Она снова открыла глаза, представляя себе во всех подробностях Сараду, Саске и Сакуру. У Сарады и правда было много общего с этими двумя. С Саске — понятно. Они оба были Учиха. Приемная… Девочку можно было посчитать внебрачной дочерью Фугаку, принятой в семью, и этим объяснить ее сходство. Но сейчас, задумавшись, Цунаде обнаружила для себя, что Сарада похожа и на Сакуру. Лицо чем-то… И этот боевой клич… Впрочем, фразу они могли перенять друг от друга естественным образом.

Если они правда родственники, это несложно выяснить. Но, дьявол… Зачем?

Цунаде даже не пыталась спрашивать себя «как?». Важнее было «зачем?». Что понадобилось потенциальной дочери Саске и Сакуры в прошлом?

Больше лиц Хокаге… Она попыталась представить себе будущее. Будущее, в котором Сакура уже взрослая женщина. Будущее, в котором Учиха Саске вместо того, чтобы убить ее, был с ней. Будущее…

Боги…

Она потерла виски.

Сарада — неясная угроза, свалившаяся в Лист словно бы из ниоткуда. Наследница шарингана. Потомок Мадары и…

Нет. Если она правда из будущего, если она дочь Сакуры и Саске, она не станет…

Цунаде невидящим взглядом сверлила отчет. Слова расплывались в расфокусированном зрении.

Что она знает? Что там — в будущем — что побудило ее вернуться в прошлое? Лист падет? Мы проиграем Пейну? Но Саске и Сакура вместе, Сарада родилась, значит, они живы. Выходит, Саске все равно остался на нашей стороне… Или Сакура перешла на его сторону и предала…

Цунаде легко стукнула кулаком по столу.

Это все фантазии и бред. Есть только один способ подтвердить их.

****

На ящике горела свеча. Саске посмотрел на линии своей ладони в тусклом свете и сжал пальцы. Силы возвращались. Пора было выбираться отсюда, куда бы он ни попал. Это странное двухцветное существо приносило ему еду и питье, но Саске не собирался быть пленником. У него были дела.

Моя команда. И этот… Учиха Мадара. Нужно объединиться с Наруто и…

Саске вздрогнул от низкого мужского голоса, который прокатился под сводами пещеры и задержался затихающим эхом:

— Ты победил.

Как он не заметил его присутствие? Сейчас оно было четко ощутимо, но еще пару мгновений назад в пещере никого не было, Саске мог поклясться.

Послышались шаги. Из мрака второго отсека пещеры вышел шиноби в облегающем темном костюме и оранжевой маске, спирально закрученной к правому глазу.

В груди похолодело.

Это он. Учиха, призвавший Кьюби в деревню шестнадцать лет назад. Сообщник Итачи, уничтоживший наш клан.

Саске силой воли заставил себя подавить вскипевшую в сердце ярость. Он вспомнил слова Минато.

Его нельзя задеть, пока он не атакует. Бросаться на него бесполезно.

— Я принес тебя сюда и обработал твои раны, — продолжал Мадара. — Потому что мне есть, что тебе рассказать.

Саске продолжал хранить молчание, присматриваясь к своему врагу и пытаясь добыть из его речи, внешности и движений хоть какую-то полезную для себя информацию, которая помогла бы в бою.

— Для начала позволь представиться.

Он потянулся к маске. Саске напрягся. Увидеть лицо Мадары было бы и вправду любопытно. Из-под маски показалась мятая кожа — лицо, изуродованное шрамами и… шаринган.

— Я — еще один выживший Учиха, как и ты. И я — тот, кто знает правду об Итачи.

Саске затаил дыхание.

Он не знает о том, что я о нем знаю. Он не имеет понятия о моей встрече с Четвертым. Это мой козырь. Но… «Правда об Итачи» — о чем это он?

— Что ты несешь? Какая правда?

— Правду об Итачи знали лишь четверо. Верхушка Листа: Сандайме Хокаге, Данзо и советники. Из всех в живых остались лишь двое советников, но они никогда не расскажут всю отвратительную правду. Правда об Итачи сгинет во мраке навеки. И именно этого он и хотел. Но я тоже знал правду о нем. Итачи умер, не подозревая об этом. Слушай. Я расскажу тебе…

****

Младший братец Итачи глядел на него взглядом загнанного в угол волчонка. Он был весь в напряжении и излучал недоверие.

Обито мысленно ухмыльнулся. Учиха Саске — ребенок Учиха, переживший ночь резни. Один из сильнейших шиноби современности. В ту ночь Итачи пощадил страшное оружие, и Обито читал это оружие как раскрытую книгу. Отныне это было его оружие.

Жаль, что Итачи выжил.

Пока старший из братьев оставался в живых, к младшему было не подобраться. Всевидящее око Итачи неустанно следило за ним, а Обито придерживался уговора до последнего.

«Могу я или нет — это совершенно неважно. Я убью тебя».

Возможно, для двенадцатилетнего сопляка это звучало самоуверенно, но не для двадцатилетнего отступника, обладающего Мангеке. Обито терялся в догадках, почему Итачи все еще не убил его, если действительно мог. К черту уговор, они ведь уже давно друг другу мешали. Итачи не мог не предполагать, что после его смерти Обито ничего не будет сдерживать и Саске окажется целиком в его власти.

Тогда почему я все еще жив?

Возможно, Итачи подозревал об Идзанаги. Их битва грозилась быть слишком непредсказуемой, и никто из них двоих так и не решался до последнего поставить все на кон и открыто напасть.

Обито уже давно понял, что Итачи стоило убить еще в их первую встречу. Тогда он протягивал руку к парализованному ужасом мальчику, стоявшему на пути к паланкину даймё, и ему стоило довести начатое до конца. Нужно было добить его, у мальчишки ведь не было даже шарингана! Но он не стал, его отвлек Какаши. Да и ребенок выглядел перспективным: он мог стать мощным оружием в будущем. Обито еще тогда почувствовал, что это необычный мальчик. Обычный в таком возрасте не стал бы генином, не сопровождал бы даймё.

Если не тогда, то нужно было убить его перед уничтожением клана, когда он застал его в храме. Тогда еще был шанс. И снова, выбирая между заварушкой в Конохе и гением Учиха в рядах «Акацуки», Обито выбрал Итачи. Ему до последнего казалось, что все под контролем, все в его руках и что эту игру в любой момент можно прекратить. Пока не понял, что все уже давно идет не по его плану, а по плану Итачи.

Недооценил его.

Обито смотрел на свою новою жертву. Во влажных черных глазах Саске плясали блики свечи и сжималось недоверие. Они казались такими аппетитными, эти глаза — живые и горячие, в отличие от всех тех холодных шариков в колбах в хранилище.

Хорошие глаза. Здорово, что мне удалось получить их.

Можно было вырвать их сейчас, но Обито не торопился. Некуда было спешить. Эти глаза можно было раскрыть. Попытка не пытка? Заполучить лишний Мангеке — редкая удача.

Учиха с Мангеке кусается, Обито успел ощутить это на себе в ту ночь, когда в первый раз убил Сараду и схлопотал от Итачи его первый Аматэрасу. Но по-настоящему опасен был лишь опытный пользователь. Неопытный растеряется от новых ощущений и боли. Он еще не будет знать истинной силы, сокрытой в глазах, не сможет ею грамотно воспользоваться.

А еще он не знает моего секрета.

Обито ухмыльнулся под маской, и словно в напоминание о его самоуверенности заныли заживающие внутренности.

Учиха Сарада… Он все еще не понимал как. Как она достала его? Как она выжила в ту ночь? Как… кто…

Кто она такая?

Пока она была жива, пока был жив Итачи, использовать живого Саске было рискованно. Душевная боль от вскрытой истинной личности «убитого» им брата могла возвести шаринган Саске на новую ступень. Будь он последним из Учиха, за послушание своего нового оружия можно было бы не волноваться. Но Итачи и Сарада могли завлечь Саске на свою сторону.

Если Пейн не уничтожит их, Саске нельзя будет выпускать на свободу. Его Мангеке пополнит мою коллекцию запасных, а он сам вместо оружия станет заложником. Это здорово свяжет Итачи руки.