обеду, то звон от удара сковородой волшебника всё равно бы сильно вас впечатлил. Это не просто физическое колебание частиц. Это полноценное надругательство над пространственно-временным континуумом, спрессованное в единицу объёма комнаты, помноженное на слабость барабанных перепонок среднестатистического человека, пусть и обладающего волшебной силой.

Удар пришёлся точно по тараканьему родничку.

В анатомии метаморфирующих колдунов есть существенные конструктивные недостатки, обусловленные задачами трансформации. Если человеческое тело превращается в огромного прусака, то костные ткани размягчаются, чтобы пойти на построение дополнительной массы. И только под конец разжижение добирается до черепа, чтобы ткани мозга до последнего оставались под защитой. Начинается оно из самого центра головы, где находится младенческий родничок. Кости расступаются, образуя самое уязвимое место во всём организме.