— По показаниям боевика, где-то на месяц, — ответил Стептон. — Три недели уже прошли. Значит, скоро.

— Очень на это надеюсь. С этого странного молодого человека станется еще голодовку там объявить для укрепления здоровья. Ведь в лабиринты же он полез ради физического развития. Если его дневнику можно доверять.

— Несомненно, можно, — вновь подал реплику Бофор.

— То, что мы видели, соответствует записям. Так что соглашусь, — поддержал лорда Соломон.

— В общем, когда Некрасов наконец выйдет наружу, необходимо взять его под плотный контроль. И переправить в припортальный поселок. Встречи со спонсорами проще и лучше организовать именно там.

— А как же Сурдиват? — удивился Будхаль. — Если он завершит изучение заклинаний, артефакт требовал прийти на сдачу экзаменов именно в этот комплекс.

— Подождет. А может, и вовсе не следует пускать его туда. Вам же туда прохода нет, нам тем более. А этот археолог, — последнее слово Дрейк процедил через губу, — войдет и пропадет там еще на месяц-другой. Нет, не раньше, чем удовлетворим потребности спонсоров.

— Но ведь он может не захотеть ехать в припортальный поселок, — забеспокоился Стептон. — Юноша очень своевольный. Вы даете распоряжение применить силу?

— Ни в коем случае! Мало того что он с высокой вероятностью отобьется, как от боевиков аятоллы, так и отношения вконец испортим. Уговаривайте, обещайте золотые горы, работайте, в конце концов!

— Вы меня не так поняли. Я просто хотел указать, что задача может оказаться сложнее, чем кажется.

— Не думаю. — Голос лорда был тверд. — У меня сложилось впечатление, что Некрасов понимает: деваться от Ордена ему некуда. Перспектива его не радует, но иного пути он не видит. Надо сделать так, чтобы на этом пути встречались интересные для него вещи. Например, обеспечьте ему возможность параллельной работы по специальности. Навезите ему артефактов и записей наших исследований по Ушедшим. Пусть у него голова будет занята конструктивом.

— А как насчет женщины? — немного робко подал голос Томми Аткинс. — На личном фронте у него как-то пустынно, но семейная жизнь ему не претит. Влиять же через жену часто проще.

— Тут в лоб не получится, — опять вышел на твердую почву Стептон. — Слишком своевольный. Заподозрит, что мы ему специально кого-то подсовываем, эффект будет обратным. Свободных женщин в Запорталье мало, случайно встретить такую — очень маловероятно. Есть, правда, служба знакомств, организованная некоторыми энтузиастами. Как раз в припортальном поселке служит одна из наиболее активных ее организаторш. И Некрасов с ней встречался, когда только прибыл. Но тогда он с Купцовой был.

— Купцова сейчас снова совершенно свободна и, думаю, была бы не против возобновить отношения, — напомнил Аткинс.

— Не знаю. Мне все равно. Главное — результат. Важно, чтобы через две недели, максимум через три, маг-целитель, способный возвращать молодость, предстал перед светлыми очами спонсоров. И будет нам всем счастье, — подвел итог вице-магистр Дрейк.

Совещание закончилось, и лорд Бофор с Аткинсом вышли из дома вроде как ноги размять, местные достопримечательности посмотреть (как будто раньше не видели!). Повернули в ашрам и поднялись в ту злосчастную беседку, откуда в свое время снайпер Бачурин пытался Некрасова усыпить дротиком. Только орденцы об этом не знали.

— Что же, все идет замечательно. — Лорд с удовольствием смотрел на террасу внизу.

— Что вы имеете в виду? Что спонсоры всех нас озолотят?

— Нет, что спонсоры скоро сменят у нас начальника. Дрейк не случайно крайним сроком три недели назвал: к тому времени все важнейшие фигуры в припортальном поселке соберутся, и если Дрейк не предъявит им готового сотрудничать Некрасова, дни нашего вице-магистра сочтены.

— Но ведь он предъявит. Куда Некрасов может деться?

— Не надо недооценивать этого молодого человека. Я думаю, он уже куда-нибудь «делся» и черта с два его кто из людей Дрейка найдет. А мы с вами — ни при чем, не зря же я сегодня, как уже не раз, подчеркнул несогласие с проводимой в его отношении политикой.

— Но ведь от нас его тоже потребуют.

— Не сразу. Все понимают, что мы его у себя в кармане не прячем. Иначе неприятности были бы уже у нас. А так — найдется наш потеряшка. Как говорят русские, «куда он денется с подводной лодки»? Портал под контролем, так что на Землю не сбежит. А раз он здесь, сам на нас выйдет. Хотя искать тоже будем. В общем, Томми, скоро Запорталье станет нашим!

Упомянутая на встрече орденцев Галя Купцова в это время крепко держалась за руль и сосредоточенно смотрела на дорогу, по которой она ехала из осточертевшего колхоза в Новороссийск. На довольно приличном джипе, прежде принадлежавшем Егорову. Когда тот уехал «на дело» на ее грузовичке, у нее хватило ума вытребовать себе в колхоз другую машину, чтобы не остаться совсем отрезанной от мира.

Егоров ей нравился, очень нравился, и когда дошла весть о его гибели, она целую неделю проплакала. На людях.

Именно такого мужа она и хотела — красивого, сильного, уверенного в себе, не лезущего в карман за словом, готового дать в зубы за косой взгляд. Перечислять можно долго. Но главное, все просто и понятно. Ничего общего с непонятным Кокой, у которого реакция на самые простые вещи может быть самой неожиданной. А чаще всего — никакой.

На него даже орать бесполезно. Смотрит как-то растерянно и огорченно и просто ждет, когда же наконец это стихийное бедствие закончится. Или — еще хуже, как будто ты делаешь что-то неприличное. Не эмоции выплескиваешь, а, скажем, громко портишь воздух или чавкаешь за столом. Никакой разрядки не получается.

Вот Вадим казался почти идеальным мужчиной. Но — подвел. Не оправдал надежд. Подставил. Даже не знаешь, как это назвать. Как результат, вместо уютного дома и высокого положения — строительный вагончик в самой глуши. Дом настолько ужасный, что в ее походном грузовичке было на порядок больше удобств и уюта. И публика вокруг! Это даже не воинская часть на отшибе, это КОЛХОЗ! Вместо солдат, которых хотя бы гонять можно, а за неопрятный вид и на «губу» отправить, грязные и озлобленные колхозники. Пьяные при любой возможности. И самое обидное, что очень многие — бывшие офицеры, только опустившиеся до полного непотребства.

Надо отдать ему должное, Вадим с новым положением не смирился. Искал выход. И придумал. Но слишком уж он был сам ярок и авантюрен, вот и план стал реализовывать такой же. Сколотил из относительно вменяемых колхозников, которые со своей участью не смирились, отряд, который он назвал «партизанским». И поехал с ним промышлять на дорогах.

Галя его не отговаривала, так как сама иного выхода не видела. В РА Вадиму ловить уже было нечего. Верховного прогневал, а непосредственный начальник его и раньше не любил, крыса-карьерист. Получалось, только Московия — в Питере, если не свой, делать нечего. Впрочем, с большими деньгами можно было бы и дальше в Европу перебраться. С языком, правда, проблемы, она только английский знает, а в местных Франциях, Германиях да Швециях требуют свободного владения собственным языком. Иначе ты — второй сорт. Но в принципе преодолимая проблема. Да и в Московии вполне можно неплохо устроиться. Там все только деньгами меряют.

Но ведь этот красавец и здесь все провалить умудрился. В первом же рейде и отряд погубил, и сам погиб. И ее грузовичок загубил.

Правда, нет худа без добра. О том, что ее саму не просто вместе с Егоровым выслали, а тоже как провинившуюся, как-то забылось. Не было там никакого приказа, их сюда гневным криком Верховного сдуло. Вот и относились к ней тут как к «жене декабриста». Так что отправилась она к местному командиру (председателю?) колхоза поплакаться на свою тяжелую долю и выбила у него открепление в связи со смертью мужа, занимавшего тут хрен знает какую должность, типа старшего надсмотрщика.

Так плакалась, что жена этого командира испугалась, что она у нее мужа уведет, и сама на того наехала. Нужен ей этот неудачник! И сам по себе никакой, и должность у него тупиковая. Но главное — она теперь свободна и даже справку об этом имеет. Где вполне четко указано, что она покойному Егорову приходилась женой. А это немаловажно, так как свой брак они нигде не регистрировали. Впрочем, в РА (а может, и во всем Запорталье) с этим свободно. Так что она теперь законная вдова и наследница и за свое зубами будет грызться. Если потребуется. Но есть надежда, что все гладко пройдет. Женщин в Запорталье вообще меньше, чем мужчин, и отношение к ним у большинства начальников снисходительно-покровительственное. А тут — бедная вдова приятной наружности.