— Обхвати ногами! — крикнул мужчина. Найра узнала его: Киман, калека, влюблённый во Фриду. Несколько раз они разговаривали во дворе Лечебницы.

Легко сказать, обхвати! Длинное мокрое платье тянуло вниз.

Собрав последние силы, Найра забралась на ствол, обхватила его руками и ногами. И замерла совершенно измученная. Внизу ревела река, ледяные брызги кололи спину.

— Ползи по стволу ко мне, — сказал Киман. — Я не могу долго удерживать дерево.

— Я больше не могу, — всхлипнула она.

— Можешь. Иначе опять упадёшь в воду, и я уже не смогу тебе помочь. А ниже по течению обрыв.

Найра заставила себя сдвинуться с места. Руки и ноги дрожали от напряжения, но она заставляла себя ползти. Ради себя, ради мести за Фриду. Добравшись до берега, она в изнеможении рухнула на землю. Ей казалось, что она уже больше никогда не найдёт в себе сил подняться.

— Найра, вставай, — сказал над ней Киман. — Тебя не должны видеть живой. Надо найти укрытие.

«Живой, — мысленно повторила она. — Я была в Реке и не умерла».

Бедная голова Найры не могла вместить в себя такое. Она смотрела на свои исцарапанные руки, шевелила пальцами, тёрла лоб, щёки, подбородок, обхватила себя за плечи, провела руками по животу, бёдрам. Всё было при ней. Жива! Такого не может быть. Потому что не может!

Чувствуя, как по щекам текут слёзы, она подняла голову и взглянула на Кимана. Снизу он казался огромным и ещё более нелепым, чем обычно. Рыжая борода его, обычно аккуратно расчесанная, спуталась, руки висели, будто плети. Найра подумала, что ему было нелегко наклонить дерево. А следом — что вообще не представляет, как он умудрился это сделать.

— Я была в Реке, и я жива, — сказала она, ощущая вкус каждого слова.

— Вот именно! — подхватил Киман. — И нужно спрятаться, пока никто об этом не узнал.

— Но как? Я не мокрозява! — воскликнула она. — Я азарка! Я родилась здесь, помню свое детство, маму! Почему же тогда…

— Тебя это как будто не радует, — усмехнулся он.

— Радует, ещё как радует! — она поднялась на колени. — Просто я не понимаю, как?!

— С этим нам ещё предстоит разобраться. А пока, идём.

— Куда?

— Неподалёку есть дом. Он принадлежит моей семье. Братья иногда останавливаются там по дороге на рудники, когда ездят в горы. Сейчас дом пустует. Думаю, никто не станет искать тебя там.

Найра и тяжело поднялась, придерживаясь за ствол. Ноги дрожали, в груди ломило. Туфли она потеряла в реке. Невольно вспомнилась Мира с её пораненными ногами. Что с ней сейчас?

Найра оторвала от подола две широкие полосы. Платье сразу укоротилось до колен, но так даже удобнее идти. Киман молча наблюдал за тем, как она обматывает ступни тряпками.

— Как думаешь, может река стала живой для азарцев? — спросила Найра. — Давай проверим!

На лице Кимана появился страх:

— Только не на мне, пожалуйста! — сказал он, неуклюже поднял с земли палку и протянул ей: — Держи. Дом на горе, идти придётся долго.

Девушка тяжело поднялась, и они заковыляли вверх по косогору. Киман впереди, Найра на пару шагов подальше. Растущие на берегу деревья были низкими и хилыми, с кривыми стволами и торчащими наружу корнями. Они будто пытались вырваться из камней и убежать подальше от Реки.

«Совсем как мы», — подумала Найра.

В памяти всплыли слова Кимана, что Фриду убили. Говорил ли он на самом деле или их произнесла Праматерь?

— Киман, — позвала Найра.

Он обернулся.

— Ты говорил, что Фриду убили? Или мне показалось?

— Говорил.

— Ты что, видел кто это…

— Нет. Но вечером, когда я зашёл пожелать ей спокойной ночи, она чувствовала себя гораздо лучше, чем прежде. Смеялась, даже кокетничала со мной, — его рот мучительно скривился. — Она не могла умереть своей смертью.

Найра кивнула. Она тоже хорошо помнила Фриду в тот вечер. Сестрёнка шла на поправку. В груди заломило сильнее, а на глаза навернулись слёзы.

— Кто мог это сделать? — она остановилась, тяжело дыша и опираясь на палку: — Я сейчас же вернусь в лечебницу и…

— Нет, нет, — перебил Киман: — Сейчас туда возвращаться не нужно. К тому же, я думаю, убийство твоей сестры и покушение на тебя, связаны.

Ей показалось, что её вновь затягивает под воду, только выплывать теперь некуда. Вспомнилась кукла на мосту, пустота в её глазах и нечеловеческая сила, с какой она подняла Найру в воздух.

— Не представляю, кому нужна моя смерть, — пробормотала она. — Я такая обыкновенная.

Её осенило:

— Может кто-то узнал, что мне стала не страшна неоткукренная вода?

— Тогда бы они нашли другой способ убийства. Тебе не кажется?

Найра была вынуждена согласиться.

— А Фрида? — продолжала Найра. — Она вообще никому не мешала. Бедная девочка! Столько страдать и вот теперь, когда ей стало легче…

Не договорив, она заплакала.

— Возможно, именно в улучшении её здоровья и заключается причина, — произнёс Киман. — Убийцы испугались, что начав ходить, она сможет куда-то добраться.

Найра вытерла слёзы:

— Ей не нужно было никуда добираться.

— Ты могла не знать.

— Это ты не знаешь Фриду! — возразила она. — Если бы у сестрёнки была тайна, она бы тотчас со мной поделилась! Она была, как ребенок, ничего не могла в себе держать.

Киман бросил на неё косой взгляд, хотел что-то сказать, но сдержался и заковылял по косогору дальше. Найра тоже продолжила путь, глядя под ноги и боясь запнуться о корень.

Однако слова Кимана не выходили из головы.

— Если меня хотели убить: почему именно сейчас? Не раньше? — спросила она через некоторое время.

Он оглянулся через плечо:

— А как же следы на твоей шее? Тебя ведь кто-то душил.

Найра невольно прижала руку к горлу.

— Нет, то совсем другая история, — поспешно сказала она. — Там просто островной обознался. Он искал рыжеволосую лодочницу, которая привезла неоткукренную воду, и кто-то показал на меня. Там всё понятно.

— Понятно ей, — хмыкнул Киман. — А, по-моему, здесь сам Хлен не разберётся. За последнее время тебя уже дважды пытались убить.

Она подумала, кивнула. Пожалуй, Хлен не разберётся. Надерётся крепкой браги и будет ходить по Куполу, песни горланить. Она невольно подняла голову, ожидая увидеть Хлена. Но Купол был чист.

— Ты видела, кто сбросил тебя в реку? — спросил Киман.

Найру передёрнуло.

— Видела.

— Кто? Ты её знаешь?

Чувствуя холодок в груди, она тихо ответила:

— Это была кукла! Ты понимаешь — кукла! Ещё вчера я видела её в мастерской дядюшки Кларка. Она стояла среди других кукол, а сегодня…

— Где ты её видела?

— В мастерской кукольника. Но дядюшка Кларк ни при чём!

— Почему ты так уверена?

— Я знаю его с детства. Он меня любит! Не представляю, чтобы он мог так со мной…

Они снова остановились, глядя друг на друга.

Киман молчал, но Найра понимала, что он не переубеждает её из жалости. Ей казалось, что она слышит его мысли: «Глупая, доверчивая Найра, не видит очевидного».

Она резким движением собрала в пучок мокрые волосы, отжала их. Со злорадством отметила, как спутник отшатнулся, боясь, как бы на него не попали капли.

— Знаешь, чем больше я думаю об этом, тем лучше понимаю, что ошиблась, — сказала она. — Мыслимо ли, чтобы куклы оживали? Просто та женщина чем-то похожа на куклу… Вот мне и привиделось от страха.

— В усыпальнице такой точно нет, — сказал Киман.

— Что? В какой усыпальнице?

Он смутился:

— Так, мысли вслух. Извини. Я думаю, будет не лишним проверить этого кукольника.

И всё же о какой усыпальнице он сказал?

— Нужно всё обдумать, составить план и действовать очень осторожно, — продолжал размышлять вслух Киман. — И лучше, чтобы убийцы не знали о твоих э… необычных способностях.

— Угу, — буркнула она.

Они продолжили путь: мужчина впереди, Найра на шаг дальше. Несмотря на то, что они еле ковыляли, Река осталась далеко позади. Её оглушительный рёв напоминал затаившегося в норе зверя. Найра отметила, что Кимана подъём совершенно вымотал. А ведь место, где он помог ей выбраться, находится далеко от лечебницы. Что он там делал? Она со страхом подумала, что ничего не знает об этом человеке.