— Завтра выходит срок, который ты поставила Наруто.

Цунаде со вздохом подняла стопку и осушила одним быстрым глотком, изящно прикрыла нос тыльной стороной ладони. Кашлянула, прочищая горло.

— Так и быть. Я согласна.

Джирайя улыбнулся.

— Полегче, — проворчала Цунаде. — Так сияешь, что можно лампы гасить.

— Ты ведь передумала из-за Наруто?

Цунаде неуютно повела плечами. Нет, все-таки в чем-то Джирайя был прав. Она колебалась до последнего, никак не решаясь ни отказаться окончательно, ни принять предложение стать Годайме. Тем, кто склонил чашу весов в пользу последнего варианта, действительно был отпрыск Йондайме.

Из Наруто ключом била жизнь. Он раздражал своим шумным поведением, прямотой и наивностью, и в то же время заражал энергией. При виде него Цунаде чувствовала, что в ней просыпается ребячество. Было бы интересно продолжать наблюдать за Наруто, особенно с поста Хокаге, к которому он так отчаянно стремился.

Считаешь себя недостойной, прячешь голову в песок. А этот мальчишка ничего из себя не представляет, но полагает, что ему по силам добиться титула Хокаге.

— Почему Нана?

Джирайя замер, так и не донеся стопку к губам.

— М-м?

Цунаде долила себе еще саке.

— Почему Нанадайме? Почему не просто Хокаге? Какая разница, каким по счету?

— Хах. Кто его знает.

Он хотел поднести к губам саке, но опять остановился, вспомнив что-то.

— Вообще его так называет подружка. «Нанадайме». У них это нечто вроде клички.

Цунаде вскинула бровь:

— Подружка?

— Ага.

Джирайя наконец осушил стопку и ухмыльнулся.

— Девчонка из Учиха.

— Учиха — в наше время экзотика. Не думала, что выжила еще и девочка.

— Своими глазами видал. Миленькая. У нашего парня отменный вкус на девчонок.

Цунаде фыркнула, но Джирайя не смутился.

— А вот почему именно «Нана», я тебе, увы, не отвечу. Попробуй задать ему этот вопрос сама.

В коридоре гостиницы их ожидал сюрприз. У двери комнаты Джирайи и Наруто, прислонившись спиной к стене, стояла Шизуне.

— Шизуне?

— Цунаде-сама!

Ученица шагнула ей навстречу.

— Что такое?

— Там… Наруто-кун.

Потрепанная рваная курточка висела у входа. Наруто лежал на кровати, а у самой подушки в изголовье сидела Тонтон и виновато похрюкивала. Поверх одеяла покоилась перебинтованная рука — Шизуне постаралась.

Цунаде накрыла ладонью лоб мальчика.

— Ожоги от чакры на руках, на лице, — кратко перечислила Шизуне.

— Потерял сознание от изнеможения, — заключила Цунаде. — Что ж. Еще пару дней не придет в себя гарантировано.

Шизуне поникла и тихо пробормотала:

— Пропустит срок. А ведь у него почти получилось.

Цунаде отняла руку от теплого лба ребенка.

— Зря я затеяла этот глупый спор.

Рука невольно потянулась к груди и нащупала гладкий прохладный камень на шнурке.

****

Наруто вскочил на кровати. Мышцы слегка побаливали, но несильно, а по телу разливались бодрость и энергия. На соседней кровати дрых брюхом книзу отшельник-извращенец. Судя по блаженной мятой морде, он отлично провел прошлый вечер.

Как я… Э-э, какой вообще день, даттэбайо?!

Наруто ураганом смело с постели. Он проворно обулся, подлетел к кровати учителя и стал толкать грузное тело.

— Эй, просыпайся, эро-сеннин!

Тот что-то сонно промычал, но глаза так и не открыл.

— Просыпайся, ттэбайо! Слышишь? Вставай!

Наруто потряс его еще сильнее. Щека отшельника-извращенца скользила по подушке, рождая на лице нелепые гримасы, но сон его был все так же беспробуден и крепок.

— Черт!

Наруто кинулся двери, сорвал с вешалки курточку и вылетел в коридор, на ходу просовывая руки в рукава. Подскочив к номеру новых знакомых дам, он принялся барабанить кулаками в дверь и вопить.

— Эй-эй, открывайте, ттэбайо!

Послышалось приглушенное хрюканье. Немного погодя замок щелкнул, и Наруто, споткнувшись о поросенка, ввалился в комнату.

Отворившая дверь Шизуне выглядела крайне удивленной.

— Наруто-кун?! Что про… ты уже пришел в себя?

— Где Цунаде баа-чан?

Он окинул взглядом номер. Цунаде сопела на своей кровати примерно в той же позе, что и отшельник-извращенец.

— Сколько я проспал? Какой сегодня день?

— Т-только этой ночью уснул, — ответила Шизуне. — День спора сегодня. Ты успел. Только… мы не думали, что ты так быстро придешь в себя.

Наруто подбежал к кровати и стал тормошить Цунаде за мягкую голую руку.

— Просыпайся, баа-чан! День спора, даттэбайо!

Цунаде не шелохнулась.

— Баа-чан! — заорал Наруто ей в самое ухо.

От крика баа-чан разлепила сонные глаза и посмотрела на него мутным взглядом.

— Ты кто?

— Э-э? Баа-чан ты…

Цунаде лениво моргнула. Она все еще не могла полностью открыть веки спросонья.

— Отстань.

Наруто ошалело наблюдал, как одна из Легендарных Саннинов Листа, переворачивается на другой бок, спиной к нему, и накрывается до ушей одеялом.

Шизуне прикрыла входную дверь.

— Наруто-кун, ты выучил технику?

Наруто смутился.

— Почти.

Всякий раз ему казалось, что теперь-то точно получится, но тот раз, когда должно было получиться, все никак не наступал. Он убил неделю на то, чтобы завершить расенган, но выжать из техники максимум не удавалось. Контролировать одновременно каждую частичку своей силы… Невозможно. Просто невозможно. В конце концов, у него было всего две руки, и даже так он не мог обуздать собственную чакру, тогда как отшельник-извращенец создавал расенган всего лишь одной.

— Надеюсь, что перед баа-чан наконец получится… — пробормотал Наруто. — Я пойду потренируюсь раз… раз все еще спят.

Саннины не просыпались еще долго. Наруто продолжал громить свой импровизированный полигон, на руках появлялись новые ожоги и царапины от разлетающихся щепок, но сконцентрировать всю чакру в форму идеальной сферы не получалось.

Ему становилось страшно. Что, если перед баа-чан не выйдет создать расенган? Каждый раз, когда он представлял это, во рту появлялась горечь, а руки начинали дрожать.

Слова Цунаде задели его за живое.

«Ты не годишься для работы шиноби».

Наруто стиснул зубы от злости и над ладонью закружился зародыш новой техники. Кожа пекла от чакры.

«С чего ты взял, что тебе это по силам?»

Разогнанная до предельной скорости чакра пропилила в стволе дыру и рассеялась. На горячей древесине осталась неглубокая вмятина с рисунком спирали.

Мне не хватает концентрации. Черт. Черт-черт-черт!

Наруто сжал кулаки и отчаянно стукнулся протектором в ствол. Провел пальцами по теплой спирали, вырезанной в древесине. Спирали… В имени, в гербе клана, в технике… Так символически.

И тем больнее было осознавать, что расенган может стать не техникой его триумфа, а техникой позора.

— Эй, Наруто!

Он вздрогнул и обернулся на голос эро-сеннина. К временной тренировочной площадке подходили саннины, Шизуне и поросенок.

Сердце колотилось, как бешеное.

Сейчас. Уже сейчас. Что, если не получится?

Цунаде баа-чан подошла как-то слишком близко, приложила руку к его щеке, прощупала на шее пульс. Прикосновения были приятными. Наверное, так же властно и женственно касалась бы его мама, будь она жива. Впрочем, Наруто никогда не знал ее имени, даже не представлял, как она выглядела. Он успел разомлеть от прикосновений, но Цунаде вдруг схватила его за ухо и грозно воскликнула:

— Дурак! Чего вылез из кровати? Тебе восстанавливаться еще надо!

Наруто заскулил, приподнимаясь на носочки, чтобы ухо тянуло не так сильно.