Я вдохнул, словно бы пробуя воздух на вкус. Затхлый до жути с примесью дряхлой древесной пыли и не озона, конечно, а чего-то вроде магической пыльцы. Не знаю, как объяснить, но зелья маны пахнут так же. Я ощупал крышку крохотной темницы, пальцы обхватили рукоять и потянули вниз. Дверца со крипом открылась.

Я спрыгнул на земляной пол и вышел из крохотной каменной ниши в коридор. Стены были покрыты причудливыми письменами на неизвестном языке древних. Мы и раньше встречали такие надписи, только разглядывать их особо некогда было. Слева и справа по три аналогичных отделения со схожими саркофагами. Видимо, остальные там же. Только чего медлят?

Подойдя к первому справа, требовательно постучал:

— Сова, открывай. Медведь пришел.

В ответ тишина. Ладно, терпение моё в последние дни ни к черту. Я приучал себя к использованию новых умений, а потому вместо привычного Акустического Удара сыграл новый Аккорд. Красная магическая проекция ноты закрутилась словно сюрикэн и врезалась в то место, где должна быть ручка. Тонкое дерево с хрустом сломалось вовнутрь.

Дверца открылась, и передо мной оказался стальной двухметровый воин. Тихон умудрился призвать помощника в саркофаге?! Дизайн брони на этот раз впечатлял. Все подогнано тютелька в тютельку. Никаких лишних выступов, идеальная обтекаемая форма. Ударишь по такому без максимальной концентрации и точности, меч сто процентов соскользнет.

Но тут голова и верхняя часть груди магического робота откинулись, и на меня удивленно уставилась молоденькая девчонка пикси с очень милым личиком.

— Ты кто, нахрен, такой, шестерня тебе в хлебало? — вытаращилась она, вводя меня в легкий диссонанс.

— Эм… Дикарь, — только и нашелся что сказать я. — Я вы, леди, кто будете?

— Леди? Это ты меня сейчас оскорбил? — прищурилась она. — А манипуляторы стальной оболочки как бы невзначай пришли в движение.

— Нет, — отшатнулся я, выставляя руки. — Это вежливое обращение к девушке.

— А-а-а, — протянула она, поджимая губы. — А скажи мне вежливый и пока живой, Дикарь, кому из пожирателей ты служишь?

— У-у-у-у, — притворно схватился я за голову. — Да вы, барышня, проспали последние пару тысяч лет.

— Опять обзываешься, поршень тебе в сопло! — металлические руки стремительно ринулись ко мне.

— Нет! — рыкнул я отпрыгивая. — Это тоже вежливое обращение к незнакомой девушке.

Воя металлическими приводами, пальцы магического робота сложились в кулак.

— Смотри у меня. Что ты там говорил про мой сон?

— А что последнее вы, сударыня, помните? — решил я допекать девчонку, пока она не сообразит представиться. Хоть это и небезопасно, зато весело, а психике нужна разгрузка. Пикси прищурилась, вглядываясь в моё лицо.

— Издеваешься, да?

Я натянул самую невозмутимую мину.

— Ни в коем случае. Это тоже вежливое обращение к незнакомке.

— Ах ты ржавчина! — всё же сообразила она. — Меня зовут Люта. А это, — она хлопнула по своей живой броне. — Борг. Вместе мы Лютоборг. Одни из последних борцов с пожирателями.

— Очень приятно, наконец, познакомится, — кивнул я, а затем кратко пересказал девчонке всё, что знаю. А потом, и она поведала мне свою историю. А затем мы вдвоем уже разобрались в том, что происходит с помощью чтения посланий на стене. Оказалось, это древнеяз. Третий по счету изобретенный язык Фанмира. До этого были только мыслеяз и первояз.

Древнеяз встречался повсюду и на старом континенте. Я даже знал пару слов на предыдущем персонаже, все-таки хоть и боевой разбойник был, но и в рейдах иногда приходилось бывать. Так что пришлось запомнить, как выглядят слова: ловушка, тайник, опасность и прочие похожие.

Я вцепился в Люту, требуя подробнее обозначить каждую буковку и слово. Лингвистика начала расти быстрее, чем мышцы на стероидах. Я уже не обращал внимания на очередное поднятие навыка, а скрупулезно копировал во внутренний блокнот каждую закорючку.

Девушка, перемежая повествование забористой бранью, поведала много интересного. Оказывается, технологии в древности были куда более развиты, чем сейчас. Первых пожирателей надо было как-то сдерживать, а одаренных магов тогда было раз два и обчелся. Зато использование каждой крупицы энергии из кристаллов возвели в искусство.

Да чего говорить. Вот передо мной стоит фактически аналог железного человека. Может и выстрелить не хуже него и летает, и оружия ближнего боя целый арсенал и щиты магические. Короче, не хотелось бы мне с ним в чистом поле пересечься, там прятаться негде.

Она вспомнила, что уже просыпалась раньше, но что-то мешало ей пройти по лабиринту и выбраться. А стоило залезть обратно в саркофаг разум словно бы подчищали и вводили сознание в кому. Согласно письменам стало понятно, что здесь еще шесть великих личностей эпохи пожирателей.

— Вспомнила! — воскликнула девчонка. — Пройти дальше можно только в команде, а мы все из разных фракций. Убить друг друга здесь не можем, но и договориться ни разу не вышло.

Мы начали будить их. Первый был минотавр. Куда ж без него в лабиринте. Звали его Седьмой. С именами у них не сильно заморачивались, каким родился по счету, таким и будешь. Он член древнего культа магоборцев. Они воевали против всех, не принимая магию в любом её виде. Интересно, что о них ни слова в пророчестве. Общался только на мыслеязе и первоязе. А первый массовый общий язык — древнеяз, он считал такой же отвратной вещью как и колдовство. Тем не менее понимал меня.

Второй был призрак, зовущий себя Безымянный. Он оказался первым магом, что хотел стать личем, но мануалов тогда не было и посмертие экспериментатор обрел не в том виде, в котором хотел. Хотя одаренный до сих пор сохранил часть могущества.

Третий член команды — протомаг. Древний старец, он не оперировал заклятиями, их тогда просто не существовало, работал чистой энергией. Мощно, пожалуй, даже излишне размашисто, но невероятно эффективно и убойно. Звали его Эльмаруэль. Но я не мог запомнить и обращался к нему просто Хрыч. Сказал, что так у нас величают высший ранг магов.

Четвертая — драконолюдка Аркадия. Она выглядела как человек только с красной кожей и двумя крошечными костяными наростами на лбу. Если бы не хвост и крылья, её можно было перепутать с обычной девушкой.

Последней в группе оказалась Стёртая. Воительница с мертвым взглядом. В черной кожаной броне и с откидной деревянной маской. Ей вырвали личность, оставив лишь пустую душу и умение убивать. У нее отсутствовала собственная воля. Она являлась живым оружием, не более. Раньше у них был целый орден, что плодил таких воинов тысячами, ужасно, конечно, зато подобные обезличенные не могли переметнуться на сторону пожирателей.

Похоже, то время всё было куда глубже, запутаннее и интереснее, чем показало пророчество. Через чат удалось понять. У всех сокланов схожая история. Им нужно возглавить группу из шести героев иномирцев. Видимо, так проверялись наши лидерские качества. Вот тут я не на шутку заволновался.

У меня опыт есть. Лея как-нибудь справиться, может, командир она не лучший, но аналитик отличный, этого должно хватить. Мегида, если войдет в роль, тоже вполне способна, на корабле же она нами рулила. Завеса сама по себе достаточно жесткая особа, у такой не забалуешь. Тихон может рулить только через чат, а тут ему надо словами да через рот, ох не знаю. Артур — вот здесь я затрудняюсь, в рамках образа он силён, но в данном случае в подчинении такая солянка. Жора… тут хрен знает. Только если споит всех сначала, а потом будет шантажировать опохмелом. Хотя он достаточно компанейский мужик, может, и присядет им на уши.

Я отогнал эти мысли и сосредоточился на своей задаче.

— Итак, господа, — обратился я ко всем и снова поймал взгляд Люты. — Это вежливое обращение, — терпеливо пояснил я в очередной раз. У девчонки было отличное маго-техническое образование, но словарный запас как у четвероклашки и странная навязчивая идея, что любое незнакомое слово — это оскорбление. — Всё, за что вы сражались когда-то, уже давно мертво. Все пожиратели и прочие полководцы больше не существуют. Вы лишь история. Если хотите еще хоть что-то сделать в этой жизни, вам придется довериться мне и преодолеть все испытания, забыв старые дрязги, сейчас они не имеют никакого смысла. Конфликтовать сейчас, это все равно, что обижаться на дождь, за то, что вы промокли под ним, когда еще были младенцами.