Как Хокаге, сам я с ними не справлюсь. А Джирайя-сама… Его вечно нет на месте. Черт!
****
Орочимару удобнее перехватил меч и ухмыльнулся. Молодой Учиха кусал губы и переводил встревоженный взгляд с него на Хирузена.
Не успеет он, Шисуи-кун. Правильно волнуешься.
Шисуи с расстояния попробовал применить к нему гендзюцу, но Орочимару развеял его и ехидно ухмыльнулся.
— На мне это не сработает, Шисуи-кун, — слащаво-ядовито прошипел он. — Я уже встречался с твоим другом и знаю ваши фокусы. Ты же не думал, что я приду за телом Саске-куна, не подготовившись?
Шисуи попробовал активировать Мангеке. Томоэ в его глазу шевельнулись, начали сливаться в общий рисунок, но тут же вернулись обратно, и парень прикрыл лицо руками, шипя от боли.
Больно, Учиха? Я вижу, что ты на пределе. Ты слишком много использовал Мангеке. Ваши глазки не всесильны, но тело Саске-куна и мои знания, техники, мое мастерство… Это будет бесподобно.
Шисуи оскалился от боли, убрал руки от лица, размазав по щекам кровь, и с ненавистью взглянул на Орочимару.
Шисуи Телесного Мерцания. Нужно для начала покончить с ним. Он не даст мне подобраться к Сарутоби-сенсею.
Орочимару улыбнулся, с аппетитом разглядывая молодого парня. У него было прекрасное тело, но, увы, захватить его, не повредив при этом, он никак не мог.
Шисуи переместился шуншином к нему и отсек голову, но тело Орочимару обернулось грязью и растеклось по крыше. Клинок Кусанаги со звоном рухнул на черепицу. Из коричневой жижи поднялся новый Орочимару, ухмыльнулся и отступил на пару шагов назад.
Перетрудил ты свой шаринган, Шисуи-кун. Даже не можешь уловить замену.
Учиха вновь замелькал вокруг него своим шуншином. Изрубленное тело Орочимару распалось на куски, обернулось змеями и опять собралось.
— Бесполезно, — самодовольно ухмыльнулся Орочимару.
Он шевельнул пальцем. Меч Кусанаги замерцал слабым светом и беззвучно поднялся в воздух в тот момент, когда Учиха мелькнул перед ним. Орочимару метил в сердце, но клинок вонзился Шисуи в бедро. И то удача, ведь парень двигался настолько быстро, что задеть его было практически невозможно.
Шисуи не ожидал атаки от неподвижного меча. Он рухнул на колени перед Орочимару, задев осколки хрустнувшей черепицы, и закричал от боли. Саннин довольно осклабился и поманил меч бледным пальцем. Клинок прошел насквозь, и из разорванной штанины показалось острие. В воспаленных глазах Шисуи, красных от сети лопнувших сосудов, читались недоумение и отчаяние. С такой раной Телесное Мерцание отменялось, а значит, и стремительно увеличивались шансы Орочимару на победу. Шисуи уперся правой рукой в крышу, изогнулся и вытащил меч из ноги, но рукоять тут же выскользнула из ладони. Кусанаги вернулся к хозяину.
Орочимару воспользовался слабостью Шисуи и замахнулся.
— Шисуи-кун! — в панике воскликнул Третий.
Шисуи укрепил меч Стихией Ветра и поспешно заблокировал удар своим танто, но Кусанаги рассек прочную сталь клинка легко, словно масло, и глубоко врезался парню в плечо. Орочимару снова замахнулся. По лезвию Кусанаги стекала кровь. Шисуи со злостью откинул сломанное оружие и сложил печати.
Великий Огненный Шар!
Орочимару отпрянул.
Спереди слышался хриплый умоляющий голос Третьего:
— Энма, помоги ему!
— Я твой призыв, а не его, — недовольно ответил алмазный посох.
— Прошу, ему нечем биться против Кусанаги!
И презрительный хмык в ответ.
Орочимару широко улыбнулся.
Чтобы эта вредная обезьяна позволила прикасаться к себе кому-либо кроме Третьего? Не будет такого. Не везет тебе, Шисуи-кун, а ведь Сарутоби-сенсей прав. Тебе нечем защититься от моего Кусанаги. И свою зеленую чакру ты не используешь, глазки-то подустали.
Шисуи судорожно восстанавливал дыхание после техники Стихии Огня. Он поднялся с упором на здоровую ногу. Орочимару налетел на него, но Шисуи увернулся.
— Что, Шисуи Телесного Мерцания? И это все? — ехидно поддел саннин.
Он беспорядочно махал мечом справа, слева, сверху, но попасть не мог. Шаринган позволял Шисуи уворачиваться от каждого удара, даже хромая и прыгая на одной ноге. По темной штанине растекалось мокрое пятно крови.
— Энма! — воскликнул Хирузен.
Что-то прожужжало в воздухе. Орочимару с досадой наблюдал, как черный шест с золотыми наконечниками, вращаясь, пролетел от Третьего к Шисуи и сам по себе лег парню в руку.
Вот же назойливая штука.
— Неужели гордый король обезьян наконец поддался на уговоры и снизошел? — едко заметил Орочимару.
Легендарный Энма в руках Учихи. Это становилось интересно.
Шисуи обхватил обеими руками тяжелый посох и заблокировал удар Кусанаги.
Приноровиться к Энме ему оказалось непросто. Шест мог становиться узким или широким, выпускать руки, меняться в длине, внезапно выстреливая в Орочимару одним концом. Мальчишка привык сражаться своим танто, а посох был слишком тяжелым для него. Так виртуозно орудовать им удавалось только Третьему. Они с Энмой мыслили синхронно, чувствовали друг друга, тогда как у Шисуи с королем обезьян никакой глубокой духовной связи не было. Их временный альянс выглядел неуклюже. Орочимару заметил, что десять секунд спустя Учиха и Энма поняли: форма обычного тонкого шеста для них удобнее всего. Больше алмазный посох не менялся.
Орочимару было весело. Раненый парень с непривычным для него оружием совсем не внушал опасений. Однако, как бы жалко со стороны ни выглядел хромающий Шисуи, с трудом управляющийся с алмазным посохом, Орочимару больше ни разу не удавалось задеть его: Шисуи уворачивался или блокировал Кусанаги шестом.
Прошло минуты полторы или две, как Третий начал подготовку техники Йондайме. Хаширама и его брат все еще оставались неподвижны, связанные леской. Настоящие давно бы разорвали путы своей бешеной чакрой, но эти без контроля повелителя инициативы не проявляли, а сам Орочимару был занят.
Технику явно нужно будет доработать, а то это никуда не годится. Ладно. Хватит играть.
Он выпустил из руки змей, и они туго обвились вокруг Энмы, зашипели прямо в лицо Шисуи, угрожая ядовитыми зубами. Парень выпустил из рук свое оружие, и шест исчез в змеином клубке. Орочимару гаденько ухмыльнулся ужасу, мелькнувшему во взгляде Шисуи, сделал ложный выпад, ударил парня ногой по раненому бедру и вонзил в самое сердце меч. Шисуи выпучил глаза от боли и шока.
Орочимару с сожалением наблюдал, как на кофте Учихи расплывается такое же пятно, как и на штанах, а по шее стекают и ускользают на грудь, под ворот кофты, кровавые слезы от перетруженных глаз.
Такое прекрасное молодое тело. Очень жаль, что мне пришлось испортить его.
****
Орочимару застыл на месте парализованный, так и не успев поднять свой легендарный меч. На его бледном лице выступили крупные бусины пота. Тонкий зрачок в золотой радужке то увеличивался, то вновь сужался. Орочимару видел нечто, недоступное более никому. Что ему виделось? Жаркий бой? Сладкая победа над Телесным Мерцанием и старым учителем? Разрушенная Коноха? Шисуи было все равно. Орочимару сам не заметил, как угодил в гендзюцу еще до начала самого боя, и с того самого момента исход поединка решился.
Шисуи ринулся на неподвижного врага.
— Стой! — воскликнул Хирузен.
Острие куная застыло, касаясь белого горла.
— Шисуи-кун, — тяжело дыша, проговорил Третий. — Я запечатаю и его душу тоже. Не торопись.
— Как скажете, Сандайме.
Шисуи покрутил кунай вокруг пальца и спрятал, а после выбил ногой меч из рук Орочимару.
— Эдо Тенсей тоже не прерывать, как я понимаю? — осведомился он.
— Правильно.
Рядом с Шисуи появился капитан Анбу в светлом плаще.
— Как у вас?