Поскольку в дело пошел шаринган, Сарада стала использовать иллюзии, но на Саске большинство не срабатывало. Он распознавал их и рассеивал. Редко когда удавалось зацепить его гендзюцу незаметно, и этим моментом тут же надо было пользоваться.

Саске победил.

Он оказался куда выносливее, даже несмотря на тренировки Сарады с Цунаде. Еще бы, она ведь больше практиковала ирьениндзюцу, тогда как он продолжал развивать тайдзюцу и ниндзюцу. И резерв у него увеличился, и шаринган он использовал гораздо лучше. Гендзюцу — сильная сторона Сарады — оказалась практически бесполезна в бою против Саске.

Так вырасти за год?

Она на ощупь закрутила кран. Мокрые волосы липли на глаза и на щеки. Душевая без очков выглядела нечетко, а потому не так отвратительно. Сарада вернулась в предбанник, вытерла волосы полотенцем и надела очки.

Дверь скрипнула. Сарада, вздрогнув, прижала к груди полотенце и обернулась на звук.

В предбанник заглянула красноволосая макушка. Следом появилась вся Карин целиком и, склонив голову, уставилась на Сараду. Хорошо, что всего лишь Карин. С тем же успехом это мог прийти какой-нибудь Кабуто.

Мало того, что грязь везде, так еще и никакой приватности.

Карин перестала рассматривать ее и подошла ближе, к стенке, где висела решетка с крючками.

Сарада неуютно дернула плечами. На базе Орочимару к ней проявляли какой-то нездоровый интерес. Что сам Орочимару, что остальные. И первой из всех была почему-то Карин. Вряд ли она претендовала на ее тело, как змеиный саннин. Но тогда в чем проблема?

— Чего ты так смотришь на меня? — спросила Сарада.

Карин сняла очки, зажмурилась. Растерла закрытые веки и положила очки на табуретку. Ту самую, которой Сарада побрезговала.

— Сказала же. У тебя чакра вкусная.

Она стянула через ноги юбку и стала расстегивать болотного цвета рубашку. Сарада деликатно отвернулась. Краем глаза заметила, что одежду Карин небрежно швыряет на табуретку поверх очков.

— Тебе не противно?

— Привыкла, — бросила Карин и направилась в душ.

Сарада проводила ее взглядом. Думала, девушка завернется в полотенце, но где там. Карин просто перекинула полотенце через плечо. Сарада хотела тут же отвернуться, но взгляд задержался на худой фигурке. Все тело Карин было покрыто полукруглыми шрамами — следами зубов. Руки до плеч, бока, ноги до самой линии юбки, плечи и шея. Все, что удобно было кусать.

Карин шагнула в широкий проем, соединяющий предбанник с душевой, и скрылась за шторкой, а Сарада невольно оперлась рукой на грязную стену: у нее закружилась голова. Впрочем, руку она тут же отдернула. Временная слабость не могла вытеснить брезгливость.

За шторкой зажурчала вода и мелькнул силуэт Карин. Сарада прислушалась к тишине коридора. Вроде бы никто не шел. Она развернула полотенце, вытерлась и стала одеваться.

— Карин, — позвала Сарада. — Твое тело… это Орочимару?

Та удивительная способность, которая залечила ее раны после битвы с Анбу. Сараде казалось неправильным бессовестно вгрызаться в руку Карин, причинять ей боль и пить ее силу, но, судя по всему, так казалось только ей. Мысль о том, сколько людей воспользовалось силой Карин, кусая не только руки, но и ноги и все те места, где виднелись следы зубов, была настолько поражающе жуткой, что Сарада пыталась выбить любое подтверждение тому, что все это на деле не настолько страшно, как ей представляется.

Черт знает, что она ожидала услышать. Что Карин самой нравится делиться своей силой? Что это не больно? Всякое могло быть. Ей же она насильно совала в зубы свою руку.

Сарада машинально облизнула губы, застегнула платье и встряхнула мокрыми волосами — они слиплись в тонкие пряди.

— Ты о шрамах? — пробился голос сквозь шум воды. — Не только. Это старые. Почему-то не заживают. Не знаю.

— Старые?

— Еще из деревни.

Сарада покосилась на груду одежды на табурете, сняла очки и еще раз вытерла волосы полотенцем.

— Из какой ты деревни, Карин?

— Скрытая Трава, — фыркнула девушка.

Сарада надела обратно очки и нахмурилась. Чтобы деревня так обращалась с ребенком?

— Эта деревня вообще не моя, — отвечала Карин на незаданный вопрос. Ее голос изменился, стал каким-то холодным и металлическим. — Моя настоящая деревня разрушена. Я никогда там не была.

— Настоящая?

Шум воды умолк. Карин закончила купание и вышла из-за шторки. Сарада снова отвернулась.

— Деревня Скрытого Водоворота.

— Скрытого… Карин, так ты Узумаки? — поразилась Сарада.

— Ну да.

Карин за спиной одевалась, пыхтя.

Узумаки. Как Наруто.

Сарада вдруг подумала, что Наруто еще повезло. Он, как и Карин, мог родиться в какой-то другой деревне, не в Конохе, и его бы…

Но с другой стороны, Наруто тоже досталось. В него запечатали Девятихвостого Лиса.

****

За ближайшей дверью слышался ток электричества. Каждые две секунды пищал аппарат.

— Кабуто-сан, — робко позвала Сарада.

Никто не ответил. Кабуто здесь не было. Сарада немного расслабилась. Его общество не приносило никакого удовольствия.

Она расправила плечи и зашла в лабораторию. В темной комнате горели голубым светом четыре компьютерных экрана. Они освещали лишь скошенную панель управления и окрестности широкой компьютерной системы, вмонтированной в деревянную стену. Новейшая для этого времени техника, дерево и свечи. Все убежище Орочимару представляло собой гибрид современности и древности.

На койке слева неподвижно лежал человек. Его лицо было закрыто бумагой с печатью, грудь — облеплена датчиками, от которых тянулись тонкие провода. Сальные белые волосы спутались с трубками, которые впивались в голову и уходили вверх, под потолок, соединялись с прозрачными колбами, полными желто-зеленой фосфоресцирующей жидкости, и исчезали выше в темноте, куда не добивал свет экранов.

Сарада постояла над бесчувственным человеком. Все сомневалась, жив ли он? Прогулялась перед компьютерной системой, заглянула в экраны. Самый левый мигал серыми полосами. Сломался. Остальные показывали какие-то графики и сменяющиеся крупные цифры.

Сарада вздохнула. Кабуто все-таки стоило отыскать. Орочимару направил ее к нему, сказал, тот решит, что делать с навыками ирьениндзюцу и стоит ли развиваться в этом направлении дальше. Сарада уже не надеялась. Если не помогла Цунаде-сама, то что говорить о Кабуто?

Она заглянула в другую комнату. Тут звук электричества заглушало бурление. В комнате помещались цилиндрические капсулы, наполненные красной пузырящейся жидкостью. Цилиндры были огромными. Сверху и снизу их ограничивали металлические установки. На полу валялись толстые кабели. Такие же кабели тянулись от верхушек капсул к потолку.

Здесь не было ничего интересного. Кабуто тоже не было. Сарада хотела уже уйти дальше по коридору, но ее окликнул голос:

— Эй. Учиха.

Она резко обернулась. В лаборатории все так же никого не было.

— Кто здесь? — с легкой угрозой спросила Сарада и напрягла все свое чутье, чтобы ощутить хоть какой-то намек на чакру.

Пусть она и не Карин, но чувствовать присутствие не скрывающегося шиноби умела. Чутье твердило, что чакра есть везде, почти в каждом цилиндре этой комнаты. Сарада прошлась между капсулами, пристально вглядываясь в красную жидкость.

Пусто. Прозрачно. Никого.

— Нажми на кнопочку, — сказал тот же голос, певучий и чуть слащавый.

Совсем рядом, у самого плеча. Сарада крутанулась на месте и уставилась на пустую капсулу.

— Где ты?

Она нервно поправила очки. С ней бессовестно забавлялись, и ее начинало это раздражать. Стоило на мгновение отвести взгляд от цилиндра в сторону, как голос снова заговорил:

— Красная кнопочка. Жми.

Сарада осмотрелась. На нижней металлической панели цилиндра действительно была красная кнопка, а рядом клавиатура и маленький дисплей. Кабуто и Орочимару уже успели проинструктировать ее: ничего не трогать, ничего не нажимать, никого не слушать и никому не доверять.