Но не только на отмену сухого закона была вся надежда, а ещё и на поставки из США. В настоящий момент это была уже не надежда, а реальность. Моя договорённость с послом США Дэвидом Френсисом начала приносить свои плоды. Конгресс США одобрил кредитную линию для России, и в новый порт Романов-на-Мурмане прибыл первый транспорт, загруженный продовольствием и автомобилями. Как мне сказал Кац, прибыло сорок грузовиков «Студебеккер» и более девятисот тонн продовольствия. И всё это продовольствие было долгого хранения и упаковано в жестяные банки. Вскоре детишки рабочих будут лакомиться сгущённым молоком, а хозяйки – думать, как подавать на обед цыплят и фасоль из жестяных банок. Именно эти продукты прибыли первым пароходом из США. А вскоре должны начинать прибывать пароходы с зерном, крупами и консервированными мясными продуктами. И каждый такой пароход должен был доставлять в Россию грузовые автомобили повышенной мощности и нитроглицериновый порох. Автомобили и порох нужны были для производства «Катюш» и ракетных снарядов к ним. Так как Михаил, да и Россия тоже стали весьма популярны в Америке, то срывов поставок не должно было быть. Мощная и многочисленная еврейская диаспора не допустит, чтобы обижали инициатора идеи создания государства Израиль. К тому же скоро США станет прямым союзником России, объявив войну странам оси. Так что открытая кредитная линия будет только утолщаться, а помощь – наверняка увеличиваться. Если в России не произойдёт революционного катаклизма, то ничего страшного в долге нет. Получим после войны репарации с проигравшей стороны и вернём долги всем своим союзникам. Если основываться на истории, которую я знаю, Первая мировая война закончится в 1918 году. Но если в России не произойдут революции и она не заключит с Германией сепаратный мир, то война может закончиться и раньше. Это в известной мне истории для тевтонов произошло чудо. Пользуясь заключённым с ленинским правительством миром и бардаком в России, Германия, можно сказать, расправила плечи. Перебросила с Восточного фронта на Западный более пятидесяти дивизий. Но даже это не помогло Германии победить обновлённую Антанту (место выбывшей России заняли США).
Получалось, что у нас с Кацем что-то получалось, и может быть всё-таки удастся избежать развития истории по известному нам сценарию. Конечно, он может быть хуже, чем в нашей истории, но было одно веское основание, что стране, а значит, и простым людям будет лучше. И этим основанием были наблюдения Каца, перед тем как его сущность была переброшена в тело секретаря великого князя, Джонсона. Перед тем как забраться в хронограф, он видел из окна лаборатории, что рядом с институтским зданием возникли четыре очень помпезных небоскрёба. На тротуаре, идущем вдоль стен Института мозга, мой друг увидел хорошо одетых прохожих с умиротворёнными лицами. Да и автомобили, которые мелькали на широком проспекте, возникшем невдалеке от институтского здания, поражали своим футуристическим видом, да и количеством, что было удивительным для Пущина. Как Кац ни вглядывался в проезжающие автомобили, он не увидел среди них ни одной развалюхи. Так что по всем этим картинкам можно было сделать вывод, что изменить историю всё-таки удалось, и она оказалась более благосклонна к России.
Эта мысль изменила логику моих рассуждений. Я уже не думал, что нужно затаиться и переждать бурю в тихой гавани Гатчины под охраной проверенных делом бойцов. Нельзя было терять темпа. По крайней мере, того, что мы набрали с Кацем в наших усилиях по недопущению движения страны в направлении революций и гражданской войны. А значит, нужно продолжать встречаться с людьми не только в своей резиденции, но и выезжать в Петроград и не только. Явно нужно посетить ставку в Могилёве и пообщаться с командующими фронтами.
Все эти нудные мысли о дальнейших планах и методах их выполнения прогнала сущность Михася. Да, вот именно, с некоторых пор сознание Михаила начало напоминать слоёный пирог. Характер и память человека из двадцать первого века соседствовали с остатками личности Михаила Александровича, и над всем этим стояла продолжающая формироваться сущность Михаила. Но сейчас эта главенствующая сущность отступила, и на первый план вылезли авантюрные замашки Михася. Во-первых, в голове прозвучала матерная тирада в адрес организаторов нападения на царский кортеж. И не в смысле злобного облегчения Михаила по тому поводу, что у террористов произошёл сбой в достижении их целей, а что организовывали нападение полные бездари и получили сполна за проявленную тупость. Тут же возникла мысль: а что бояться таких бездарей, которые даже простейшую операцию не смогли организовать? Пошли они куда подальше! Ничего у этих гадов не получится! Если уж в такой дыре, как Пущино, в двадцать первом веке появились высотки и первоклассные дороги, то история точно изменилась. А значит, мы с Кацем победили, и германский Генштаб может устроить построение генералов для торжественного глотания своих моноклей. А что? С Ковелем у них получился пшик, с недопущением вступления на русский престол Михаила – тоже облом. Остаётся только глотать свои монокли и проклинать череду глупых случайностей! Эта мысль на секунду меня развеселила. Но потом вопрос, каким образом всё-таки обеспечивать безопасность движущей силы позитивного изменения истории (Михаила и Джонсона), опять занял центральное место в моих мыслях. Генератором решения этой проблемы послужила память о рейде по тылам австрийцев. О том, как наши автомобили, защищённые бронелистами, выдерживали даже пулемётный огонь противника. Вот нужно и царские представительские автомобили тоже защитить бронелистами. Конечно, не уродовать шикарные авто, навешивая эти бронелисты снаружи, а интеллигентно бронировать салоны «Паккарда» и «Роллс-ройса». Не полностью, конечно, а бронировать часть салона, отделенную от водителя и переднего пассажирского места звуконепроницаемой перегородкой. Закрепить на этой перегородке бронелист не составит большого труда, поставить его за заднее сиденье – тоже. Ну а двери нужно бронировать так же, как и в «Форде» спецгруппы. Получится первый в мире бронированный лимузин. А что? Если всё сделать аккуратно и обклеить видимые части бронелистов каким-нибудь модным сейчас материалом, например кожей крокодила, то продавая такие лимузины, можно ещё и хорошие деньги заработать. Получать прибыль за обеспечение собственной безопасности – это высший класс, это по-нашему – по-пущински.
Только я начал иронизировать по поводу коммерческих талантов технаря НИИ мозга, как наша небольшая колонна остановилась перед воротами царской усадьбы в Гатчине. Моя самоирония тут же испарилась, я стал серьёзен, так как вскоре предстояло появиться перед подданными. Мысли в голове я не мог так быстро поменять, и одновременно с расталкиванием Каца продумывал, каким образом организовать бронирование автомобилей. Тут же вспомнил про ребят из мехгруппы, которые занимались навешиванием бронелистов для защиты от пуль колёс тяжёлых автомобилей. Вспомнил и то, какую смекалку проявили механики мехгруппы, чтобы усилить подвеску наших самодельных бронеавтомобилей. Вот и у легковых бронированных автомобилей нужно усилить на всякий случай подвеску. Всё-таки вес брони довольно значительный, а легковые автомобили – это не грузовики. Когда Кац, пробудившись, начал очумелыми глазами оглядываться по сторонам, я уже продумал, кому поручить бронирование лимузинов, сколько это примерно может занять времени, и что до окончания работ не буду покидать штаб-квартиру в Гатчине. А если всё-таки в этом возникнет острая необходимость, то буду передвигаться, как раньше на фронте – в кабине «Форда» спецгруппы. То есть череда нападений заставляла только что получившего скипетр императора чувствовать себя как на фронте, в тылу у неприятеля. И всё это в Петрограде – столице Российской империи.
Всё своё негодование сложившейся ситуацией я успел высказать Кацу за то небольшое время, которое потребовалось «Паккарду», чтобы подъехать к парадному входу во дворец. Выбравшись из автомобиля, я несколько удивился количеству встречающих нового императора. Как будто и не уезжал с Дворцовой площади Зимнего дворца. А что? Шеренги солдат в парадной форме присутствуют, толпа барышень в пышных платьях тоже. Именно от толпы празднично одетых гражданских послышалось скандирование – «да здравствует император Михаил». Чувствовалась работа режиссёра, который пообщался с челядью дворца и персоналом находящихся неподалёку царских мастерских, на территории которых сейчас располагался гараж. Именно из челяди царской усадьбы и работников мастерских и состояла эта толпа гражданских. А среди военных я, к своему удивлению, увидел не только новых бойцов спецгруппы и джигитов, оставшихся охранять дворец, но и солдат мехгруппы. А это означало, что генералу Попову уже удалось взять под контроль ситуацию в Кексгольмском полку, и силовая поддержка бронеавтомобилей ему не нужна. Ну что же, это было хорошо, не в том смысле, что можно было усилить охрану резиденции и меня лично, а в том, что теперь не нужно было звонить Николаю Павловичу и отзывать нужных для бронирования лимузинов людей. А в последние полчаса я об этом только и думал, при этом пытался вспомнить фамилии мехгрупповских кулибиных. Имена помнил, а вот фамилии нет. Не скажешь же генералу Попову: «Слушай, Палыч, направь-ка ко мне в Гатчину Петю-механика». Николай Павлович, конечно, найдёт этого Петю даже по такой информации, но у генерала задача на порядок важнее, чем искать Петь и терять на это драгоценное время. Вот я и мучился, пытаясь вспомнить фамилии мастеровитых ребят из мехгруппы. А тут и мучиться не надо – вон трое из этих орлов стоят в передней шеренге солдат мехгруппы.
