Данзо, прищурившись, наблюдал за Итачи. С секунды на секунду мальчишка должен был лишиться чувств, но Фуу почему-то не торопился. С каждым утраченным мигом Данзо все больше злился и тревожился.

Почему он медлит, черт подери?

****

Фуу сложил руки перед собой и поймал в образовавшееся окно между сведенными большими и указательными пальцами фигуру в черном плаще с красными облаками. Руки дрогнули. Фокус сбился.

Не могу. Я не могу этого сделать…

Что-то подсознательно мешало. Фуу выдохнул, сконцентрировался и снова поймал в окно между пальцами отступника Учиха.

Отлично. Не дрожат. Теперь техника.

Он собрался с духом, готовясь исполнить секретную технику.

Снова что-то пошло не так. Какой-то внутренний стопор не давал ему продолжить выполнение техники. Чем упрямее он пытался, тем сильнее поднималось в груди удушающее чувство паники.

Что со мной не так?

Фуу разомкнул печать и взглянул на свои руки в черных перчатках: они опять дрожали. Он стянул перчатку и внимательно посмотрел на ладонь. Снял вторую перчатку.

Никогда прежде такого не было. Чтобы его ни с того ни с сего посреди миссии охватили страх и сомнения? Чтобы он не мог завершить технику?

Фуу уронил перчатки и попробовал поймать Учиху Итачи в фокус техники в третий раз. Он обливался потом и скрежетал зубами. Сердцебиение участилось, в ушах шумела кровь. Паника, зверская паника. Сама его натура подавляла попытку применить технику.

Он чертыхнулся и отыскал взглядом ближайшего члена Корня в маске птицы с синим рисунком. Совсем еще молодой, любимец Данзо-сама. Фуу перевел сложенные печатью руки на него. Техника сорвалась сама, так легко и естественно, будто всего несколько мгновений назад никаких проблем с ней и не было. Белокожий мальчишка закатил глаза и свалился в ближайший куст.

У Фуу отлегло от сердца.

Все нормально. Она работает.

Но руки задрожали еще сильнее…

Он же свой. Что же я делаю, у него была своя роль, а теперь… Но нет, я должен был проверить и проверил. Все работает. Тогда еще раз!

Он вскинул руки. В отверстии между пальцами появилась фигура Учихи. И снова от рук к плечам и сердцу передался приступ слабости.

Не могу… Да что со мной такое?!

****

На коже появилось жжение. Оно распространялось, расползалось по всему телу, будто плело сети. Итачи машинально попытался опустить голову, чтобы посмотреть, что творится с его организмом, но не смог пошевелиться.

Нет, судя по ощущениям, это не яд. Это что-то из барьерных печатей…

Итачи пытался экономить чакру. Ему предстоял целый день работы на пару с Кисаме, а возвращаться к мечнику выжатым до предела он не хотел. Рядом с отступником, известным как «биджу без хвоста», запас чакры на дежурное Цукуеми всегда должен был оставаться.

Но сейчас нежничать было некогда.

Глаза свело от напряжения. Заныли перетруженные клетки, из которых Сусаноо вытягивало чакру. Теперь Итачи четко чувствовал невидимые путы, сковавшие его движения. Подавить печать оказалось не так-то просто. Она сопротивлялась до последнего, чакры в нее влили немало. Сложнее всего было заставить печать отступить хоть немного, но как только удалось — дальше пошло легче.

Тело обрело свободу.

Данзо попятился. Итачи впечатал его в землю кулаком Сусаноо и наблюдал, как тает разбитое тело.

Старик появился неподалеку, в нескольких метрах от кратера, куда пришелся удар, сложил печати и выдохнул технику Стихии Ветра. Итачи, уверенный, что находится под надежной защитой, повторять ее не стал. Серия Вакуумных Лезвий ударилась в Сусаноо, и Итачи пошатнулся под ее напором. С ужасом он наблюдал, как техника обтачивает скелет исполина. Он усилил ток чакры. Подточенные тонкие кости затянуло тугими мышцами, укрыло кожей и броней. Туловище Сусаноо приобрело полузавершенную форму.

Рядом с Данзо появились шиноби Корня и синхронно сложили печати. В Итачи ударил широкий залп огня, а его следом подкрепило Стихией Ветра.

Бешеная техника. Данзо надеялся, что этим удастся пробить броню Сусаноо. И, может, он даже был в чем-то прав.

Но не мое Сусаноо.

Чем мощнее была техника, тем хуже было для нападавших. Огненный тайфун невероятной температуры, острый, словно пылающая мясорубка, ударился в щит оранжевого исполина и рассеялся по округе широкой пламенной волной, выжигая деревья и членов Корня, которые не успевали увернуться от внезапной отдачи. Данзо тоже попал под огонь.

Роща пылала. Шаринган видел чакру выживших. Они, сторонясь очагов пожара, подобрались поближе, и рискнули атаковать вновь. Итачи, окинув взглядом поле боя, быстро смекнул где в какой момент времени окажутся снующие туда-сюда шиноби Корня и метнул кунаи сквозь Сусаноо. Все они попали в цель.

Память услужливо подбрасывала Итачи моменты из его прошлого.

Миссия в Стране Ветра. Мукай, окруженный шиноби Песка. Один против всех. Четырьмя ударами ноги он сумел отразить смертельный дождь оружия...

Наши судьбы все-таки похожи.

За спиной готовил очередную воздушную атаку воскресший Данзо, но Итачи рванул напролом навстречу Серии Вакуумных Лезвий. Сусаноо, выпятив левую руку, прикрывалось широким щитом.

Пора заканчивать. Я уже на пределе.

За шквалом стихии вынырнуло лицо Данзо, растерянное и злое одновременно.

Линия взгляда.

Гендзюцу.

Снова то самое, с тонкой концентрацией, идеальной передачей реальности…

****

Их бой был соткан из мгновений и случайностей. Мимоходом вспомнив разговор с Сарадой о божестве, Итачи подумал, что битва наверняка породила множество новых миров, в которых все пошло не так.

Секундная заминка, невнимательность. Не заметил атаку, не успел среагировать. Выбрал другую технику, другой прием и все… Исход боя был бы совсем другим.

Данзо очень тщательно готовился к их встрече. Но Итачи тоже готовился, и ему чудом удалось выбить у Данзо почву из-под ног, разгадав два его главных козыря.

Победу Итачи предопределила встреча с племянницей. Если бы он не поговорил с Сарадой, не узнал бы о насекомых Сугару. А если бы не видел ее сражение против шиноби Корня, его бы поймали техникой Яманака даже сквозь скелет Сусаноо.

Дайса ежился, сидя на протянутой левой руке, неуютно вжимал голову, словно у него что-то чесалось. Не чесалось, скорее болело. Из правой глазницы на Итачи таращился глаз покойного друга. Он почесал птице грудь, но ворон не оценил внимания и больно прихватил его клювом за палец, а потом вдруг отпустил, загипнотизированный драгоценным колечком. Попробовал стащить кольцо с безымянного пальца, но Итачи привычным движением щелкнул жадную птицу по носу, и Дайса спорхнул с руки, уселся ему на правое плечо, смирный и послушный как никогда.

Смертельно раненный Данзо с единственным оставшимся глазом стоял на четвереньках и тяжело со свистом дышал. Он проиграл. Корня Анбу больше не было.

— Все-таки… добился своего… — захлебываясь кровью, выдавил мужчина и зашелся приступом кашля.

У него в груди что-то громко клокотало и булькало.

В руке Итачи появился кунай.

— Итачи, — поспешно произнес Данзо, понимая, что доживает последние секунды.

Он остановился и вопросительно наклонил голову.

— Делай что хочешь… — едва слышно выдохнул лидер Корня. — …со своими щенками…

В его голосе явственно ощущалось ядовитое презрение.

Итачи терпеливо ждал продолжения.

— …но только береги Коноху, — закончил Данзо и бессильно опустил голову.

Уже не язвительно, а напротив, как-то поразительно проникновенно.

— Конечно.

Итачи постоял еще немного, наблюдая как вздымается от судорожного дыхания спина умирающего мужчины, и вонзил кунай ему в шею. В ту же точку, что и когда-то Изуми.