Мы там оказались не одни. Тучноватый господин с густыми бакенбардами восседал напротив нас в белоснежном костюме.

— Спартак Кириллович Голицын-Трефилов, — представился он, протянув руки. — Вас, молодые люди, я узнаю. Про вас в последние полторы недели трубят все имперские газеты. И мне страшно представить, что сейчас начнётся, когда они узнают, что вы живы. Да, а вас, достопочтенные судари, нам не удалось представить друг другу.

— Дробышевский, Станислав Володимирович, — представился учёный. — Пленён на прошлой неделе.

Последовал короткий и сбивчивый пересказ наших историй, закончившийся, впрочем, достаточно быстро. Мы разгрузились во дворце князя, выглядевшем не то как цитадель средневекового замка, не то как укреплённая военная база.

Вообще, судя по тому, что я видел в окно, пока ехал — город целиком выглядел как одна большая военная база. Людей в формах разных оттенков встречалось куда больше, чем гражданских, а среди гражданских было больше цветных, чем представителей титульной нации.

— В общем, вы нашлись чрезвычайно вовремя и сэкономили уйму бюджета генерал-губернаторства, — сообщил князь. — На ваше спасение уже собирались отправить экспедицию… В общем, апартаменты на первом этаже — к вашим услугам, три больших гостевых номера.

— Два, — твёрдо сказала Самира. — Хватит и двух.

— Хм… Предлагаю вам сегодня отоспаться и привыкнуть к привычному ритму жизни. А завтра у нас с вами, господа, будет преинтересный разговор. Вас, Станислав Володимирович, я, вероятно, тоже к нему подключу. И — да. Постарайтесь не читать новостных газет!

Массивные стены были построены из глыб гранита и известняка. Ансамбль был разделён на несколько двориков, в которых росли фруктовые деревья.

Я уже развернулся к выходу, как раздался знакомый голос.

— А кто это к нам пожаловал, а⁈

Не успел опомниться, как меня заключили в крепкие, но короткие объятия.

— Мариэтта Генриховна!! Вы⁈

— Потеряться вздумал! Засранец!

Следом из здания выбежал Сид. Никогда не думал, что буду так крепко давить рёбра мужским объятием своему камердинеру.

— Барь! Живёхонький. Говорил же! — пробасили над ухом.

— Я тебя тоже рад видеть, дружище. А чего вы нас на пристани не встретили?

— Так — всё равно сюда привезли бы. А это, стало быть, Сабина Омеровна? — тётушка оценивающим взглядом прошлась по фигуре девушки. — Ну и длинная! Ладно, иди сюда, тоже обниму. Я твоему папаше обещала.

— И меня обнимите, — попросил Станислав Володимирович. — Знаете, человек — существо сугубо социальное, ползительно для организма и разных социальных взаимодействий.

Мне снова начало казаться, что где-то я его уже видел. Неужто очередной парадокс? С другой стороны — не удивительно, что в этом мире они будут кучковаться в дворянском сословии.

Последовал обед — толком рассказ тётушки я не слушал, потому что дико истосковался по отечественной кухне.

Итак, что удалось уяснить — подняли вой и место крушения нашли через три дня, тел не нашли, подумали, что сожрали грифоны. Ещё через пару дней новости дошли до родных и попали в прессу.

— А я сразу поняла — жив, жив племяшка!

— Драконы, — вдруг вспомнил я. — Что с драконами?

— На Камчатке, родимые. Уже неделю как. Камчатку официально вчера вернули. А порты Уссури тихоокеанская эскадра блокировала, при поддержке кораблей Аляски и Луизианы. Под предлогом обеспечения безопасности. Уж не знаю, как они с япошками договорились… Тоже, возможно, вернут. Это же у вас тоже япошки были, я правильно догадалась?

— Они, — кивнула Самира.

— Так вот. Потом нашли ваш груз…

— Наш груз⁈

— Ага. И следы от джипов. Дипломатический скандал с Новым Израилем, потом на неделе кто-то из их вояк проговорился прессе, что в заповедник частенько заезжают наёмники-работорговцы. Ну, я манатки собрала, вот этого вот оболтуса в Москве прихватила — и сюда. Неделю добирались, неделю!! Через Кавказ, потом Персию, потом Абиссинию, Маврикий, Сухоли-Устохонхои…

— И где он теперь, интересно?

— Что, груз? А здесь. У князя. Он темнит. Мутный типок, я бы сказала. Да, как у вас телефоны? Отпишитесь хоть нашим всем. Сообщения тут ходят с задержкой в сутки, со спутниками и самолётами, но — всё равно.

— Не поверишь. Сохранились. Надо бы зарядить, — сказал я.

— Надо бы, — сказала Самира и потупила взор.

Следом мы запёрлись в нашем общем номере с Самирой и яростно, безудержно заряжали наши телефоны. Сперва с целью зарядки телефонов мы полностью избавились от одежды. Затем жадно заряжали телефоны на белоснежных простынях и перинах огромной, трёхспальной кровати. Этот период зарядки продлился непозволительно быстро, хотя, похоже, ей хватило и пары минут для полного заряда и разряда. Но я взял реванш — дополнительно подзаряжали телефоны стоя — учитывая рост Самиры, это показалось мне идеальным. Через пару часов, повалявшись и перекусив принесённых в номер свежих фруктов — на подоконнике, небрежно занавесив шторами. В ванной, под душем. На различных креслах и кухонном столе, едва его не опрокинув.

В общем, про то, что телефон стоял на подзарядке, я вспомнил только ближе к полуночи.

Заглянул…

Признаться, читать сообщения, которые отправлялись тебе на тот свет — то ещё удовольствие.

Мама: «Сыночекъ мой, найдись пожалуйста». «Молюсь». «Прости меня, что ругала, что прислала этого Кастелло. Всё съ него началось…». «Решила, что буду писать сюда, пока не выключатъ номеръ. Вотъ когда тебе было пять летъ…». «Такъ, мелкий негодникъ мой, такъ ты не умер! Тётя Маря за тобой собралась, Сида решила отпустить. Жди, чтоб непременно нашёлся».

Отец: «Ты где?» «Ясно. Прости, сынок. И спасибо».

Искандер: «Подожду. Не верится пока. Долю твою схоронил, не беспокойся, ничего не произойдёт».

Под долей, как я предположил, он подразумевал что-то другое. Например, Ануку.

Служебный Номеръ: «Учётная запись курьера отключена».

Корней Константинович: «Поставилъ пять тысяч на то, что вы с Елзидер живые, не подведи, подпоручикъ!»

Игорь: «Ты оказался достойным врагомъ. Даже жаль, что ты сдохъ.»

Ещё пара сообщений — от крепостных, от коллег, от бывших однокурсников, даже от Лаптева из Зеленогорья. И одно из последних, отправленное буквально позавчера:

Нинель Кирилловна: «буду любить тебя вечно».

Глава 15

Иногда прошлое возвращается оглушительно — пусть я и прожил в этом мире всего несколько месяцев, но успел к нему привыкнуть. И месячное забытьë в заточении с экзотической красоткой рано или поздно обязано было закончиться.

Нет, я был вполне искренним, когда говорил слова любви Самире — но это, увы, было больше от нашей неизбежной близости и совместно-переживаемых лишений. Ну, и от необычайной притягательности её прекрасного тела. К тому же, она первая призналась в любви — и очень сложно не испытать хотя какие-то чувства к женщине, которая хочет тебя.

Сердце же моё — и реципиента — судя по всему, всё ещё принадлежало другой. А отношения и обязательства вообще связывали с третьей — только вот насторожило, что Алла мне ничего не написала за этот месяц.

Я ответил всем. Коротко, буквально в двух словах — «живой, ждите» и так далее. Но, признаться, не спалось. Самира изрядно устала после наших упражнений и уснула быстро, меня же вырубило всего на пару часов, а заполночь я снова словил бессонницу и поэтому, чтобы не будить её, я приоделся и выглянул в сад.

— Вам помочь, сударь? — осведомился усатый сторож на выходе из корпуса.

— Нет, нет, просто прогуляюсь.

Признаться, при хождении в темноте по жаркому саду есть что-то таинственное и загадочное, доставшееся нам от наших далёких предков и заставляющее шевелиться волосам на затылке.

Айвы, абрикосы, мандарины, какие-то малознакомые фрукты, название которых я всё время забываю — точнее, не считаю нужным запоминать. Тропинка вела ближе к стене цитадели, и вскоре упёрлась к невысокий забор, отрезавший кусок сада внутри более высоких крепостных стен.