Закусочную, о которой говорила Клавдия, мы нашли быстро. Выглядела она примерно так же, как любая закусочная в Чёрном городе. Открыв дверь, я заметил пробегающую по полу мышь.

Хорошо, что заведение стоит неподалёку от лечебницы Клавдии. Чувствую, есть у них общие постоянные клиенты.

— Ты хочешь есть? — вяло спросил я у Кристины, глядя на нацарапанное карандашом «меню».

— Не очень, — призналась та. — Слушай… Мне кажется, в этом теле я ни разу не пила пива.

Я посмотрел на Кристину. В её потускневших было глазах загорелся какой-то слабый огонёк. Может, воспоминание о развесёлых рыцарских пирушках в родном прежнем мире? Уж там-то явно было не до аристократических условностей.

— Звучит как план, — пожал я плечами.

Мы уселись за свободный столик, взяв по кружке пива. Я отхлебнул. Ну… Стоит признать, что дешёвая синтетика из моего мира — не такая уж дрянь.

Сделав глоток, я поморщился и отодвинул кружку. А Кристина разом выхлебала половину и осталась довольной.

— Как будто дома побывала, — объявила она.

— Сколько ж мне жить, чтобы попить такого пива, как дома, — вздохнул я.

Кристина пожала плечами.

— Ну, ты всегда можешь принять предложение Тьмы, — и внимательно посмотрела на меня.

— Угу. А ты бы пошла со мной?

— С тобой, в твой мир? — Кристина задумалась. — Не знаю. Может быть. Даже, пожалуй, наверняка пошла бы.

— Но?

— Но, — кивнула Кристина. — Мы с тобой не оставляем за спиной несделанных дел и не вступаем в переговоры с врагом, который подлежит уничтожению.

Она подняла кружку, внимательно глядя мне в глаза. Пришлось поднять свою и сделать ещё один глоток. Со второго раза рецепторы адаптировались. Теперь, в принципе, не такое уж и скверное пойло, вполне можно употреблять…

На нас многие таращились.

Кристина всё ещё была в бальном платье. Оно, конечно, после всех приключений изрядно утратило парадный вид, а поверх платья был надет мой фрак. Точнее, то, что от него осталось. Что же касается меня… Ну, я был собой.

Запонки из манжет рубашки давно вылетели, и рукава пришлось закатать. Сама рубашка, час назад — белоснежная, сейчас представляла собой зрелище, от которого наша горничная Китти упала бы в обморок. Брюки помялись и покрылись уличной грязью, галстук-бабочку я сорвал с шеи ещё во дворце. Но, тем не менее, я оставался молодым князем Барятинским. Легендой Чёрного города. И мы с Кристиной, похоже, уверенно шли к тому, чтобы сделаться звёздами вечера. Большинство посетителей закусочной, кажется, вообще забыли, зачем сюда пришли. Того гляди за автографами подходить начнут…

К счастью, нас спасли. Хлопнула дверь, и знакомый голос решительно заявил, с изрядной толикой черномагического Убеждения:

— Тайная канцелярия! Проводится расследование. Попрошу всех, кто не хочет уехать в Сибирь в кандалах, покинуть помещение.

Если бы начался пожар, люди разбегались бы не так быстро. Через минуту закусочная опустела. Смылся даже персонал.

Витман подошёл к нашему столу и сел рядом с Кристиной.

Пожаловался:

— Это было чертовски непросто.

— Да уж, — вздохнул я. — Рассказывайте. Что там у нас?

— Жертвы в этот раз сравнительно небольшие. Мои люди подоспели вовремя, потерпевшим подчищают память. Воины Света вернулись, частично — на свои посты, частично — в академию. Господин Хитров, разумеется, тоже. Никто из Воинов не пострадал. В императорском дворце, в целом, тоже всё в порядке. В том смысле, что монаршие особы живы и здоровы. Ваша сестра, господин Барятинский, и её жених уже дома, приходят в себя в родовом особняке. Им сообщили, что ваша жизнь вне опасности… Дочь моя! — Витман вдруг повернулся к Кристине. Так, будто только сейчас заметил, чем она занята. — Ты что, пьёшь пиво⁈ Здесь?

— Да, отец! Я пью пиво здесь! — с вызовом сказала Кристина. — Хочешь сделать об этом заметку в газете?

Витман вместо ответа взял её кружку. Сделал глоток. Скривился.

— Господь милосердный, ну и дрянь… Впрочем, я читал, что подростковому возрасту свойственно и не такое бунтарство. Надеюсь, это пройдёт раньше, чем ты испортишь себе желудок. — Он вернул Кристине кружку. — Как ваша птица, капитан?

— Скоро узнаем, — сказал я.

— Значит, сейчас мы не празднуем и не скорбим, а просто ждём?

— Угу.

— Прекрасно. Предлагаю скоротать время за отчётом. Что конкретно вы, Константин Александрович, сотворили в этот раз?

Я подробнейшим образом объяснил Витману, что. Тот слушал и кивал с каменным выражением лица. Большую часть, скорее всего, уже и сам понял.

— Воистину, капитан, ваша фантазия не знает границ, — дослушав, объявил он. — Думаю, что я поступил правильно, распорядившись убрать этот эпизод из воспоминаний людей.

— Совершенно правильно, — кивнул я. — Ни к чему им лишние треволнения.

— Но, разумеется, сначала я с ними поговорил. И вот что удивительно. Все эти люди вспоминают некоего странного воина. Взрослого мужчину лет тридцати пяти, в вашей одежде и с вашей причёской. С вашими глазами. Это был воин, который их всех спас. — Витман уставился на меня.

Кристина, услышав про воина, закашлялась. Я же ограничился тем, что приподнял брови. Переспросил:

— Воина? — переспросил я. — В моей одежде? — Подумал несколько секунд и выдал предположение: — То есть, в белой рубашке? — коснулся воротника.

Витман нахмурился:

— Нет, об этом речь не шла.

— А о чём же она шла?

— О том костюме, за эскиз которого в прошлом году мсье Карден отвалил роду Барятинских весьма неплохую сумму. Модель, по которой великосветская молодежь сходит с ума вот уже год. Не удивлюсь, если этот костюм появился в гардеробе каждого аристократа старше пятнадцати и моложе двадцати пяти лет.

— В таком случае, как можно утверждать, что этот костюм — именно моя одежда? — Я подался вперёд, изображая крайнюю степень заинтересованности.

Витман понял, что попал впросак. Конечно, этот хитрый жук давно меня подозревает чёрт знает в чём. Однако сейчас максимум, чего может добиться, это заставить меня выдать себя какой-то непроизвольной реакцией. Я ему этого подарка не вручил.

Витман, Витман… Да разве ж бывалого подпольщика так легко одолеть?

— С уверенностью утверждать не берусь, — потупился Витман. — Но все в один голос говорят, что одежда была похожа на ту, что носит молодой князь Барятинский. Что-то вроде военной формы, однако неизвестного фасона.

— И воин в этой форме неизвестного фасона всех спас, — повторил я слова Витмана. — Надо же. Очень интересно.

— Сами-то вы что помните? — поменял предмет беседы Витман.

Я притворился задумавшимся. Да и на самом деле в этот момент лихорадочно перебирал в голове варианты развития событий.

Можно, конечно, просто уйти в глухое враньё. Сказать, что ничего не помню. Это — Изнанка, про неё никто ничего не знает, во лжи меня не уличат.

С другой стороны, Юнг, например, в Изнанке разбирался весьма и весьма. А если разбирался он, то наивно предполагать, будто Тайная канцелярия совершенно не в курсе вопроса.

К тому же, мы вроде как общее дело делаем, и имеющиеся у меня сведения могут натолкнуть Витмана на какую-нибудь ценную мысль…

Нет, лучше уж придерживаться старого доброго метода: добавь в правду щепотку лжи, и комар носа не подточит.

— Помню Изнанку, — сказал я. — С тех пор, как мы с Кристиной там побывали, ничего особо не изменилось. Порталом я перенёс туда всех людей, которые составляли колосса, и, соответственно, Тьму. Тьма превратилась в живого мертвеца, почти скелета. Её это очень удивило, но потом она вроде освоилась и принялась рассказывать, как мне её не победить. Обычная история.

— Так. Дальше? — Витман сверлил меня взглядом.

— Дальше я не стал вступать в дискуссии. Мне показалось более приоритетным вывести людей с Изнанки, всё же это — место, для человека не предназначенное. Кто знает, как она может повлиять на обывателя, который даже с магией не знается. И я пошёл к людям.