Мы полетели со второго этажа вниз. Полли уткнулась лицом мне в плечо, и сквозь рыжий вихрь её развевающихся волос я увидел, как огромная лапа твари, толщиной, наверное, с одно из вековых деревьев в Царском Селе, врезалась в дом.

Вслед нам полетели обломки. Я выставил руку перед собой и сотворил Щит — как раз вовремя, обломки застучали по нему.

Родовая магия не растерялась, почувствовав двоих пассажиров. Всё так же в метре над землёй падение замедлилось, и я почувствовал лёгкое касание спиной твёрдой мостовой.

Полли, вцепившись в меня, не поднимала головы и только тряслась от ужаса. Я переждал град обломков, но то, что увидел, когда от Щита отскочил последний, меня не порадовало.

Дом, в котором жила Полли, складывался пополам.

Я убрал Щит, столкнул с себя Полли, вскочил и рывком поставил девушку на ноги.

— Беги! — заорал я, толкнув её в противоположную от себя сторону.

Рушащееся здание — это, конечно, хорошо, но нельзя забывать и о бушующей твари. Для которой лучше создать две движущиеся мишени, чем одну. Особенно если учесть, что каждая из этих мишеней может чувствительно огрызаться.

Полли я тут же потерял из виду. Думать о её безопасности теперь даже не собирался. Она — воин, должна быстро прийти в себя. Судя по тому, что секунду спустя в грудь монстра ударила стрела, я не ошибся.

Дом с оглушительным грохотом развалился. Один из людей, позарившихся на халяву, полз на коленях в сторону дома за откатившимся пирожком. Но в тот миг, когда схватил его, осколок каменной кладки буквально снёс ему голову.

Если этот человек и удивился сему факту, то ненадолго. Руки поднесли пирожок к тому месту, где должен был быть рот, и пирожок исчез. А в следующее мгновение вместо головы образовался сгусток Тьмы.

— Твою мать, — прошептал я и оглянулся на крик Мишеля.

На Мишеля бежал мужчина в развевающемся плаще. Бежал и толстел на ходу. Пузо надувалось, лопалась рубашка, пуговицы разлетались во все стороны. Мишель отступал, выставив перед собой саблю, не понимая ничего. Как и Полли, он не был готов к тому, чтобы просто убивать людей.

Но вот треснул и живот толстяка. Из трещины выплеснулась Тьма. Мишель, выкрикнув что-то неаристократическое, сделал крайне ловкий финт — метнулся вперёд и влево, сплеча рубанув сияющей саблей.

С момента начала битвы прошло, наверное, не больше минуты, но этого хватило, чтобы тихая улочка превратилась в филиал ада на земле. Босх бы дорого дал, чтобы написать такую картину. Внизу ползают, обжираясь пирогами, люди. Нажравшиеся до предела лопаются, выпуская наружу Тьму. Тогда как самый здоровенный сгусток Тьмы высится среди всего этого, как увеличенный вдвое ти-рекс, и лупит лапами по сторонам, пытаясь попасть по тем немногим, кто во всём этом хаосе пытается ему противостоять.

Вдруг откуда-то в спину чудовища ударил столб света. Чудовище взвыло и обернулось. Свет начал бить ему в грудь. Следующий рёв уже напоминал инфернальный скулёж.

В битву вступила Света, и она совершенно очевидно стала сильнее. Тварь покачнулась под напором её атаки.

Сверкнула стрела и ударила в голову чудовища. Теперь оно соизволило заметить этот незначительный факт и вновь качнулось.

Ну что ж, хватит стоять. Ваш выход, капитан Чейн, публика ждёт. Как там говорили у нас в интернате: главное — повалить, а дальше ногами запинаем.

Я бросился к чудовищу, перескакивая через ползающие и лопающиеся тела, на ходу раскручивая цепь. Моё оружие полетело вперёд. Обвилось вокруг одной из ног чудовища и натянулось. В этот миг я остановился и прыгнул назад, всем своим весом пытаясь вывести тварь из равновесия.

От остальных Воинов мой маневр не укрылся, и они помогали изо всех сил. Стал ярче луч, которым жарила монстра Света, чаще полетели стрелы Полли. Андрей и Анатоль, два отважных идиота, Чип и Дэйл, мать их так, подскочили со своими саблями вплотную и принялись кромсать лодыжки твари.

И тварь не устояла. Снова взвыв, ещё страшнее, чем в прошлый раз, она взмахнула передними лапами и упала. Гигантская туша громыхнула о мостовую, разлеглась аккурат между двумя рядами домов.

Я рывком отозвал цепь. Ну вот, теперь можно пинать ногами. Ха-ха, смешно, не удержаться.

Добившись цели, все растерялись. Бить лежачего противника такого размера — это в принципе сложно представимо. А тут ещё и тонкий момент: касаться Тьмы нельзя, никак. То есть, сверху на неё не запрыгнешь.

Впрочем, слабоумие и отвага проявили себя и тут. Анатоль сориентировался быстрее всех. Он использовал свою магическую коронку — Лассо. Невидимая верёвка обвилась вокруг изгиба одного из фонарей — это можно было заметить по тому, как он качнулся, — и Анатоль прыгнул. Как Тарзан на лиане, пролетел над поверженным, но всё ещё живым монстром и полоснул его по груди саблей.

Не слишком умный, но эффектный поступок Анатоля, похоже, вывел из ступора Свету. Она что-то сделала, и столб света обрушился на грудину чудовища прямиком с неба. Чудовище на этот раз буквально завизжало, извиваясь на земле, размахивая лапами. Дома вокруг с грохотом рушились, отовсюду летели осколки. Я видел, как Мишель сломя голову несётся к Полли, выставляя на бегу Щит, тогда как сама Полли, не замечая ничего, одну за другой выпускает стрелы вверх. Достигнув пика траектории, стрелы начинали падать и летели прямёхонько в бьющееся в судорогах существо.

Мишель успел, встал рядом с Полли, вытянув руку вверх. Ещё одна порция камней заколотила по невидимой преграде.

Несколько секунд казалось, что дело идёт к концу, что в этот раз мы отделаемся малой кровью, но…

Собравшись с силами, издав невероятный вопль, тварь поднялась. Буквально вскочила. По мостовой побежали трещины. Мигнул и прервался бьющий с небес поток Света. И тут же небо заволокло такими плотными тучами, что казалось, наступила ночь.

— Капитан, у нас неприятности! — крикнул Анатоль, который по счастливой случайности в момент восстания чудовища не летел над ним на своём Лассо.

Неприятности — это было мягко сказано. Меня терзало стойкое ощущение, что до сих пор тварь только разминалась, позволяя нам поиграть, потешить себя и немного устать. А вот сейчас начинается настоящее. То, что сметёт нас всех, как крошки со стола.

Заметив движение краем глаза, я повернул голову. И вздрогнул, увидев Витмана. Не сразу понял, почему вздрогнул. Тело в этой страшной ситуации соображало быстрее мозга. Но вот до мозга тоже дошло.

Я видел Свету, Полли, Мишеля, Анатоля и Андрея. И всё. Всё!

— Где Платон? — заорал я.

Между мной и Витманом была широкая улица. Глава Тайной канцелярии, повернувшись, нахмурился, будто не сразу понял, о чём я говорю. А потом кивнул и крикнул:

— Скоро будет!

— Ты, ублюдок! — заорал я, но менять что-то было уже поздно. Яркая вспышка портала сверкнула между мной и чудовищем.

Платон — Воин Света. Он должен был прийти вместе со всеми. Он бы ни за что не позволил себе отсиживаться. Военный человек до мозга костей, он готов идти в бой и днём, и ночью, и на смертном одре.

Но он задержался. Так сильно задержался, что ход битвы дважды успел переломиться. А это могло означать лишь одно.

Из портала высыпались они. Второе поколение Воинов Света. Ополченцы, едва-едва обученные, не обладающие истинным оружием, но — с огнём в глазах и с отчаянным желанием отдать жизни на благо Российской Империи.

Но что поразило меня сильнее всего, что разозлило так, что в глазах потемнело — среди них была Злата. И её сияющее копьё первым полетело в огромное чудовище. Пока остальные отбивались от небольших сгустков Тьмы, которые ещё недавно были людьми.

У меня не было времени, чтобы изменить ситуацию. Чтобы заставить Платона увести отсюда молодняк. Тварь перешла к решительным действиям, и сейчас оставалось лишь победить или умереть.

Но одного я не мог пустить на самотёк — Злату. Девчонку, настолько важную, что даже сама Тьма не хотела отпускать её. При этом Злата, в отличие от Светы, не обладала какими-то выдающимися силами. Всё, что у неё было, это желание помочь, хоть как-то поучаствовать в общем деле, почувствовать себя полезной.