Наруто жадно впился взглядом в Сараду и сравнивал ее с той девушкой, образ которой лелеял все это время в воображении.

Он сразу понял, что с ней что-то не так. Сарада ступала как-то неуверенно, будто боялась, что пол под ней в любой момент провалится. Шарила взглядом по стенам и потолку, озиралась вокруг с ненормальным любопытством, словно впервые в жизни видела людей и коридоры, и стены, и белые лампы на потолке…

Наруто заволновался и одновременно разозлился. Он представил, что могли делать с Сарадой, если довели ее до такого состояния, и ему захотелось вломиться к баа-чан в кабинет и наорать на нее так, как он давеча наорал на отца.

Никто не имел права обижать его друзей. И ладно еще Орочимару, «Акацуки», Учиха Итачи… Мадара. Они были преступниками. От них иного ожидать и не следовало. Но не от своих же друзей в стенах Конохи!

Оптимизм Наруто снова стал подгрызать червячок сомнений.

Друзья… Такие же «друзья» когда-то убили Гаару.

Экзаменатор подвел Сараду к той невидимой границе, за которую их не пускал дежурный, и протянул ее безвольную руку за запястье им с Сакурой.

— Принимайте. Теперь она на вашем попечении.

Сарада вела себя как новорожденный ребенок в теле взрослого. Наруто ловил ее невменяемый взгляд и чувствовал, что вместе с разочарованием с привкусом горечи его начинает охватывать панический трепет.

Сакура взяла Сараду за руку. Она реагировала и справлялась с ситуацией куда быстрее, чем он. У медиков были крепкие нервы, и Сакуре явно было не впервой сталкиваться с жестокой правдой жизни и принимать ее. Но вот Наруто медиком не был.

Она не узнала меня. И Сакуру-чан. Она… она не Сарада.

Наруто невольно попятился, не отрывая от нее взгляда.

— Что сделали с Сарадой?

Он удивился шелесту своего голоса.

Думал, сорвется на крик, но слова прозвучали поразительно тихо.

— Ментальная блокада, — буднично ответил бывший экзаменатор. — При попытке вторжения в сознание сработал защитный механизм и память перемешалась.

У Наруто перехватило дыхание. Он не до конца понимал, что он только что услышал, но услышал он явно что-то чудовищное.

— Она придет в себя? — спросила Сакура.

Мужик пожал могучими плечами.

— Возможно. Если случайно наткнется на ключ.

— Ключ?

— Эксперты сказали, у ментальной блокады тройная степень защиты. Три ключа. Если Учиха столкнется с ключами, память может вернуться. Вы неплохо ее знаете. Можете попытаться подобрать ключи. Правда, если учесть троичную систему блокады, шансы… невелики.

Шок Наруто за долю секунды обернулся отчаянием. Отчаяние превратилось в злость.

— Тэмме… Какого черта вы с ней сделали?!

****

Челюсть ныла. Наруто прикасался пальцами к подбородку и тут же отдергивал их обратно. Было больно. Сакура молча вела Сараду за руку домой, и любимая девушка все больше напоминала Наруто ребенка с глубокой умственной отсталостью. От этого становилось противно и снова просыпалась злоба, а за ней начинал ныть ушибленный подбородок, словно напоминание: никого твои истерики не впечатлят; мы свое дело сделали, если тебе непременно нужна девушка с памятью — разбирайся с этим сам.

Они подошли к парадному. Сакура начала подниматься по ступенькам, но Сарада за ней не пошла. Она остановилась перед первой ступенькой и даже не пыталась занести ногу.

— Сарада, ты не помнишь, как подниматься по лестнице? — с заботливым терпением спросила Сакура, словно вела не взрослую подругу, сошедшую с ума, а своего маленького ребенка.

Она все равно не понимает тебя. Какая разница, спрашиваешь ты с заботой или нет, Сакура-чан?

Сарада продолжала стоять у первой ступеньки, не делая попыток последовать за своей временной «мамочкой», а Наруто с каждой секундой терял терпение. В конце концов он не выдержал и бесцеремонно подхватил Сараду на руки.

От ее близости и тепла руки задрожали. Черные глаза уставились на него с необъяснимым выражением. Не с испугом, не с интересом… Это был какой-то безумный коктейль всего, и разделить его на фракции Наруто не смог бы при всем желании. Он смотрел в лицо Сарады, изучал взглядом каждую мелочь, каждую черту и почти ненавидел это безумное существо, которое заняло тело его любимой девушки.

Наруто тут же одернул себя.

Она ведь не виновата в этом. С ней это сделали.

Убеждал себя и не мог убедить. Разочарование, боль и злость требовали выхода и неосознанно устремлялись на потерянное безумное существо, прибравшее к рукам тело его Сарады.

Это было похоже на жестокую насмешку. Столько лет мечтать об этом дне, ждать, пытаться вырваться из Листа, чтобы отправиться на ее поиски, наконец отыскать и…

— Лучше бы мы ее не находили.

— Н-наруто… — запинаясь выдавила Сакура. — О чем ты…

— Лучше бы она осталась у Орочимару! — рявкнул Наруто. — Или у «Акацуки»! Или у Мадары! Где угодно! Если бы я знал, что с ней такое сделают дома, не желал бы ее возвращения!

Кажется, он плакал. Сакура, глядя на него, тоже аккуратно утерла слезы у ресниц и улыбнулась спокойной улыбкой.

— Все будет хорошо. Сарада теперь вернулась.

Эта улыбка… Фальшивая улыбка, Сакура-чан.

Он хотел сказать: «Сама-то веришь в свои слова?» Не сказал. Это было бы слишком жестоко, а он на удивление все еще сохранял какое-никакое самообладание

— Открывай дверь, — буркнул он уже тише. — У меня руки заняты.

Руки дрожали, и от долгого стояния на одном месте с такой ношей мышцы стали болеть.

Сакура вошла в подъезд, быстро взбежала по лестнице на этаж. Наруто двинулся за ней. Он внес Сараду в квартиру и бережно опустил на диван. Сакура присела на колени и помогла ей разуться.

Наруто отвернулся. Ему казалось, он сходит с ума. Еще пару раз словит этот невменяемый взгляд, не узнающий его, и станет таким же, как и Сарада.

Баа-чан порадуется. От нас с Сарадой сразу же станет меньше проблем.

Тонкая струна его самообладания натянулась до предела, и Наруто понял, что проведи он еще хоть минуту в этом месте, она обязательно порвется. Тогда он совершит какую-то чудовищную глупость, о которой будет жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Сакура-чан… Я пойду. Мне нужно…

Он попятился, путаясь в своих же ногах.

Теперь дрожали не только руки. Все тело исходило нервной дрожью. Паническая атака нарастала. Бросать Сакуру одну было неправильно, но он сейчас не мог об этом думать. Он вылетел из квартиры, скатился по лестнице, перескакивая половину ступеней за прыжок, очутился на улице и понесся куда глаза глядят.

Это было страшно: видеть любимого человека перед собой во плоти живого и в то же время не его.

Это не Сарада. Сарада… ее нет. Снова нет.

****

Наруто не зажигал в квартире свет. В темноте было хорошо. Ему казалось, что его просто не существует. Во мраке было проще отказаться от себя, от своих мечтаний и стремлений. И боль растворялась.

За окном виднелись огни чужих окон. Чужая жизнь. Люди продолжали суетиться, любить и ненавидеть. Мадара угрожал миру шиноби, «Акацуки» собирали биджу, Анбу охраняли единственного джинчурики Скрытого Листа, Цунаде баа-чан обсуждала со своими советниками будущие политические стратегии, но Наруто было все равно. Его это не касалось. Он словно сделал шаг назад и оказался за чертой, где людские тревоги не имели значения.

За чертой было пусто.

Щелкнуть выключателем, и все вернулось бы. Мир снова стал бы настоящим: его квартира, мебель… Все эти мелочи — жирные пятна на скатерти, блики на посуде, отражения в оконном стекле. Реальность с приевшимся вкусом рамена быстрого приготовления.

Он в темноте зажег газ на плите и поставил на нее чайник. Сидел и тупо глядел на танцующие голубые огоньки.