— Надеюсь, что Витман ещё не спит, — буркнул я. — Без его санкции хрен тебя кто отсюда выпустит.

Витман не спал. А если и спал, то за столом у себя в кабинете. Когда я позвонил, тут же снял трубку.

Через четверть часа мы с Жоржем сидели в автомобиле Тайной канцелярии. Я впереди, рядом с водителем, Жорж — сзади, между двух охранников.

— И вот таким образом они предлагали мне кататься по городу, — с прорвавшейся горечью сказал Жорж. — По Петербургу, где наш род каждая собака знает!

— Государю императору — ура! — возмутился Джонатан.

Он догнал нас с Витманом ещё в академии и в категорической форме объявил о необходимости своего присутствия. Пока я навещал Жоржа, поджидал на улице. Но как только мы вышли, порхнул в автомобиль раньше, чем охранники запихнули туда Жоржа.

— Если хочешь, могу поговорить с Витманом, — предложил я.

— Нет. Не хочу.

Я обернулся.

— Почему?

— Потому что я сам себе не доверяю. Не знаю, чего мне от себя ждать. Веришь — в кандалах спокойнее. — Жорж поднял скованные руки. — Если бы ты знал, Барятинский, как я устал бояться! Как я жажду отделаться от этой дряни…

— Я знаю, — сказал я.

И отвернулся.

Оставшийся путь прошёл в молчании. Автомобиль стремительно летел по ночным улицам. Когда мы остановились у заброшенного дома, Жорж только и сказал:

— Ого!

— Что? Сотню раз ездил мимо и даже не догадывался?

— Ну, не сотню, конечно, — Жорж, звеня цепями, выбрался с заднего сиденья, — но доводилось, да. И ничего такого я не подозревал, это точно.

— Приятно слышать. — Я поднялся на крыльцо, открыл входную дверь. Джонатан незамедлительно порхнул внутрь и огласил помещение промонархическим воплем. А я задумчиво посмотрел на Жоржа. — Так. Ну в дом ты, допустим, войдёшь. А вот в хранилище — не уверен.

— Почему?

— Родовая магия. Меня она пропустит. Тебя — сомневаюсь.

Жорж посмотрел на меня как-то странно. Опустил голову и пробормотал:

— Что ж, понимаю. В конце концов, друзьями мы с тобой никогда не были. Кто я такой, чтобы ты выдавал мне охранку?.. Подожду здесь.

— Охранку? — удивился я. — Что это?

— А ты не знаешь? — встречно удивился Жорж. — Впрочем, у белых магов, возможно, не очень принято. У нас-то родовую защиту ставят на всё подряд, матушка даже клетки с канарейками запирает. И если на двери твоих покоев, например, стоит родовая магическая защита, а тебе хочется привести в гости приятеля, ты вешаешь на него охранку. Простенькое заклинание, которое на время делает твоего друга невидимым для родовой магии.

— Интересно как, — хмыкнул я. — Ну, показывай. Я этой вашей охранкой никогда не пользовался.

Заклинание и впрямь оказалось простеньким. Скоро мы с Жоржем стояли в библиотеке, надежно скрытой от посторонних глаз. На охранника, настаивающего на том, чтобы идти с нами, мне пришлось рявкнуть. И в доходчивой форме объяснить, что господин Юсупов находится здесь под моей личной охраной. Сейчас мы с ним, вероятнее всего, исчезнем, просто растворимся в воздухе. Но поднимать по этому поводу панику не нужно. Как исчезнем, так и появимся.

Надеюсь, охранник внял и не побежал звонить Витману — докладывать, что охраняемый объект утёк неизвестно куда. Что происходит на том уровня бытия, где вместо библиотеки Хранителей находился пустой подвал, мы не видели. Перед нашими глазами выстроились книжные шкафы.

Сотни четыре книжных шкафов. Около десятка продольных и поперечных улиц.

— И где у вас каталог? — бодро спросил Юсупов.

— Хороший вопрос, — буркнул я.

Подошёл к стоящему посреди библиотеки столу, выдвинул ящик. Угадал: там лежал толстый рукописный журнал, переплетённый в кожу и укреплённый по корешку шёлковым шнуром.

Я открыл журнал. Долистал до того места, где заканчивались записи.

Н-да…

— Что там? — Жорж подошёл ко мне.

— Ну, так… — я показал ему страницы. — Хочу, конечно, надеяться, что ошибаюсь. Но почему-то мне кажется, что последнюю запись здесь делали задолго до того, как родился мой дед.

Жорж посмотрел на выцветшие строчки. Вздохнул:

— Похоже на то. Но ведь большая часть библиотеки описана? Давай проверим её. А оставшуюся часть осмотрим на полках.

Не дожидаясь моего ответа, Жорж перелистнул журнал на первую страницу. И заскользил пальцем по строкам. Не вдоль, а сверху вниз. На то, чтобы изучить страницу, тесно заполненную витиеватыми рукописными строчками, у него ушла едва ли секунда. Палец заскользил по второй странице.

— Ты владеешь скорочтением? — удивился я.

Жорж довольно ухмыльнулся.

— А ты считал, что это — преимущество одних лишь белых магов? Мне, конечно, было нелегко освоить вашу технику. Но, как видишь, я справился.

— Давно?

— Что?

— Давно ты овладел этой техникой?

— Когда начал изучать материалы, касающиеся Тьмы. Понял, что мне мучительно не хватает скорости, и…

— А раньше ты владел какими-нибудь белыми техниками?

— Раньше мне в голову не приходило, что можно попробовать ими овладеть. Белые техники — фу, какая гадость!

— Зашквар? — хмыкнул я.

— Что, прости?

— Ничего. Продолжай.

— Да, собственно, это всё. Я вспомнил, как применял наши черномагические техники ты — белый маг. И решил, что я ничем не хуже. Одиночное заключение, знаешь ли, повышает лояльность, как ничто другое.

— А по-моему, дело здесь не только в лояльности.

— А в чём?

— Пока толком не знаю.

Я задумчиво смотрел на то, как скользит по строчкам палец Жоржа — чем дальше, тем быстрее. Вспомнил, как овладел этой техникой сам, когда для подготовки к экзаменам в академию требовалось перелопачивать тонны учебников. Дед, обучавший меня скорочтению и мгновенному усваиванию информации, с гордостью обронил, что эта техника — беломагическая. Чёрным магам она не доступна.

Я коснулся жемчужины под одеждой, с некоторых пор застывшей в идеальном балансе.

Вспомнил Платона — перерожденного белого мага, виртуозно владеющего черномагическим Тараном. Вспомнил разделённых близняшек, чёрную Агату и белую Злату, которые так стремились стать одним целым… Чёрт возьми, да даже по такой ерунде, как академические итоговые баллы, чёрные и белые маги в прошлом семестре сравнялись!

И что всё это значит, интересно? Хорошо это или плохо? Скорее всего, и то, и другое.

Мир, избавленный мной от тлетворного влияния Юнга, начал стремиться к гармонии. Известный закон, неизменный для всех уголков вселенной: самая устойчивая система — та, что находится в балансе. И для мира обретение такого баланса — безусловное благо. В отличие от Тьмы — которой нахрен не сдались сбалансированные устойчивые миры.

То, что нельзя расшатать, не обрушишь. Древние здания, в основе которых лежит знаменитое золотое сечение, стоят веками, какие-то их остатки ухитрились уцелеть даже в моём мире, после всех его войн и катаклизмов.

Получается, ещё и поэтому Тьма так ополчилась на этот мир именно сейчас. Она стремится сожрать его раньше, чем здесь восстановится гармония. Потому что, когда этот мир придёт к балансу — не искусственному, который с таким невероятным напряжением поддерживает Император, — а естественному, сожрать его будет уже крайней непросто. Если вообще возможно. И Тьма пытается действовать на опережение. А это плохо. Потому что, как бы я ни сопротивлялся — эта тварь каждый раз на шаг впереди меня…

Ну, ничего. Мы ведь сюда, в архив Хранителей Тьмы, не в домино играть пришли. Разберёмся. Ещё повоюем!

— Ты что-то сказал? — переспросил Жорж.

— Ничего, тебе послышалось. Не отвлекайся.

Я пошёл вдоль шкафов, к дальней стене помещения. И с удовлетворением кивнул.

Шкаф, стоящий в самом дальнем углу библиотеки, украшала цифра «1». За ним шёл номер «2», и так далее. А лежали здесь даже не книги — свитки. Пергаментные, если я ничего не путаю. Попадались, впрочем, берестяные и папирусные. Каждый свиток был помещен в отдельную пронумерованную ячейку.