Саске часто заморгал. Ему вдруг пришла в голову жуткая мысль.

Может, здесь не темно? Я просто… слеп? Итачи…

Стоило Саске вообразить, что его постигла судьба Шисуи, и на коже выступил ледяной пот. Он панически ощупал свои веки. Под ними были глаза, да и в глазницах боли не чувствовалось.

Нет же, я убил его. Итачи больше нет.

Страх чуть спал, но все равно вернулся вновь.

Где я?

— Сарада? — спросил он с недоверием.

Логично было бы предположить, что «Хеби» подобрала его на руинах убежища и отнесла в безопасное место. Но что-то Саске подсказывало, что его подобрала не «Хеби». Сарадой в этом сыром подземелье и не пахло.

Его снова окатило ледяной волной страха.

Итачи забрал глаза у Шисуи, потом хотел забрать у него. Шаринган был на вес золота. Его глаза вроде были все еще на месте, но мало ли, кто запроторил его в эту дыру? Может, глаза планировали забрать немного погодя?

Я даже сражаться не могу. Мне не хватает чакры. Дьявол…

****

Сакура с сожалением взглянула на Сараду. Ее позвали в госпиталь, а оставлять подругу одну дома — все равно что оставлять без присмотра полуторагодовалого ребенка.

Взять с собой в госпиталь? Но за ней нужно присматривать. У меня не будет возможности…

Сакура лихорадочно перебирала в уме кандидатов, с кем можно оставить Сараду.

Ино… Хината… Шикама… Нет, все-таки лучше с девушкой. Ино занята, можно даже не проситься. К тому же ментальные допросы… Лучше… нет, лучше не стоит. Хината…

Сакура задумчиво глядела на Сараду, пытаясь понять, как ей поступить.

Ключи так и не нашлись. Одежда Шисуи, книги, приметы родной квартиры — из всего, что любила Сарада, ничего не работало. Или же ключи среди всего этого все-таки были, но Сакуре не удалось их правильно подать, «вставить в замочную скважину и провернуть».

Ее вдруг осенило. Возможно, это было слишком жестоко, тащить к Наруто то, от чего он сбежал, но ближе нее самой и Наруто у Сарады в Конохе никого не было.

Из всего, что она любила, Наруто, остался только ты. Но мог ли знать об этом тот, кто ставил защиту на ее память?

****

Цунаде упиралась поясницей в перила площадки на крыше Резиденции и смотрела на лицо деда. Рядом с ней задом к монументу стоял Джирайя и задумчиво наблюдал за деревней. С того времени, как они покинули палату Итачи, он не сказал ни слова. Шагал хмурый и задумчивый. Не предлагал выпить, не шутил. А Цунаде хотелось выпить. Казалось, это просто жизненно необходимо: завалиться в какой-нибудь бар, нализаться до потери сознания и наконец скинуть с плеч эту ношу.

Старейшины были правы, что держали ее в неведении. С одной стороны, она чувствовала себя оскорбленной. Хранить секреты от Хокаге, да как они смели! Но с другой стороны, сейчас Цунаде была бы рада, если бы этот секрет так и остался секретом.

Жизнь всегда была штукой сложной, но судьба Итачи закручивалась в какой-то неразрешимый узел, от которого Цунаде становилось физически больно.

Он не безумен. Это была миссия.

Цунаде снова взглянула на лицо деда. Потом на лицо его брата.

Могли ли представить основатели Скрытого Листа, заключая нерушимый союз, что целый клан будет уничтожен по приказу…

Дьявол, Данзо… Он мне никогда не нравился. Что же, этот мальчик пошел у него на поводу? Мальчик… Когда все это завертелось, Итачи был ровесником Наваки.

Цунаде прикрыла глаза и попробовала очистить разум от ядовитых мыслей. Ветерок приятно трепал мягкие пряди волос.

Больше всего ей хотелось рассказать все Джирайе. Он говорил с Итачи полчаса назад и не знал… Но ему нельзя было говорить правду. Цунаде доверяла Джирайе, однако биография Итачи была настолько темна, что ее было как-то страшно озвучивать вслух. Казалось, слова вырвутся, рассыплются и разбегутся во все стороны, и наутро вся Коноха проснется с новостями об истинной причине падения клана Учиха.

Джирайе нельзя было рассказывать правду, однако его она в данный момент вряд ли бы заинтересовала. Он наверняка размышлял о другом.

— Эти дети… — рассеянно пробормотала Цунаде.

— Яхико, Нагато, Конан, — отчеканил Джирайя.

Она смутно помнила троих сироток из Амегакуре, которых Джирайя остался обучать. Кто бы мог подумать, что эти дети станут угрозой всего мира.

Вначале правда об Итачи. Потом правда о том, кто стоит за «Акацуки» и управляет деревней Скрытого Дождя вместо Ханзо. Если так пойдет дальше, к концу недели я разучусь удивляться вовсе.

— Винишь себя?

— Сама как думаешь?

— Мне ли не понимать? Моя ученица ушла к Орочимару, и ее три года не могли вернуть в деревню.

— Сарада? Хм. Грех жаловаться. Она же Орочимару и убила. И не дала Мадаре захватить Итачи, оставила его для нас. Плоды твоего труда так или иначе идут на благо Конохе, а я… как всегда. Время идет, а ничего не меняется.

На душе стало гадко. Они соврали Итачи, сказали, что с Сарадой все в порядке. Не могли не соврать. Им нужна была информация и добровольное содействие. Посвящать во тьму Листа посторонних, вроде Иноичи и Ибики, было действительно плохой идеей. Но Сарада лишилась памяти, и как на это отреагирует Итачи, никто не мог предвидеть. На захват Саске он отреагировал удивительно спокойно, но кто знал, что творилось у него в голове? Спокойствие наверняка было внешним.

Может, убить его, пока не поздно? Информацию он нам уже дал. Если он умрет, моему сердцу будет спокойнее.

По словам Иноичи, защиту на сознание Сарады ставил Учиха. Годайме подозревала, что это был или Шисуи, или сам Итачи. В первом случае шансы вернуть Сараду в нормальное состояние резко падали. Во втором случае шансы были, но идти к Итачи с покаянием Цунаде не была намерена. Нужно было попытаться решить проблему самостоятельно.

Пару дней назад она заходила к Сакуре и просила ее попытаться вернуть Сараду в чувство. Все еще злилась на ученицу из-за того необдуманного побега, но Джирайя был прав. На месте Сакуры она бы поступила точно так же, если бы речь шла о Дане. Ради любимых все они готовы были идти против правил и против деревни. Но их сила, их вера — Воля Огня, о которой так любил рассуждать Сарутоби-сенсей, и заключалась в любви к тому, что дорого. Круг замыкался.

Сакура лучше всех знала Сараду, и у нее не получилось. Ключи не подбирались.

— Шесть тел, и все не его. Риннеган — сила бога.

Джирайя устало потер лицо ладонями, будто умывался воздухом, и помассировал пальцами виски.

— Зато теперь тебе нет смысла отправляться в Скрытый Дождь. Пейн сам придет за Наруто. Остается только ждать и готовиться к бою…

— Верно, — глухо ответил Джирайя.

Цунаде развернулась спиной к монументу и тоже взглянула на деревню, освещенную солнцем, — цветные макушки домов в пене зелени. Краем глаза покосилась на сосредоточенное лицо Джирайи.

— А ведь Итачи, возможно, спас тебе жизнь. Ты мог… мог бы не вернуться из Амегакуре.

— Нет гарантии, что все это верно.

Сердце горестно сжалось.

Гарантий никогда нет, однако я более чем уверена... Я бы хотела рассказать тебе, почему я верю… Но с тебя хватит и своего бремени.

****

На пороге стояла Сакура и держала за руку Сараду. Наруто сглотнул, но остался на месте, не отшатнулся. С одной стороны, он злился на Сакуру за то, что она привела не-Сараду сюда, с другой стороны, ему было стыдно за свое бегство.

Он потянулся рукой к затылку и открыл было рот, чтобы извиниться, но Сакура заговорила первой:

— Наруто, мне нужно в госпиталь. Ты… все равно свободен. Не мог бы ты?..

— Д-да, да, конечно, даттэбайо! — воскликнул он с фальшивой бодростью и нервно рассмеялся, почесывая затылок.