На лице туземца читалось настоящее удивление, словно смотрел он не на вход в палатку, который, как я надеялся, просвечивал сквозь меня, а на что-то действительно ранее невиданное. Он замешкался, и как-то неуверенно потащил меч из ножен.

Дожидаться, чем кончится приступ туземного любопытства, я не стал, и, опрокинув его, прыгнул к столбу, подпиравшему матерчатый потолок. На столбе висел светильник совершенно в этой ситуации мне не нужный. Я достал его кулаком, и он раскололся, погрузив шатер во тьму.

В три шага я дошел до планера и наклонился над ним абсолютно уверенный в том, что кроме меня тут зрячих нет. НАЗ нашелся на том месте, где должен был находиться. Я дернул его раз, другой, но устоявший перед Ченовыми усилиями, он не поддался и моим.

Разбираться, что там к чему, времени у меня не оставалось, и я рванул его на себя, изо всех сил, надеясь, что какой-то предел прочности у планера все-таки есть.

В руках захрустело, и я спиной вперед полетел назад. Кого-то задел, туземец заорал, меня повело в сторону, и я ударился в столб. Тот самый, что стоял посредине. Деревяшка оказалась хлипкой, а возможно это просто я так удачно попал, что столб хрустнул и переломился. Крыша провисла, словно огромная птица махнула крылом, и туземцы разбежались к стенам. Они заорали по-своему, но что я криков не слышал что ли?

Самое главное сделано — НАЗ в моих руках.

Прижимая добычу к груди, я присел, выбирая дорогу к отступлению. Самым коротким путем оставался тот, которым я сюда попал — через дверь, но как раз перед ней встал туземец с мечом и командным тоном закричал что-то определенно кровожадное. Никто его кроме меня не видел, но он орал, словно резанный, а слова тут понимали все кроме меня.

Я мог бы его смять, но не стал рисковать — мечом он махал на совесть, а кибер-доктор условиями игры не предусматривался. Как он не попадал в тех, кто сновал вокруг него — не знаю. Наверное, только потому, что те тоже угрожающе орали и махали мечами, а потом в одну секунду все изменилось. Сперва один, а следом за ним и все остальные заревели что-то радостное, и я обрадовался вместе с ними, потому как нашелся повод. Переводчик, заикнувшись, выдал перевод.

— ….. он!

Кто бы сомневался. Конечно я.

Все-таки нельзя было за нас не порадоваться! Хорошо нас Адам Иванович снабдил. Модуль, конечно развалюха, и «невидимка», как выяснилось не совсем невидимка, зато хоть с переводчиком повезло. Это, конечно, хорошо, но, выходит, они меня все-таки видят?

Я оглянулся. За спиной совсем не сильно полыхал ковер. Он давал больше дыма, чем света, но и самую малость света он, к сожалению, тоже давал. А где свет — там и тень… Я по-прежнему оставался невидимым для них, но тень невидимкой не прикроешь, да и НАЗ, что я прижимал к себе, для них каким-то чудесным образом висел в воздухе.

Надо будет конструкторам что-то по этому поводу посоветовать, если жив останусь… Что-то они там недодумали, недоглядели…

Возбужденные туземцы сгрудились около выхода, не решаясь что-то предпринять. Наверное, они ждали команды… Эта секунда замешательства все и решила. Я успел выбрать жертву и бросил в его сторону НАЗ. Теперь та малость света, что освещала палатку, играла мне на руку. Туземец разглядел летящий ранец, и у него хватило ума шарахнуться в сторону, но при всем его уме ему не достало проворства, чтоб избежать встречи со мной. Я присел и ногой ударил его по лодыжке. Он не просто заорал — взвыл! По себе знаю как это больно, но уж если эта боль еще и неожиданна и приходит неизвестно откуда… Туземец стал заваливаться в бок, а я, пригнувшись, бросился вперед, добавив ему плечом в живот.

Этого тут не ждал никто. Туземец огорчился настолько, что опустился на колени и непременно упал бы на горящий ковер, если б не я. Тут я его спас.

Не дав бедняге упасть, я, подхватив руку, бесцельно что-то пытающуюся нащупать мечом, взмахнул ей, и лезвие распороло полотняный бок. Мой невольный помощник захрипел от ужаса, но дело я уже сделал.

Аплодисментов дожидаться не стал, а, подхватив добычу, выскочил наружу. Мелькнуло где-то на периферии сознания желание сказать что-нибудь обидное тем, кто остался в палатке, но понятных им слов не нашлось, а сказать «он» в такой ситуации — это, считай, ничего не сказать…

Поэтому я промолчал.

Им и так будет чему огорчиться…

… - Что это было? — голос эркмасса дрожал от злобного удивления. — Кто мне ответит?

Он переводил взгляд с одного на другого, но гости отводили глаза. С ответом никто не спешил. Каждый понимал, что ненужным словом можно себе голову обрезать.

Ковер продолжал тлеть, но запаха дыма почти не чувствовалось. Его утягивало в дыру, сквозь которую исчез прозрачный демон. Броситься следом за ним никому в голову не пришло. Каждый чувствовал что-то потустороннее, не подвластное простому оружию. Если б все это натворил бы человек, то и разговора бы не было бы, а тут… Кто знает, куда вел этот проход? Может быть в Место Страданий?

Кори спрашивал всех, но первым нашелся монах. Наклонившись вперед, он ответил негромко, словно все что он говорил являлось тайной, но уверенно.

— Колдун или водяной демон. Именно о таких писал Вестлик в «Установлении по охоте на демонов». Они еще изредка встречаются на болотах, где им поклоняются дикари. Лучшее оружие против такого — костяное копье.

Эркмасс смотрел на уверенное, без тени сомнения лицо монаха, затем перевел взгляд на товарищей, что стояли за спиной Брата. На их лицах он видел, как растерянность сменяется уверенностью. Враг получил имя, название, а все знали, что получив название или имя, человек получал и смерть. Кто-то кивал, соглашаясь с монахом и только одно лицо выпадало из общего ряда. Эвин смотрел то на него, то на дыру в стене, словно спрашивал разрешения. Поймав взгляд эркмасса, сказал:

— Не сомневайся, эркмасс. Это всего лишь человек! Человек! И он что-то унес!

Брат Терпий кожей ощущавший, что становится самым значимым лицом в палатке, повернулся к нему и презрительно спросил:

— Откуда ты можешь знать? Его никто не видел.

Не обращая внимания на тон, Эвин отодвинул его и подошел к эркмассу.

— Я видел тень — этого достаточно. Это тень человека! И руки человека, раз уж он умудрился унести отсюда часть крыльев.

— Это демон! — выкрикнул из-за спины монах. — Водяной демон!

Голос Брата по Вере наполняла та же злоба, что и голос эркмасса, и Эвин не стал спорить. Зачем наживать новых врагов, если хватает и старых?

— Поймаем — разглядим… Рукой потрогаем….

Монах начал плясать охранительную, а подданный Пальского князя не обращая внимания на него, присел и провел рукой по ковру. Эркмасс присел рядом и сделал тоже самое. Они одинаковым движением провели вокруг себя руками и одинаково улыбнулись. Эркмасс с усмешкой повернулся к монаху.

— Водяной демон, говоришь? А почему тогда ни капли воды вокруг… А? За ним! Быстро!..

…Костров вокруг вдруг оказалось великое множество. Пятна света лежали в темноте, высвечивая то серые стены палаток, то какие-то телеги, а то и бегущих от пятна к пятну людей. Над их головами, когда они попадали на свет, мелькали блики военного металла. Суматоха набирала обороты.

Я прислонился спиной к дереву, чтоб отдышаться. Шум погони крутился где-то в стороне. Далекие крики звучали успокаивающе.

«Это как же им повезло, что я не ракетчик!» — мелькнуло в голове. — «Если б на моем месте оказались эти кровожадные ублюдки!»

Нашарив в кармане парализатор, я так и не вынул его, убрал руку. Они, кажется, потеряли меня и теперь искали наобум. Обойдется…

Чтоб посмотреть на мир глазами туземцев я поднял лицевой щиток. Мир вокруг оказался не таким плохим, как я подумал. Его заполняли запахи и темнота. Вокруг костров лежали неровные пятна света, а за пределами этих пятен все заливала тьма.

Ночь…

Я прислушался.

Людьми вокруг вроде бы не пахло. Прислоняясь спиной к стволу, я сполз вниз, присел на корточки.