— Что? — удивилась девочка.

— В прошлый раз тебя ведь убили. Той самой катастрофой, вызвавшей волну, могла быть не трагедия клана Учиха, а просто твоя смерть. Ты родилась в будущем, и, судя по всему, не можешь умереть в прошлом до своего рождения. Может, останься ты в живых в тот раз, никакой «волны» бы не было вовсе?

Шисуи с каким-то странным скептицизмом произносил слово «волна». Но его рассуждения заинтересовали Сараду. Она о таком не задумывалась.

— После первой «волны» ты продержалась около года. Серьезный срок, девочка. За это время ты успела завести друзей, обрести семью, получить статус генина и вступить в команду. Ты понемногу втянулась в жизнь, создала узы, и мир перестал отторгать тебя. Мне кажется, сейчас не будет новой волны. Разве что тебя снова убьют, но я позабочусь о том, чтобы этого не случилось.

— Хорошо, если ты прав, — шепнула Сарада. — Потому что… Мне с вами нравится. Я знаю, это эгоистично, и мне бы поскорее отсюда убраться, но… Я никогда не чувствовала такого в будущем.

— Какого «такого»?

Сарада немного растерялась.

— Не знаю, как объяснить.

— Попробуй.

Она задумалась, подбирая слова.

— В будущем я была просто ребенком, и ко мне относились как к ребенку. Все: и мама, и отец, и Нана… а впрочем, неважно. Я жила в мире, который создали родители и их друзья, и они этот мир понимали, а вот я — не совсем. Они все пришли из какой-то другой эпохи.

Она запнулась. Ей не хотелось рассказывать Шисуи о будущем, как когда-то Итачи. Но не закончить свою мысль Сарада не могла. Все то, что она говорила сейчас, прежде витало в голове лишь обрывками мыслей, и только воплощая эти обрывки в слова, Сарада наконец создавала между ними связь и начинала понимать саму себя.

— Я привыкла, что войны — это слово из учебников по истории. Привыкла, что в деревне безопасно. Что самые страшные проблемы — это беспорядок в доме и поведение Боруто. У нас были опасные миссии и непростые ситуации, но все равно не покидало ощущение, что за спиной стоят мудрые и сильные взрослые, которые решат все проблемы.

— В наше время тоже есть сильные и мудрые взрослые. Я, например, — ехидно поддел Шисуи.

— Да, — легко согласилась Сарада. — Но будущее творили мои родители. И творили как раз… сейчас. Когда не были взрослыми, сильными. Я живу с ними бок о бок и чувствую себя не просто ребенком, а чем-то действительно значимым. И не потому, что я человек, которого не должно быть здесь сейчас. Эти мысли как раз наоборот сводят меня с ума. Просто ваше время такое зыбкое, в нем может произойти все, что угодно. Любая боль, любой самый страшный кошмар. Мне страшно. Я боюсь войны, боюсь Итачи, боюсь потерять близких, но тем большую ценность обретает все вокруг. В будущем все было настолько спокойно и гладко, что сейчас оно кажется мне сном. Как будто первые лет двенадцать своей жизни я спала, а проснулась в тот момент, когда очутилась в саду бабушки и дедушки в день нападения Кьюби на деревню.

— Бедный ребенок, тебе, оказывается, не хватало приключений.

— Нет! — возмутилась Сарада. — Тоже мне, приключения, когда мои мама и папа могут в любой момент погибнуть из-за меня. Это не приключения! Ты совсем не понимаешь…

— Да понял я, понял, — успокоил ее Шисуи и задумчиво произнес: — Мир. Надо же. То, о чем мы так мечтали.

Сарада посмотрела на него вопросительно, но лишь наткнулась взглядом на компресс. Шисуи тяжело вздохнул.

— Твои родители и их друзья, значит, стали очень сильными, да?

— Очень.

— И в их тени ты не чувствовала, что от тебя зависит что-либо. Эх, вы, поколение, не заставшее войн. Вас слишком расслабили. Это славно, что у вас было детство, но мир не вечен, Сарада. Запомни: вечный мир — это утопия. Рано или поздно он загнивает, и, чтобы встряхнуть его, кто-то снова начинает войну. Так было всегда. И чем дольше длится период затишья, тем разрушительнее новая война. Когда придет время сражаться, никто из вас не будет готов, потому что вы, молодые, не умеете воевать, не умеете убивать и справляться с болью потерь.

На сердце лег неприятный осадок. Шисуи так запросто рассуждал и ставил под сомнение ее будущее, что Сарада начала терять веру.

— Но ты не переживай, девочка. На твой век хватит приключений. Сильные и мудрые родители постепенно уступят вам дорогу, и теми, кто творит историю, станете уже вы.

****

Под утро Шисуи наконец уснул. В перерывах между смачиванием компрессов, Сарада протерла пол, на котором наследила волчица, убрала пучки шерсти и ушла на кухню готовить завтрак. Она с наслаждением чувствовала, как бразды правления этим домом возвращаются к ней обратно.

Немного погодя из своей комнаты выбрался Саске, уставший и хмурый. Он пришел на кухню, распахнул окно и высунулся наружу. В квартиру ворвался холодный сквозняк. Хоть на дворе и стоял август, температура почему-то сильно упала со вчерашнего дня. Промозглый ветер пробирал до мурашек.

Сарада молча села завтракать. Отец никогда не был разговорчив, и она предпочитала его просто не трогать лишний раз. Когда в кухне стало чересчур холодно, Саске наконец закрыл окно, пригладил растрепанные волосы и сел за стол.

— Как Шисуи? — спросил он безразлично.

— Спит.

Сарада поводила палочками в тарелке. Аппетита не было.

В гостиной послышался шорох. Придерживаясь рукой за стену и передвигаясь мелкими шажками, в кухню вошел Шисуи. Компресс на глазах он затянул повязкой протектора, чтобы не сползал. Шарящая рука Шисуи отпустила стену, нащупала макушку Сарады и растрепала ей волосы будто невзначай. Сарада терпеливо перехватила руку Шисуи и подвела его к столу.

— Не сплю я, — сказал он. — Что вы тут меня обсуждаете?

Сарада помогла ему отыскать тарелку с завтраком.

— Обсуждаем, — сердито сказал Саске, — что ты нашел в той ведьме, которая вчера приходила?

Кажется, его общение с Кирэй тоже прошло не совсем гладко. Сарада резко посмотрела на отца и встретилась с ним взглядом. Обоим хватило секунды, чтобы понять друг друга.

— Не говори так, Саске-кун, — обиделся Шисуи.

— Да, Шисуи-сан, — поддакнула Сарада. — Она нам не нравится. И мы не понимаем, чем она понравилась тебе.

— Эй, девочка. И ты туда же? И вообще, разве я говорил вам, что она мне нравится? — попробовал откреститься Шисуи.

— Это очевидно, — хором ответили Саске и Сарада.

Шисуи вздохнул и молча принялся за еду.

Вот всегда так. Слова из него не вытянешь.

— Лучше скажи, Саске-кун, что там у вас произошло вчера, — ловко сменил тему Шисуи.

Саске помрачнел.

— Этот… Гаара. Он превратился в чудовище, — ответил отец и посмотрел на Сараду. — Все как ты говорила. Это было не гендзюцу. Только вот, как она могла увидеть это внутри него, Шисуи-сан?

Шисуи перестал есть. Смотреть на его лицо с глазами, закрытыми протектором, было немного странно. Когда Сарады не касался ехидный взгляд Шисуи, ей казалось, словно он и не здесь вовсе, а где-то далеко, тогда как рядом сидит просто пустая оболочка.

— Ваш Гаара — джинчурики Однохвостого биджу.

— Биджу… — повторил Саске.

Он, видимо, не до конца понимал, о чем говорит Шисуи.

— Это как Кьюби, — сказала Сарада.

— Демон, разрушивший Лист тринадцать лет назад?

— Да, Саске-кун.

Отец выпучил глаза и страшным взглядом сверлил стол.

— Тогда как…

Шисуи вопросительно наклонил голову. Знак деревни Скрытого Листа уставился на Саске вместо глаза. Тот сцепил зубы и злобно оскалился.

— Тогда как Наруто с ним справился? Четвертый Хокаге погиб, сражаясь с Девятихвостым. Как мог Наруто одолеть биджу?! Когда он стал настолько силен?

— Наруто? — опешила Сарада и напоролась на гневный взгляд отца. — Это был Наруто?!

— Да! Он призвал огромную жабу и… и спас нас всех.

«…призвал жабу…»

«…спас нас всех…»