Я спустился первым и протянул ей руки. Света, глубоко вдохнув, оперлась на них и спустилась.

Мимо привратника она прошла невидимой, держась за меня. Мне и слова не было сказано — к отлучкам господина Барятинского в любое время дня и ночи привыкли уже, кажется, все.

А возле машины возникла заминка. Я открыл для Светы дверь, но не почувствовал, что она стремится внутрь.

— Что опять не так? — со вздохом спросил я.

Говоря, старался мониторить пространство вокруг. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел, как я стою и болтаю сам с собой.

— Зеркала, — сказала Света.

— О, чёрт. — Я вспомнил занавешенное зеркало в своей комнате, рассказ Светы о Страже, и поморщился. — Ну ладно.

Ездить без зеркал, конечно, такое себе удовольствие, но подобным опытом я обладал. Лучше лишний раз обернуться и посмотреть назад, чем увидеть, как на полном ходу из зеркала в салон выскакивает Страж.

Я снял оба боковых зеркала. Скрутил то, что в салоне. И бросил всё это добро в багажник.

— Так лучше?

— Да, — с облегчением сказала Света.

Уселась на пассажирское сиденье, одновременно сделавшись видимой.

— Ты какая-то бледная, — заметил я. — Жорж напугал?

— Нет, — мотнула головой Света. — Эта невидимость меня измучила. И лестница.

— Ну… отдыхай.

Я закрыл дверь. А пока обходил машину, боролся с неутешительными мыслями.

Невидимость, значит, её измучила. За каких-то, суммарно, пятнадцать минут. Я, конечно, невидимым делаться не умею, да и никто из моих знакомых таким умением не хвастался — кроме, возможно, Его Величества. Но что-то мне подсказывает, что невидимость не должна быть слишком накладным в плане магии заклинанием.

Хороша помощница в борьбе с Тьмой, ничего не скажешь.

— Государю императору — ура! — завопили вдруг с неба.

Я, не оглядываясь, отворил заднюю дверь. В салон молнией влетел Джонатан. Вскрикнула от неожиданности Света.

— Ну вот, — улыбнулся я. — Команда в сборе.

Сел за руль, запустил движок.

— Рычит, — заметила Света, прислушиваясь.

— Не бойся. Это он не со зла.

— Я не такая уж слабая.

— Что? — Я посмотрел на Свету.

— Ты ведь об этом подумал только что.

— Откуда тебе знать, о чём я думаю? — прозвучало резче, чем мне хотелось.

— Ты был разочарован. По твоему лицу это было видно, когда я сказала, что меня измотала невидимость. Но, Костя, пойми: я много времени провела в темноте, где была единственным источником света. Тьма почти сомкнулась надо мной, когда подоспел ты. Мне нужно время, чтобы восстановить силы.

— Так ты подзаряжаешься от света? — спросил я. — Лампы, огонь, солнце?

Света кивнула:

— Да. Всё, что ты перечислил, несёт в себе пусть крошечный, но отблеск истинного Света. И даже ночь в твоём мире для меня — счастье, потому что полной темноты здесь не бывает.

— Ох и неудачный же город ты выбрала для восстановления, — вздохнул я, посмотрев через лобовое стекло на серое небо. — И неудачный сезон…

— Ничего страшного. Здесь гораздо больше Света, чем тебе кажется. И, возможно, именно поэтому Тьма до сих пор не смогла ничего с ним сделать.

— А может, она не смогла это сделать из-за того, что мы с ребятами до сих пор успешно отбивали прорывы? — усмехнулся я.

Света отзеркалила мою усмешку:

— А благодаря чему вы их отбивали, напомни?

Тут мне пришлось промолчать. Крыть нечем.

Выехав с парковки, я задал один из вопросов, которые меня тревожили ровно настолько, чтобы поболтать в дороге.

— А тот метеорит?

— Метеорит? — недоуменно повернулась ко мне Света.

— Ну да. Ты обещала помочь, и с неба рухнул метеорит. Который потом начал меня звать. Из него получилось новое оружие для меня и остальных.

— Ах, это, — Света улыбнулась. — Метеорит… Не знала, что оно так красиво называется. Помнишь, я говорила о великой горе, с которой льётся Свет?

— Забудешь такое…

— Метеорит — крошечная часть той горы.

Странно, конечно, однако некоторой логике вполне соответствует. Если есть гора, с которой льётся Свет, и есть метеорит, из которого получилось оружие, само собой несущее Свет, то почему бы и не рассматривать их как часть и целое.

— И как тебе такое удалось? — спросил я, выруливая на трассу. — Отколоть от горы часть? Ты ведь была заперта?

— Не могу сказать, что было легко, — вздохнула Света. — Те сущности Тьмы, что окружили меня, продвинулись разом на три шага, когда я это сделала. А раньше за все прошедшее время они шагнули лишь двенадцать раз. Я основательно ослабла. Ещё бы чуть-чуть, и…

Света замолчала, но мне продолжения и не требовалось. К чему шла вся та ситуация, уже было ясно.

Я усмехнулся и покачал головой.

— Что такое? — спросила Света.

— Да так… Подумал вдруг.

— О чём?

— О том, что в моём родном мире я всего лишь сражался против существующего политического строя. И многие за одно только это считали меня чуть ли не богом, спустившимся с небес. На меня молились, буквально. Как-то раз я это слышал и даже видел — странное ощущение… Здесь, в новом мире, я стал магом. За год выровнял магический баланс. Сделался легендой и кумиром, личностью международного масштаба. И вот теперь я каким-то образом ввязался в войну Света и Тьмы. Насколько понимаю, основополагающих категорий всего мироздания в целом. И возникает вопрос: а что дальше? На что меня хватит ещё? Что будет, когда я пересеку ту границу, за которой никогда не бывали ни Свет, ни Тьма?

— Такой границы нет.

— А в моём мире говорили, что магии нет, — парировал я. — Здесь, в этом мире, по первости мне говорили, что нет магии, кроме белой и чёрной. Потом внезапно оказалось, что существует ещё Изначальная. А она, в свою очередь, основана на Свете и Тьме.

Света не ответила. Я покосился на неё. Она вдруг сжалась на сиденье, подтянув колени к животу. Мимо нас пролетел встречный автомобиль — судя по номерам, имеющий непосредственное отношение к императорскому двору.

Сначала я подумал, что Света беспокоится по этому поводу, хотел даже сказать, что вряд ли это по нашу душу. Потом сообразил, что для Светы все машины пока — на одно «лицо». И боится она просто здоровенного куска металла, несущегося навстречу с огромной скоростью. А тот факт, что сама она сидит внутри другого такого же куска, уверенности отнюдь не добавляет.

— Не бойся, — сказал я. — За рулём твоего автомобиля — отличный водитель. На заднем сиденье — выдающийся навигатор, оперирующий линиями вероятности так же легко, как швея — нитками. В аварию не попадём, беспокоиться не о чем.

— Навигатор? — пробормотала Света.

— Государю императору — ура! — гаркнул с заднего сиденья Джонатан.

Света подпрыгнула от неожиданности и нервно рассмеялась.

Припарковался я там, где всегда — чуть поодаль от хижины Мурашихи. Мысленно посмеялся, представив, как могла бы подступиться к дорогому красивому автомобилю местная шпана и обнаружить, что зеркал на нём нет. Наверное, подумали бы, что их опередили. А может, ничего бы не подумали. Просто стёкла побили от злости.

Впрочем, побитые стёкла и скрученные зеркала — не мой вариант. В Чёрном городе каждая собака знает, что этот автомобиль принадлежит молодому князю Барятинскому. И пусть мои подвиги на магических полях сражений для здешних обитателей — штука малопонятная, есть то, от чего они отмахнуться не могут. Например, расположение ко мне уважаемого человека Федота Комарова. Да и той же Мурашихи — уверен, что некое соглашение относительно неприкосновенности клиентов, приезжающих к прорицательнице, между бабкой и шпаной существует.

А есть ещё и Клавдия Тимофеевна — девушка, чьё огромное светлое сердце облагодетельствовало весь Чёрный город. И о том, что я ей по мере сил помогаю, не знает только ленивый… В общем, чего-чего, а покушения на личный транспорт мне опасаться точно не стоит.

Открыв дверь, я помог Свете выбраться наружу. Выглядела она так себе, поездка явно не пошла на пользу. Бледная, круги под глазами. Свечение уже не ощущалось вовсе.