Память восстанавливалась странно. Какие-то моменты Сарада помнила отлично и цельно, но эти острова информации не всегда были связаны между собой. Она хорошо помнила раннее детство, маму, академию, первую встречу с отцом и пробуждение шарингана, светлую ауру Седьмого Хокаге, которому старалась всячески подражать. Но дальше информация шла кусками. Да еще мелькали обрывки видений, которые она никак не могла связать со своим прошлым. Мужчина с крестообразным шрамом на подбородке. Цилиндры с голыми детьми в пузырящейся голубой жидкости. Темные пыльные архивы Конохи…

Сарада четко знала, что находится сейчас в доме Седьмого. Также она знала, что ни Хината, ни Боруто сюда не войдут и не станут негодовать. Но в то же время, как она очутилась дома у Хокаге в таком неподобающем виде, Сарада не имела ни малейшего понятия. Почему она так живо помнила Седьмого маленьким ребенком, тоже понятно пока что не было.

«Память возвращается постепенно. Сними печать, чтобы вспомнить все».

Сарада мысленно отмахнулась от назойливого голоса в голове. Она не понимала о какой печати речь, но интуитивно подозревала, что голос этот хорошего не посоветует.

— Ты… вспомнила? — хрипло спросил Седьмой и облизнул пересохшие губы.

— Что?

Сарада вдруг испугалась. Ей казалось, что Нанадайме говорит о том недавнем временном промежутке, который она благополучно запамятовала.

«Славно, что возврат сработал так быстро. Я заметил любопытную закономерность: чем дольше ты пребываешь под действием хаоса, тем меньше вероятность, что возврат сработает правильно».

В каком смысле?

Вопрос возник в голове совершенно машинально. Но голос ответил:

«Поверх старых разорванных связей начинают формироваться новые. Это сбивает возврат. Готовься к тому, что вспомнишь не все. Особенно последние дни. Их так точно можешь не вспомнить».

Но ты же помнишь?

«Не помню. Моя память тоже была разбита».

— Ну… — Нанадайме часто заморгал и снова машинально облизнул губы. — Твоя память вернулась? Ты ничего не помнила.

— В-вернулась, — пробормотала Сарада, упорно глядя в ворот его футболки. — Но не вся.

Она осторожно взглянула на него исподлобья. Седьмой выдохнул и заметно расслабился. Сарада, напротив, насторожилась.

— Нанадайме, — спросила она с привычным строгим занудством. — Что было вчера? Почему я… в таком виде.

Сарада демонстративно оттянула футболку с завитушкой на груди.

— Потому что влезла в одежде под ледяной душ. А до этого проткнула себе руку ножом.

Нанадайме вдруг схватил ее за запястье и приподнял перебинтованную правую руку прямо к глазам, чтобы она получше увидела.

Сарада оторопела. Рука под повязкой и правда все еще сильно болела. Собственные безумные поступки не укладывались в голове, а от запястья, которое чуть больно сдавливали пальцы Седьмого, по телу растекалось густое тепло. Тепло заплывало в мозги, и мысли вязли в нем, словно в горячем меду.

— Я…

Сарада выдохнула. Начудила она знатно, но это было явно не худшее объяснение ее удивительному пробуждению в кровати Нанадайме.

— Извините.

Она попробовала освободить руку, но Нанадайме и не думал отпускать ее запястье. Все так же глядел на нее в упор огромными голубыми глазами и после ее попытки вырваться заметно встревожился.

— Ты уйдешь?

Его голос дрогнул.

Если я доставила ему столько неудобств, то почему он боится моего ухода?

Память услужливо подкинула сценку в убежище Орочимару. Тогда Седьмой сказал ей, что считает семьей каждого жителя Скрытого Листа, а значит, и ее тоже. Тогда он заботился о ней. Но сейчас тревога была иной.

Не хотел бы, чтобы она уходила, так бы и сказал, твердо и уверенно: «Ты никуда не пойдешь».

А он не хотел и в то же время… выбор был целиком за ней.

— А надо?

Нанадайме торопливо замотал головой, словно мальчишка.

— Останься.

Не приказ. Просьба. Едва ли не мольба.

— Х-хорошо. Я не уйду, — согласилась Сарада.

Как будто был выбор, что ответить. Она была готова сказать все, что угодно, лишь бы Седьмой успокоился. Право же, он вел себя как-то странно.

****

Какаши очутился на пологой крыше под окном. На кухне за столом сидели и мирно завтракали Наруто и Сарада. Почти как в старые добрые времена. Однако воспоминание о ментальной блокаде погасило пробившееся чувство ностальгии.

Заметив его, ребята вздрогнули. Наруто встал из-за стола и поднял створку окна. Из кухни сквознячок вынес запах дешевого заварного рамена.

— Чего вам, Какаши-сенсей? — удивился Наруто.

— Гм.

Какаши внимательно присмотрелся к Сараде. Она не выглядела сумасшедшей. Обычная Сарада.

Может, оно так кажется.

Давно хотел навестить ее, но Годайме услала его с миссией из Конохи.

— Вот что, Наруто. Минут двадцать назад я удачно поймал за руку твоего ученика…

— Моего учени…

— …который атаковал расенганом Темари из Песка.

— Чего-о?!

— Надеюсь, ты понимаешь, что расенган — техника, которую не применяют против своих? А Темари на данный момент — наш союзник и, кто знает, быть может, будущая Шестая Казекаге.

— Да я-то понимаю, ттэбайо! — взъелся Наруто. — Но…

— Знание техник такого уровня подразумевает и ответственность. Если обучил Конохамару расенгану, то стоило и объяснить, в каких обстоятельствах его использовать не следует.

Наруто поник.

— Я понял.

— Я поговорил с ним. Но он может заглянуть и к тебе. Это так, на будущее.

Какаши отвлекся от Наруто. Сарада, отложив палочки, прислушивалась к разговору.

— Ты как, Сарада? — спросил он буднично.

— Все хорошо, Рокудайме.

Какаши опешил, но виду не подал. Наруто вздрогнул и завертел головой, глядя то на него, то на Учиху. Какаши дружелюбно улыбнулся и прищурился.

— Рад, что у вас все отлично. Ну бывайте.

Он шуншином ушел от окна. Остановился неподалеку и наблюдал, как Наруто по пояс высовывается из окна, пытаясь вычислить, куда он переместился, втягивается обратно в кухню и прикрывает окно.

Хм.

Сакура все так же стояла за поворотом, прислоняясь спиной к стене дома. Какаши спрыгнул с крыши и очутился рядом.

— Как они?

— Кажется, лучше. Сарада разговаривает.

— Уже разговаривает? — Сакура расцвела. — Неужели Наруто все-таки удалось подобрать ключи?

— Похоже на то. Вот только…

— Что?

— Она назвала меня «Рокудайме», — выдохнул Какаши, устало глядя на небо.

Сакура звонко рассмеялась.

— Тоже неплохо. Так вы, оказывается, предшественник Наруто?

— Сакура…

Насмеявшись, девушка смахнула с ресниц слезы и добавила:

— Раз так, я спокойна.

Она вдруг помрачнела.

— Надеюсь, Сараду больше не будут допрашивать? Ну… раз она…

— Думаю, нет. У Годайме изменились планы. Пойдешь к ним?

Он кивнул головой в сторону дома Наруто. Сакура задумчиво уставилась на стену дома Наруто и покачала головой.

— Хотела. Но раз она в порядке, думаю, не стоит им пока мешать.

****

Влажный воздух Мёбоку, приправленный запахами прелости и болота, набивался в легкие и душил. К этому было сложно привыкнуть поначалу. Ныне же, спустя годы, приходилось привыкать заново. Шумы водопадов перебивали жабьи песни. Рай для живности. Джирайю не удивляло, что разумные жабы обитали именно здесь. Продовольствия в этих местах хватало всем и с головой.

На Мёбоку, несмотря на повышенную влажность и шум, его всегда охватывал невыразимый покой. Это была словно отдельная вселенная, отрезанная от мира шиноби, полного бесконечных противоречий, ненависти и войн. Здесь все были свои.

Фукасаку-сама сидел на гигантском листе, покрытом ядовито-красными пятнами, и медитировал, словно бы не замечая его присутствия. Может, и правда не замечал?