— Когда-нибудь я тебя всё-таки прибью, — пообещал я.

И поспешил вслед за Джонатаном.

Отчего-то был уверен, что чудо-птица поведёт нас вглубь Царского села, но Джонатан уверенно летел к въездным воротам.

— Он хочет, чтобы мы вышли с территории? — изумилась Агата. — Злата вообще не здесь? Её нет в академии⁈

— Видимо, так. — Я взял девушку за руку. Свете приказал: — Как добежим до ворот — включай режим невидимки.

Сам я, с Агатой в кильватере, направился к будке привратника.

Ворота заперты, ломать их — ни сил не желания, а значит, остаётся только один путь — через турникет внутри будки.

— Господин Барятинский! — встрепенулся привратник. — Он, по счастью, не стоял у турникета — по ночному времени прикорнул, сидя на стуле. Только при виде нас встрепенулся. — Поимейте совесть! Среди ночи, с барышней…

— Что поделать. Государственные дела не терпят отлагательств.

— Сами — идите на доброе здоровье, а барышню не пропущу! — упёрся привратник. — Только по личному разрешению господина Калиновского!

— Пропустишь, — вздохнул я.

— Нет!

Ох, ну до чего ж народ упрямый…

— Бегом, — приказал Агате я.

Схватил девушку за талию и перебросил её через закрытый турникет. Сам махнул следом. Невидимой Свете велел:

— Перелезай и догоняй.

Через секунду мы с Агатой уже бежали к машине.

— Неслыханная наглость! — неслось нам вслед. — Я это так не оставлю! Сию же секунду буду жаловаться!

Привратник кипел от гнева. А потом вопли вдруг прекратились. Из будки до нас донёсся истошный визг.

— Это ещё что? — я остановился.

Оглянулся. На первый взгляд — не происходило ничего, почему стоило бы так орать.

— Я не знала, как открыть эту штуку, — сказала вдруг пустота рядом со мной.

Я от неожиданности чуть не подпрыгнул. Напомнил:

— Тебе было сказано: перелезть, а не открыть.

— Я не знаю, что значит «перелезть».

— И что ты сделала?

— Я просто выдернула эту штуку, которая мешала, и поставила её в сторонку. — Подумав, Света добавила: — Аккуратно.

— Молодец, — похвалил я. — Аккуратность — наше всё. Теперь привратник не инфаркт получит, а всего лишь направление в психушку.

— Я не знаю, что такое…

— И не надо. Всё! Садитесь, — я распахнул дверь заднего сиденья.

— Ай! — взвизгнула Света.

— Что? — встрепенулась Агата.

— Ты мне на ногу наступила!

— Ну ещё бы не наступить! Я же не вижу, где у тебя нога!

— Воспитанные люди говорят: «Извините, пожалуйста!»

— Воспитанные люди не превращаются в невидимок!

— Спокойно, девочки, — скомандовал я. — Агата — справа. Света — слева.

— Я не знаю, что такое сле…

— Это не там, где Агата! Джонатан?..

Джонатан уже сидел на крыше машины и переступал лапами от нетерпения. Когда я завёл мотор, он сорвался с крыши и полетел вперёд.

— Всё, поехали! Света, можешь стать видимой.

Перепалка за моей спиной прекратилась. Агата вдруг всхлипнула.

— Бедная Злата! Её точно похитили. Она не могла уйти с территории сама!

— Почему?

— Потому что мы ничего вокруг не знаем! Мы выросли вдали от городской суеты. Мы не привыкли к машинам, к асфальтированным дорогам, к улицам… Если я окажусь за воротами, не буду иметь ни малейшего представления, куда мне идти.

Ну да, звучит разумно.

— Хочешь, я погружу тебя в транс? — предложила Света.

— Зачем?

— Ну, чтобы ты не волновалась. Ты просто заснёшь, а когда мы найдём Злату, разбудим тебя.

— Нет уж. — Агата вытерла слёзы. — Это моя сестра, и я больше всех тут хочу её найти.

— Павловск! — воскликнула вдруг Света. — Я знаю это слово!

Скорость я с места в карьер взял приличную, и мы действительно только что пролетели мимо указателя с надписью «Павловск».

Я вспомнил координаты прорыва, которые видел в книге. Нехорошее предчувствие, грызущее меня, усилилось.

Вдали показалась дорога, уходящая вправо от основного шоссе. Я помнил, что она идёт вдоль огромного парка, размерами сопоставимого с Царским селом.

В парке находился дворец и ещё какие-то постройки. Формально это добро принадлежало императорской семье, но лет триста назад случилась какая-то мутная история с тогдашним императором, владельцем дворца. Его то ли отравили, то ли задушили, то ли всё вместе — вдаваться в подробности не рекомендовалось. Если, конечно, нет горячего желания отправиться в Сибирь за распространение сведений, порочащих императорскую династию.

Я такого желания не имел, на задушенного императора мне было глубоко плевать, а про парк знал, что после смерти владельца его открыли для посещений. За небольшую плату граждане могли гулять по аллеям, отдыхать у фонтанов, любоваться дворцом и садовыми павильонами.

Джонатан уверенно повернул направо, в сторону Павловска, и полетел над боковой дорогой. Я свернул вслед за ним.

Слева замелькали прутья садовой ограды и голые чёрные деревья на фоне ночного неба. Свет фонарей с основного шоссе сюда уже не проникал. Темноту разбивали только фары моей машины, дальше была беспросветная тьма. Казалось, что кроны высоченных деревьев вот-вот сомкнутся у нас над головами.

— Как здесь жутко, — пробормотала Агата.

— Подожди, это мы ещё в парк не вошли, — обнадежила Света.

А я резко ударил по тормозам. Джонатан, летящий впереди, вдруг без всяких предупреждений свернул налево и уселся на ограду.

Девчонки, попадавшие на заднем сиденье друг на друга, возмущенно завизжали.

— Спокойно! — прикрикнул я. — Ситуация под контролем.

Прижал машину к обочине и вышел. Спросил у Джонатана:

— Здесь?

Джонатан утвердительно заорал по-чаячьи. Взмахнул крыльями и исчез в темноте — с той стороны ограды.

— Нам туда, — сказал девчонкам я.

— Но тут же решётка? — Агата недоуменно смотрела на ограду.

— Штраф за нанесение вреда императорскому имуществу отправлю вашему отцу, госпожа Львова, — пообещал я. — Идея вашего объединения — его.

Взялся за прутья ограды. Прибавил усилию магии. И раздвинул прутья в стороны — так, чтобы можно было пролезть. Скомандовал:

— За мной!

Джонатан дожидался нас, сидя на ветке дерева. Как только увидел меня, спорхнул и устремился дальше. Ему-то хорошо! Он летать умеет.

По сравнению с Царским селом, вылизанным до последней травинки, этот парк казался непролазной чащей. Чтобы пробираться здесь, приходилось раздвигать ветки и внимательно смотреть под ноги. Девчонки позади меня то и дело ойкали. Ну хотя бы не в темноте шли, спасала Света.

Н-да. Ветки под ногами трещат, бойцы причитают, один из них светится — если бы у нас была задача пробраться куда-то незаметно, лучшей команды просто не сыскать.

— Вот что, — я остановился. — Постойте пока тут.

— Зачем?

— Затем, что топаете, как слоны! Мало ли, почему исчезла Злата. Не надо нам пока себя обнаруживать. Мы с Джонатаном — на разведку. Понадобитесь — позову. До тех пор, пока не позову, стойте на месте.

— Но…

— Всё, — оборвал я. — Разговоры — отставить! — и пошёл дальше — туда, куда вёл Джонатан.

Скоро понял, что ни Светы, ни Агаты в темноте уже не вижу. А Джонатан вдруг опустился мне на плечо.

— Тоже светиться не хочешь? — прошептал я. — Правильно! Мне — туда?

Джонатан прихватил клювом моё ухо и чуть-чуть потянул, корректируя направление.

Скоро я увидел вдали просвет и зашагал ещё тише. Из зарослей выглянул, постаравшись слиться со стволом дерева. И как будто шагнул в другой мир.

Лес закончился внезапно — будто отрезали, и передо мной было огромное открытое пространство. Высокий берег реки, живописно текущей далеко внизу.

Местность я немного знал, бывать здесь доводилось. Витман любил Павловск, и время от времени назначал мне встречи здесь. Любопытное местечко, разительно отличающееся от Царского села. Мрачноватое и угрюмое даже светлым днём — что уж говорить про безлунную ночь.

Ещё по дороге сюда я заметил, что погода портится. По небу побежали тучи, поднялся ветер. Пока пробирался по парку, начал накрапывать дождь. Впрочем, мне с моим зрением беспокоиться было не о чем, я всё прекрасно видел. Да к тому же понимал, где оказался.