Витман вытащил из внутреннего кармана портсигар и положил перед собой. Петров уставился на него жадным взглядом.

— Сначала несколько вопросов, — сказал Витман. — Начнём с простого. Вы — Антон Петров, верно?

— Верно, можно и так сказать, — пробормотал Петров. — Я… Если позволите. А то ведь ничегошеньки не соображаю.

Вздохнув, Витман открыл портсигар — обыкновенный, в котором и впрямь оказались сигареты. Огонёк сколдовал прямо из воздуха.

Петров жадно затянулся, выпустил дым. Витман придвинул ему пепельницу. Спросил:

— Вы — владелец ресторана «Кукушкины дети»?

— Я владелец, — кивнул Петров, несколько расслабившись. — А что не так с рестораном? У меня всё и всем уплачено, у меня никаких таких этих самых быть не может.

— Вопросы здесь задаём мы, — одёрнул Витман. — Вы отвечаете! Вы собирались сегодня вечером провести состязание по обжорству?

— Я бы это так не называл, — обиделся было Петров. Но тут же вздохнул: — Впрочем, вы правы. Отвратительно. Еда — это искусство! А я привлекаю — кого? Плебеев, любящих жрать от пуза и желательно на дармовщинку. Но что поделаешь! Надо ведь как-то выживать. Её сиятельство княгиня Юсупова изволили открыть ресторан неподалёку от моего. Наняли лучших поваров, официантов, отделка внутри такая, что глазам больно! И вся моя солидная клиентура утекла — куда? Верно, к Юсуповым. Спрашивается, что мне было делать? Тут либо закрываться, либо менять подход. Пришлось снизить планку. Однако, чтобы люди сообразили, что планка снижена, их нужно сперва привлечь! Вот я и…

Мы с Витманом переглянулись. Витман поставил глушилку. Повернулся ко мне.

— Что такое? — спросил я.

— Да так, нехорошая мыслишка. Кто вам подсунул эту газетную статейку?

— Жорж.

— Юсупов, на минуточку.

— Вы полагаете…

— А почему бы и нет? Кто знает, зачем и почему Юсуповым может быть выгодно убрать этого парня с горизонта? Они открыли ресторан, но Петров с рынка не ушёл, продолжает барахтаться. И Жорж решил натравить на него нас. Если это действительно так — я преклоняюсь перед этим парнем. Сидя в одиночной камере, умудрился разыграть такую комбинацию. Не удивлюсь, если и статейку в газете профинансировали Юсуповы. А что самое скверное — им ничего не предъявить. Уж невинно похлопать глазками у господина Юсупова ума достанет.

Звучало до отвращения похоже на правду. Очень и очень в духе чёрных магов.

— Жорж сидит здесь, — сказал я. — Перспективы у него — весьма туманные. А госпожа Юсупова даже ни разу не навестила сына. По-вашему, Жоржу есть дело до каких-то ресторанов?

— Георгий Юсупов — аристократ, наследник древнего уважаемого рода, — напомнил Витман. — Если он когда-нибудь отсюда выйдет, будет пользоваться всем, что имеет его род. И заботиться о своём наследстве для чёрного мага — вопрос первоочередной. Что же до того, что мать его не навещала, то это вообще ничего не значит. Общаться можно и иными способами.

— Газеты… — процедил я сквозь зубы.

— Именно. Через какие-то публикации госпожа Юсупова могла передать закодированное сообщение. И Жорж разыграл свою карту виртуозно.

Я несколько секунд подумал. Потом мотнул головой:

— Нет. Бредятина какая-то. Теоретически возможно, конечно, но на практике… Жорж знает, кто я такой. И прекрасно понимает, что если я обнаружу, что он пытается морочить мне голову, я его попросту убью. А уж Канцелярии не составит труда состряпать объяснение, что господин Юсупов сам перегрыз себе вены.

Витман несколько раз кивнул, потом спросил:

— А что означает «Жорж знает, кто я такой»?

— Ну, просто, что он меня знает, — вывернулся я. — Я убил его отца, если вы вдруг забыли. И давайте уже вернёмся к допросу, клиент скучает.

Витман, ещё раз кивнув, убрал глушилку.

— Итак… — начал он, но Петров его перебил:

— А как это вы так — без голосов разговариваете? По губам читаете, что ли?

В глазах его светилось настоящее любопытство. Сигарета явно вернула подозреваемого к жизни.

— Почему вы убегали от нас вчера вечером? — не ответив, перешёл в нападение Витман.

— А вы бы не убегали, если бы на вас кинулись двое неизвестных? — удивился Петров.

— Нет, — хором откликнулись мы с Витманом.

Подумав, вероятно, об одном и том же: «Всего-то двое⁈»

— К тому же напротив своего дома я заметил какую-то рухлядь, — продолжил Петров. — Очень старый, ржавый насквозь, с позволения сказать, автомобиль. Ну и решил, что это засада. Я, конечно, не бог весть какая персона, однако и не последний в квартале человек. Найдутся, знаете ли, проходимцы, которые могут захотеть пощипать клиента — как это в Чёрном городе говорится. Особенно, ежели этих проходимцев кто-то нанял…

Тут дверь открылась, и заглянул конвойный.

— Что? — обернулся Витман.

— Негритёнка привезли, ваше благородие!

— Ну так давайте его сюда.

Конвойный скрылся. Петров заёрзал на скрипучем стуле.

— Помилосердствуйте, господа, зачем же здесь негритёнок? — забормотал он. — Я уже натуральным образом ничего не могу понять! Я негритят только на картинках видел. И, что бы там ни было, я совершенно никак не могу быть причастен…

Тут дверь снова открылась, и вошёл Риито. Выглядел он теперь совершенно не так, как при первой нашей встрече, но всё равно ни на что не похоже.

На голове — здоровенная меховая шапка с алым атласным верхом. Овчинный тулуп на размер больше, чем нужно, перетянутый в поясе ремнем. Валенки с галошами, ватные штаны… В общем, утеплялся пацан, как мог. А ведь ещё даже не зима.

— Привет, — сказал я по-английски. — Ну ты как? Обживаешься?

— Холодно, — отозвался Риито. — Но я — хорошо. Еда — хорошо.

Судя по встревоженному лицу, чем-то он всё-таки был недоволен. Однако это могло и подождать.

— Взгляни на этого джентльмена, — кивнул я на Петрова, который таращился на Риито, как в зоопарке.

Риито взглянул. К пристальному вниманию к своей персоне ему было не привыкать. Справедливости ради, он и сам смотрел на Петрова, как на нечто неодушевлённое, никакого интереса во взгляде не читалось.

— Ну? — спросил я. — Видишь что-нибудь?

— Джентльмен, — признал Риито, помешкав.

— Это понятно, что не дама. Он — плохой?

— Я не знаю.

— Как так? — не понял я. — Ты ведь…

— Впервые видеть…

— Тьма, — напомнил я.

— Тьма! — вдруг с горечью воскликнул Риито. — Я им говорить — Тьма! А они — ехать!

— В нём есть Тьма? — Я указал пальцем на Петрова. — Джентльмен. Тьма в нём — да?

Петров, который английского, видимо, не знал, стушевался окончательно.

— Господа, помилосердствуйте! — взмолился он. — Вы меня положительно с кем-то спутали! Никакой я не Джентльмен! Никакой не Даркнес! Я таких фамилиев и не слыхал никогда…

Риито уставился на Петрова, потом — на меня и покачал головой:

— Нет.

— Нет Тьмы?

— Нет Тьмы.

— Не Даркнес, — обрадовался Петров. — Вот именно! Какой же я Даркнес? Я — Антон Петровский.

— Как⁈ — взревел, вскочив, Витман.

— Антон Петровский, — пролепетал задержанный. — А по отчеству — Петрович. Ну, меня Петровым и прозвали, даже в газете так напечатали. Частенько путают, я уж не стал…

Я тоже подскочил с тяжело бьющимся сердцем. Схватил Риито за плечо:

— Где ты видел Тьму?

— Улица, — уверенно заявил Риито.

— Эй! — заорал я, бросившись к двери. — Эй, вы, там! Где те, кто его вёз⁈ Бегом в машину и едем обратно тем же маршрутом! Общий сбор Воинов Света — сразу же, как только доберёмся!

Водитель был бледен, как смерть. Снова и снова повторял:

— Мне сказали доставить — я и доставил. А он лопочет что-то по-своему, мне-то откуда знать…

— Ясно, — рыкнул Витман.

Он сидел рядом с водителем на пассажирском сиденье. Я — на заднем, рядом с Риито. Который, хмурясь, смотрел то в одно окно, то в другое.

Постепенно я начал узнавать маршрут.

— Вы его за каким чёртом здесь везли? — удивился я. — По Литейному ведь быстрее.