А если он проиграет Неджи…

Все годы Наруто упорно тренировался, чтобы достичь своей мечты — стать Хокаге. Чтобы люди, которые показывали на него пальцем и считали отбросом, поняли, как глубоко заблуждались. Однако сейчас мнение Конохи Наруто не заботило. Все эти люди, что они знали? Они ничего не знали! Не им было судить, а ей. Только Сарада имела право решать, силен ли он, достоин ли титула Хокаге. Первый человек, который признал его, поверил в него и объявил, что он, Узумаки Наруто, станет Седьмым Хокаге деревни Скрытого Листа.

Раньше Наруто был эпицентром урагана. Мир вращался вокруг него: люди куда-то бежали, жизнь неслась по кругу, а он сидел в самом глазу бури один, и стоило ему попытаться вклиниться в течение жизни, как его вышвыривало обратно, но не наружу, а внутрь.

Одиночество.

Изоляция.

Он очень хотел из пустого места стать чем-то стоящим; хотел, чтобы все, кто несся сломя голову своей дорогой и не обращал на него внимания, вдруг остановились и повернули к нему лица.

Но сейчас все изменилось. Теперь мир вращался вокруг Сарады, а его просто несло по жизни, как их всех других. В центр урагана, где отныне обитала его подруга, могли шагнуть немногие: Учиха Шисуи, Саске, даже Сакура… Они могли, тогда как Наруто оттесняли, сбивали с ног, толкали плечами, а к Сараде приблизиться ему не удавалось ни на шаг.

Все, о чем думал Наруто, сводилось к ней. Все, что он делал, имело отношение к этой девочке из клана Учиха.

Что, если Сарада разочаровалась в нем, после той встречи, когда Саске и Сакура-чан волокли его под руки? Может, поэтому она избегает с ним встречи? А если он проиграет Неджи — Сарада разочаруется в нем окончательно. Победа — это его шанс доказать, что он не пустое место, обратить на себя внимание. Может, тогда она перестанет избегать его?

Азарт и горечь бушевали в душе Наруто, но рядом с ними таилось приятно тянущее чувство предвкушения, будто где-то неподалеку намечался торжественный праздник, на котором будут подарки и угощения и куда его могут пригласить, если посчитают достойным. Наруто не имел ни малейшего понятия, что это за торжество, откуда взялось это предвкушение, и, главное, как оно связано с Сарадой? А связь однозначно была, потому что впервые это непонятное чувство зажглось в сердце в тот момент, когда он, спустя столько лет, увидел Сараду вновь.

Наруто прикусил большой палец, сложил печати и шлепнул ладонью по каменистому берегу.

Кучиёсе но дзюцу!

Под рукой проступил узор призыва, и на камнях появился маленький пятнистый головастик.

— Черт! А-а, почему никак не выйдет нормальный, даттэбайо!

— Эй-эй, — недовольно проворчал отшельник-извращенец.

Он сидел на корточках у кустов и наблюдал сквозь листву за купающимися девушками. Оттуда, из-за поворота реки, слышались шум водопада, плеск и звонкий девичий смех.

— Наруто, потише. Не спугни мне… э-э… сбор информации.

— Ты обещал, что будешь тренировать меня!

— Лягушку призвал?

Наруто с сомнением покосился на головастика и на всякий случай прикрыл его собой: вдруг отшельник обернется, чего позориться.

— Почти.

— Вот когда будет не «почти», тогда поговорим.

И снова уткнулся в кусты. Чуть ли не с головой в них влез.

Чертов извращенец.

****

Срочное собрание. Шисуи сидел на коленях в зале Резиденции и разглядывал коллег. Вспышками перед глазами возникали воспоминания о других собраниях много лет назад. Ненависть и ярость, пропитавшие душный воздух подвала Храма Нака. Ошибка Учиха, ошибка Хокаге. И его ошибка.

В Резиденции атмосфера была иной. В зале тоже было душно, но не из-за того, что помещение располагалось под землей, как место собраний клана, а просто из-за летней жары. В воздухе витало напряжение. Слишком много людей собралось. Знакомые лица: Аоба, Асума, Куренай, Райдо, Генма, Какаши, Гай, Анко, Ибики и многие другие. Все свои. Однако…

Они даже не представляют, какое это счастье — сидеть на собрании, чувствовать сплоченность и понимать, что все мы боремся за одно благое дело. И что мы все делаем правильно.

Эти люди верно служили деревне, и им никогда не доводилось присутствовать на мятежных собраниях, подобных тем, что устраивали Учиха. Они не знали, каково это: разрываться между долгом к деревне и клану, выбирать, кого предать, потому что каждая сторона пытается сманить тебя, а остаться верным и тем, и другим — невозможно.

Трое старейшин, все, кроме Данзо, сидели за длинным столом. Митокадо Хомура по правую руку от Третьего, и слева — старуха Кохару. Перед Хирузеном лежал головной убор Хокаге.

— Некоторые из вас, возможно, уже в курсе, — хрипло заговорил Третий. — Неподалеку от замка Кикьё было найдено тело Гекко Хаяте.

— Хаяте? — воскликнул Асума.

Из зала послышались изумленные возгласы: «Невероятно!», «Быть не может…»

Шисуи покосился на Анко. Хмуро пялясь в пол, она процедила:

— Работа Орочимару, не так ли?

— Нет. Не торопись с выводами. — Какаши свободно сидел на полу, выставив колено и положив на него локоть. Как всегда, ленив и холоден. — Хаяте, скорее всего, напал на след Кабуто, шпиона Звука. Но что за кулисами — Орочимару, сомнений не возникает, похоже.

— Тогда прервем экзамен и сосредоточимся на Орочимару! — воскликнул Райдо.

Спасибо, Райдо.

Шисуи был того же мнения. Он уже давно твердил об этом Хокаге, но упрямый старик не соглашался. Заявлять об этом снова было бесполезно, но поддержка среди джонинов могла хоть как-то повлиять на решение Третьего.

— Нет, нельзя, — ответил Хирузен. — У меня есть сведения, что Орочимару открыто угрожал Листу расправой, если мы прервем экзамен. А ведь на нем присутствуют все наши союзники.

— К чему ты клонишь? — спросил Хомура.

— Орочимару даже в одиночку может захватить небольшое государство. И другие страны, скорее всего, не спускали с него глаз с тех пор, как он покинул деревню. На Коноху он уже давно затаил обиду. Многие были бы не против сотрудничать с ним.

— Неужели кто-то из наших союзников предал нас и объединился с Орочимару? — воскликнул Райдо.

— Ну, союзы заключаются на словах, а проверяются на деле. Похоже, очередной войны не избежать, — ответил Какаши.

— Пока что мы не располагаем точной информацией, — заявил Хирузен. — Давайте не спешить с выводами.

— На разведку в другие страны уже отосланы АНБУ, — сухо проскрипела старуха Кохару с узкими, как щелки, глазами. — Любой необдуманный ход сейчас опасен. Не исключено, что именно этого они от нас и добиваются.

Подвески на шпильке ее высокой прически покачнулись с тихим звоном. Шисуи едва уловимо нахмурился.

Эти старые люди ведут себя так, словно им все на свете известно и без их слова Коноха развалится. А на деле — бесполезны.

Дожить до такого возраста шиноби — та еще задача. Или они очень хорошие шиноби, как Хирузен и легендарные саннины. Или просто лавировали, избегая опасности, держались в тылу, тогда как их товарищи лезли в самое пекло. Шисуи склонялся ко второму варианту, потому что легендарные саннины были известны во всем мире, а вот эти старики отнюдь. Вот какие люди управляли Листом. Трусливые перестраховщики, которые наверняка не имели собственного мнения и давно попали под влияние Данзо.

При всех напряженных отношениях с лидером Корня, Шисуи уважал его. Отрицал методы Данзо, но уважал его самого как политика, потому что тот знал, чего хочет, и знал, что делает, а не вел себя подобно флюгеру, принимая сторону более авторитетного мнения.

— Кроме того… — Хирузен тепло улыбнулся. — Я верю в каждого из вас. Случись худшее — Коноха обнажит меч и будет биться!

Неприятное чувство, родившееся в душе при взгляде на старейшин, отступило. Шисуи ощущал связь со всеми присутствующими на собрании. Одна цель, одна вера. Не было ни раскола, ни сомнений. Просто желание защитить свой дом, которое испытывал каждый.