– Эта комната для приема пищи, а это подъемник. Он ведет в комнату отдыха и в оранжерею. – Шарам указал на желоб. – Пойдемте, я покажу вам, как им пользоваться.

– Э-э… а может, попозже? – Галина решительно преградила ему путь. – Я бы не отказалась для начала поподробнее узнать все о комнате для «приема пищи». Например, откуда эта самая пища будет здесь появляться?

Вместо ответа он подошел к серебристому кубу и легонько коснулся спрятанной сбоку темной кнопки. Пластина, заменяющая верх, разъехалась в стороны, и из-под нее вынырнула другая, уставленная уже знакомыми сферами и полусферами, а также парочкой высоких трапециевидных бутылок.

– Еда будет всегда, стоит только открыть хранилище.

– А как его открывать? – Я подошла ближе.

– Просто прикоснись сюда. Ваш код на ладони откроет все двери… в этом городе.

– Только в этом?

– Да. Вы не сможете покинуть Лиярд, пока вам не будет предоставлен доступ.

Мы с Галкой переглянулись.

– Угу… – Галка сосредоточенно помолчала и решила сменить тему: – Ну а ванна или баня у вас тут предусмотрены?

– Мм? – Шарам недоуменно взглянул на меня.

– Ээ… а где остальные удобства?

– А, конечно. – Лутанец прошел к разноцветным кнопкам, коснулся их, и рядом с прозрачным желобом бесшумно отъехала дверь, но за ней ничего не оказалось. Только небольшое пространство. – Еще один подъемник. Пойдемте.

Мы с Галкой снова переглянулись, но послушно направились за ним. Без сопровождения лезть в подвал инопланетного дома не очень-то хотелось.

Подъемник без труда вместил всех нас и плавно поехал вниз.

«Отсек для нужд» – как назвал эту большую светлую комнату Шарам – совершенно не был похож на подвал. Свет лился отовсюду: из потолка, из стен, а пол был выложен тускло светящимися пластинами. И даже четыре непрозрачных белых цилиндра, очень напоминающих дома в миниатюре, тоже светились отраженным светом.

– Красота! А как…

– Просто. – Шарам усмехнулся. – Не забывайте: ваши руки – ваш ключ. Капсулы омовения – те, дальние. Войдете, и польется вода. Температуру можно выбирать, передвигая стрелку на шкале. Увидите.

– Шикарно! Ладно. А полотенце? – Я замялась, увидев его недоуменный взгляд. Как бы объяснить? – Мм… после душа… мм… омовения.

– Это находится здесь. – Он указал на два единственных темных квадрата, расположенных в стене напротив душевых кабин. – Просто прикоснитесь, и десятки нежнейших тканей будут к вашим услугам.

– Отлично. Тогда я не буду откладывать удовольствие. С вашего позволения. – Галка улыбнулась лутанцу и направилась к цилиндрам, бросив мне на прощанье: – А ты, Лиз, попроси этого галантного господина показать тебе верхние этажи, а главное, узнай: где, чего касаться, чтобы весь этот рай функционировал!

– С удовольствием. – Шарам улыбнулся ей так искренне, что я даже залюбовалась. Просто удивительно, как улыбка изменила его жесткое, сосредоточенное лицо.

Лифт послушно привез нас на первый этаж и, выпустив, скрылся за бесшумными дверями.

– А он вверх не идет?

– Нет. На верхние этажи нас доставит этот. – Он указал на прозрачный желоб. Подойдя к нему, Шарам коснулся небольшой пластины, расположенной рядом на стене, и шагнул внутрь. – Пойдем?

Он подал мне руку.

– А как мне заказать этаж? – Приблизившись, я с опаской коснулась гладких стен подъемника.

– Внутри капсулы расположены друг под другом три кнопки. Верхняя – это оранжерея, средняя – спальня…

– Поняла, поняла, – торопливо, словно не заметив его протянутой мне руки, я шагнула в кабину и с опаской понаблюдала за уезжающей вниз комнатой.

Второй этаж также встретил нас пустотой, но, вопреки ожиданиям, Шарам не стал искать и нажимать потайные кнопки, а, сухо бросив: « Комната отдыха», потянулся к самой верхней клавише.

– Подожди, а разве здесь ничего не нужно мне объяснить.

– Нечего объяснять. Большая часть пола – мягкая, для того чтобы люди могли забыться или погрузиться в сон. Но для того, чтобы ученые позволили вам уходить в мир снов, нужно пройти ряд исследований. Об этом поговорим позже. – Он нажал кнопку, отправляя лифт наверх…

Город Лиярд

– А, вот и ты… – Гиш подошел к нему, как только за Хранителями порядка закрылась дверь, и притянул к себе.

– Я? – Дарн крепко обнял его. – Да, наверное, это я.

– Я волновался. – Учитель несколько раз судорожно сглотнул, словно стараясь этим убрать мешающий в горле ком, и взглянул на него. Светлые, будто выгоревшие от испепеляющего солнца глаза Гиша действительно подозрительно блестели.

– А как же запреты на чувства? – Дарн улыбнулся.

– Плевать. – Ворчливый тон прогнал непривычную нежность в голосе друга. – Я так долго живу в этом мире, что научился обманывать даже себя. Что мне какие-то запреты? Давай рассказывай.

– Камеры и датчики отключены?

– А то ты не знаешь? Были бы Хранители порядка поумнее, хотя бы раз в сотню дней проверяли показатели и обновляли все системы управления.

– Ты – гений.

– Брось, Дарн, я всего лишь старик, пытающийся обеспечить спокойную старость и не потерять себя.

– Старик? Ты не видел стариков, мой друг. На той планете, где я был, старики выглядят совсем иначе, чем ты.

– Молодость лица – еще не показатель. Зато они свободны. Они вольны чувствовать и думать. Вольны создавать и выбирать! Ведь так?

– Так. – Дарн кивнул и отвел взгляд. Когда он только собирался в эту экспедицию, Гиш сказал ему на прощанье одно: «Найди то, что все мы потеряли», и только теперь он даже не понял – скорее, прочувствовал смысл сказанного. – Я нашел. Там, в том мире есть все для нас. А самое главное, там есть свобода. Свобода быть самим собой.

– Тогда зачем ты вернулся? – Гиш нервно принялся вышагивать по комнате.

– Зачем? – Дарн ошарашенно уставился на него. – А как я мог не вернуться? Я же обещал!

– Не пытайся казаться тем, кем ты не являешься! – Учитель вдруг остановился перед ним и с силой толкнул его в грудь. От неожиданности Дарн отшатнулся и, почувствовав позади кресло, устало опустился. – Ты не дурак. Совсем не дурак, чтобы возвращаться на радость Правящим с найденным богатством.

– Но, планета… ее спасение… – Беседы с Гишем всегда были для него откровениями, но тогда, в другой жизни, он не задумывался над ними всерьез. А ведь пойми, признай он тогда то, что знает сейчас, и не было бы боли, рвущей на части душу, не было бы корежащей сердце вины.

– Они не станут ее спасать.

– Но тогда мы все погибнем!

– И когда это случится? – Гиш хищно усмехнулся и помрачнел. – Пойми, Дарн, родится еще не одно поколение, прежде чем нашему существованию действительно что-то станет угрожать. А до тех пор мы все обречены, не видя жизни, жить на «благо Лутана».

– Но… – Дарн помолчал, разглядывая белые квадратики, устилавшие пол. – Как? Ведь планета умирает! За защитными куполами городов можно прожить всего несколько часов! Деревья и растения можно увидеть только в городских оранжереях. Из животных остались только те, кто может выжить в песках при недостатке кислорода! Разве это не гибель?

– Гибель. Но поверь! Нам, в наших золоченых клетках, ничего не угрожает и не будет угрожать еще много миллионов дней. Порой мне кажется, что Правящие сами изуродовали наш мир, создав бесконечно совершенную систему рабства. Сам посуди – тебе позволено все! Ты не голоден, одет и даже можешь развлекаться. Правда так, как позволяет тебе Система. Тебе не дают расстраиваться и переживать. О твоем здоровье пекутся лучшие ученые этого мира. Ты – счастлив! – Учитель заложил руки за спину и вновь принялся ходить. – Вот только это мне напоминает счастье растения, которое очень быстро сослужит свою службу и его сожгут, чтобы на этом пепле вырастить еще много таких же растений. Нас используют! Понимают это единицы, но и они ничего не пытаются сделать, потому что, убив Систему, мы убьем и себя. У нас нет будущего. Поэтому мы все так и останемся жить в этой клетке.