Наступил тот неловкий момент, когда каждому хотелось сказать что-то умное и важное, но ничего подобного ни в одной из голов не родилось. Непонятная вещь лежала перед ними как вызов вере и знанию. Они могли бы стоять и смотреть, но ни посоветовать, ни объяснить что-то никто не брался.

Эркмасс посмотрел на него, но и Эвин плечами пожал.

Несколько вздохов эркмасс молчал, а потом, стряхнув с себя задумчивость кратко, по-военному приказал.

— Часовым приказ — почаще смотреть в небо.

Кто-то из младших командиров тут же вышел из палатки. Кори повернулся к брату Терпию.

— Отрабатывай свой хлеб, монах. Иди к своим, пусть на всякий случай браться совершат Большую охранительную и опояшут лагерь священным канатом….

… Как ни прячься — а вылезать когда-нибудь придется.

Под железной крышей хорошо сиделось, но всю жизнь под ней не прожживешь. Чену первому надоело игра в прятки с неизвестностью, и он пополз вперед, выбираясь из-под искореженного железа. Я, прихватив НАЗ — следом.

Хоронясь за деревьями, по слежавшемуся песку, на котором не осталось ни одного следа, мы осторожно вышли к берегу и наткнулись на труп. Хотя оба мы ждали чего-то такого, но все ж оказалось это неожиданным. Чен остановился, наклонился над телом. Это был человек. Самый настоящий человек и у меня мелькнула дурная мысль, что положи меня вместо него никто разницы и не заметит.

— Совсем как мы….

По большому счету отличались мы только одеждой, да тем, что в груди у покойника обнаружилась дыра от пули, а на спине выходное отверстие с кулак размером. Вообще-то работа аварийного комиссара уже только одним своим названием намекает на то, что ему чаще других приходится сталкиваться с темными сторонами такой спокойной для обычных людей жизни — с авариями, несчастными случаями и с трупами, конечно.

Нам и до этого приходилось рисковать жизнью, выпутываться из подстроенных людьми или законами физики неприятностей. Оттого и жизнь мы видели такой, какой она была на самом деле — жестокой, с трупами и тайнами и не бояться её. То, что ввергло бы нормального человека в шок, для нас оставалось нормальными условиями работы. Хотя, честно признаюсь, этот случай выбивался из ряда вон. За пределами не только Закона, но и Совести и даже Здравого смысла…

Но, так легли карты, так нам повезло…

А вот туземцу не повезло. Ничего другого, глядя на это, не скажешь. Не повезло. Только вот Чен увидел в этом больше чем я.

Он повернул тело туда, сюда, зацокал языком и вдруг побежал назад. Через несколько шагов опустился на колени и зашарил по земле, найдя в траве острую палку, он, словно древний человек, спешащий заняться земледелием, начал ковырять землю.

— Что делаешь?

Чен ответил не сразу.

— Хочу посмотреть, чем он это их. Уж больно это…

Он не стал объяснять, но видно что-то ему не понравилось в покойнике.

Я смотрел на труп, решая, что мы можем сделать для мертвого туземца. Да, наверное, ничего. Кто знает, какие тут обычаи?

В мягкой земле напарник ковырялся не меньше минуты и поднялся с растерянным видом. На мой вопросительный взгляд он растерянно сказал:

— Пули нет.

То, что он не нашел пулю, коллегу отчего-то задело. Он уселся, так и не бросив свою палку, и стал оглядываться по сторонам. Я сел рядом, лицом к заходящему солнцу, так, чтоб не видеть мертвое тело.

Подтянув ранец носимого аварийного запаса, я спросил.

— Твой-то НАЗ где? Куда дел?

Чен, пребывая в той же благородной задумчивости, кивнул на реку.

— Утопил? — ахнул я. Вот эта новость грозила нешуточными неприятностями. Очень большими неприятностями.

— Если бы…

Напарник наконец-то вспомнил, что стоит мокрый, стащил с себя куртку и стал выжимать. Вода с журчанием текла на землю, превращая сухой пепел в жидкую грязь, но Чен под ноги не смотрел, стараясь сквозь кусты на том берегу разглядеть, что там такое происходит — есть ли там жизнь или нет.

— Не смог отцепить от планера.

Я присвистнул, вспомнив, как отчаянный смельчак из туземцев тащил Ченов планер к берегу.

Эти ребята с луками и копьями вряд ли смогут оценить, что такое попало им в руки, и вполне могли бы обойтись без содержимого носимого аварийного запаса, а вот нам второй НАЗ не помешал бы. Кроме стандартного набора для выживания (еда — палатка — медикаменты — оружие) в наших НАЗах имелись такие полезные вещи как мимикрирующие комбинезоны.

Какими путями Адам Иванович их добыл, не знаю, но вот добыл же как-то. Связей и друзей у него хватало на все, в том числе и на нестандартное оборудование. Он, как и полагается хорошему руководителю, предварил их вручение маленькой лекцией и, заканчивая её, сказал: «Для испытания в полевых условиях!» Наверное, по его рассуждениям новизна комбинезонов как-то компенсировала древность всего другого оборудования.

«Невидимки» оказались почти настоящими невидимками. Они делали человека как бы прозрачным. По командам встроенного вычислителя ткань ориентировалась так, что человек сливался с окружающим его фоном. По крайней мера так это работало на корабле.

Вопрос «что делать будем?» никто из нас не задал, хотя он и витал в воздухе. Я обдумывал его, пересыпая грязный песок из ладони в ладонь, а Чен, погруженный в те же мысли, рассеянно наблюдал за мной.

Мы молчали с минуту. Зная шефа, я точно знал, что он напряженно думает над планом нашего спасения, но он меня удивил, сказав то, что мне никогда не пришло бы в голову. Умел Чен удивить!

— Не эффективно это все как-то….

Я не понял. Слово «эффективность» к трупу за своей спиной я никак не мог приложить. Тогда Чен объяснил.

— Меня раздражает несуразность того, что произошло… Тебя — нет?

Я пожал плечами. Что тут еще скажешь?

— Учитывая возможности ракетчиков, они могли бы сделать это все гораздо быстрее, вообще не доводя до перестрелки.

Я представил людей в брюхе боевой машины и переспросил.

— Ты хочешь сказать, что сделал бы на их месте то же самое, только лучше?

Удивился я так, что в голосе не нашлось места возмущению.

— Так?

Шеф махнул рукой, сетуя на мою недогадливость.

— Я вообще не об этом. Они хотели достичь определенного результата…

Не поворачиваясь к трупу, продолжавшему составлять нам компанию, я махнул туда рукой.

— Они и достигли его.

— Вопрос «как».

— А ему это безразлично.

— А вот мне — нет.

Чен начал злиться и это меня отрезвило. Не хватало еще того, чтоб последние два порядочных человека на этой планете переругались между собой. По моему лицу Чен понял, что я готов его выслушать.

— Он мог положить их в три секунды боевым лучом.

— Мог, — согласился я. — Но не положил же…

— Значит, не мог! — торжествуя, закончил Чен. — Значит оружие его…

— Или не захотел… — поправил его я, и жестом остановив, готовые сорваться с его губ слова добавил.

— Внутри мог сидеть какой-нибудь моральный урод, которому нравится не только сбивать модули ракетами, но и убивать вот так.

Я все-таки повернулся к покойнику и ткнул в его сторону пальцем.

— Вот так вот. По-старинному. Своими руками.

Чен промолчал. Он был справедливым человеком и понимал, что и мои слова могли оказаться правдой. Могло быть по-всякому.

— Нужна информация, — сказал он вздохнув.

Это звучало как ответ на невысказанный вопрос «Что делать?» У меня, естественно имелось свое, более правильное мнение.

— Для начала нужно уйти отсюда, а потом — найти твой НАЗ.

Оставаться на месте точно не стоило — стрелков из лука, кто остался жив, ракетчики напугали, но не более того, а значит, им вполне может прийти в голову вернуться сюда большим числом. Если не для того, чтоб отомстить, то хотя бы для того, чтоб посмотреть что сделал неведомое чудище с телами их товарищей. А ждать их тут и объясняться…

Кстати.

Я достал ленту универсального переводчика и налепил на лоб. Пользы от него сейчас, конечно, никакой, но пусть хоть информации набирается. С примитивными языками эта машинка вполне могла справиться за несколько дней, а то и часов, а пищу для размышлений я собирался дать ей богатую. Добыча НАЗа неизбежно обогатит наш словарный запас, по крайней мере, в сфере проклятий и сожалеющих выкриков.