Неужели остров?

Я понимал, что баррикады долго не продержатся. Размышлять было некогда. От ворот шли следы колёсных шин, уходя куда-то вниз и вбок. Значит, с чем-то сухопутно база всё-таки сообщалась.

Наш табор успел отбежать от базы на пару сотен метров, когда послышались крики и сирена. А затем раздались выстрелы — одиночные, из короткствола. Я не сразу понял, откуда стреляют. А стреляли с берега, из еле заметных блиндажей.

— Ложись! — крикнул я.

И тут за спиной запели. Я оглянулся — это пели стоявшие в полный рост две девушки-аборигенки, подняв руки к небу. Прямо над нашими головами сгущалось странного вида облако из переплетённых тёмных нитей, затем их рукава быстро дёрнулись в сторону стрелявших, буквально выдернув их из кустов, скомкавших, как лист бумаги и бросивших в океан.

Я не заметил, как встал и сам.

— Факел живой по арене метнулся, бурая кровь пузырится в огне… — пел я.

Сила облака надо мной питала меня, наполняя невиданной доселе силой. Собрав её, как воздух в глотку при нырянии, я швырнул её в ненавистную базу. Стены дёрнулись, как от взрыва, их тут же объяло пламя — незнакомое, серо-зелёное, так не мог гореть известный мне материал. Следом земля под ногами заходила ходуном. Стены тюрьмы принялись складываться, как карточный домик, обваливаясь в гигантскую воронку, подминавшие под собой все этажи и корвет, вставший на стоянку.

А следом я отрубился.

* * *

Приятнее всего проснуться после тяжёлой работы и понять, что остаток её сделали за тебя, не поломав никаких планов и даже сделав лучше, чем я бы сам придумал.

Я проснулся от поцелуя. Моя голова лежала на коленях у Самиры. Сверху она была всё ещё голая, виртуозно прикрывшись волосами, а внизу — в штанах, то ли своих, то ли позаимствованных у кого-то из девиц.

Следующей мыслью было осознание того, что мы едем на машине. Причём едем очень медленно.

— Машина! — я резко поднялся.

— Ага. Военный джип.

— Где взяли?

— Помнишь, по нам стреляли? Он бросили джип на окраине острова.

— Острова? И куда мы едем?

— Сау-Кса нарисовала карту… Мы всё это время были на острове, который в период отлива становится полуостровом. И тогда можно проехать на большую землю. Мы едем в Утопию.

— В Утопию⁈ К тем самым работорговцам?

— Ага. Тут всего пара часов пути на машине, оказывается.

Я встрепенулся.

— Так, на машине, а где Руслан? И где все остальные?

— Я тут! — послышался голос с водительского сиденья. — Гляди, что сзади?

Я обернулся и приподнялся, взглянув в узкое заднее бронеокно. За бортом, на тросе, привязанном к машине, над землей левитировало два здоровенных куска металла, в которых я угадал ворота от базы. А на них, тесно прижавшись друг другу, сидели мои освобождённые пленницы.

— Как тебе такое, товарищ Сухов, — пробормотал я.

— Кто такой товарищ Сухов? — спросила Самира?

— Так. Один приятель из прошлой жизни. Так какой у нас план после прибытия в Утопию?

— Это мы позволили решить тебе, — сказала Самира и снова меня поцеловала.

Часть II

Существо в клетке. Глава 13

Часть II. Существо в клетке

Глава 13

— Вот, значит, как, — вздохнул я и поднялся с места.

Что ж, пришлось снова принять командование на себя. Я терпеть не мог втягивать девушек, тем более беременных моими детьми, в какие бы то ни было военные действия, но выбора не было. Очевидно, что при малом числе огнестрельных и клинковых оружий выбор падал на использование навыков. Поэтому я попросил Руслана припарковаться и сделал перекличку, выяснив, какой навык у кого.

А заодно пересчитал барышень — их оказалось двадцать шесть, не считая Самиры. Трое аборигенок оказались неразговорчивы, среди остальных определилось восьми разных навыков, в том числе и полезных мне — кинектики, которых было большинство, пирокинеза, гипноза и даже невиданной ранее мною левитации.

Поговорил и с самим Русланом — боевого опыта у него практически не было, минимальные тренировки по стрельбе и рукопашке, хотя задание было уже третьим. Не было у него и чёткого плана спасения.

— Меня взяли на работу в Великую Полусферу в Хоо, это на восточном береге, — рассказал он. — Я бывал в городе всего раз в году, в недельном отпуске. За шесть лет на меня трижды выходил связной, в последний раз я сообщил ему, что скоро начнётся новая операция «Династия», и он пообещал меня выдернуть сразу, как она состоится. Видимо, то секретное подразделение привёл он. Только почему они стреляли в меня? И какой был план дальше — я не знаю.

Как выяснилось, он знал, что берег Утопии где-то очень рядом с базой, хотя точное расположение от него скрывалось, и к секретным картам доступа он не имел. Идти же по северному и восточному краю моря, в обход — было форменным безумием. Во-первых, из-за расстояния, во-вторых — из-за рельефа и местности, в которых топи перемежались с горными кряжами. И в третьих — из-за диких воинственных племён и диких тварей, готовых растерзать на куски.

Таким образом, план идти на юг, на невольничий рынок был хоть и слегка безумным, но вполне логичным решением — только там был ближайший порт, откуда можно было перебраться на противоположный берег.

Наша банда свернула с грунтовки, проехала остаток пути по голой саванне. Не доезжая до места километров десяти, встали на привал — окончательно всё обдумать, обговорить и отдохнуть. В машине обнаружилось три сухпайка — кое-как разделили на всех, хотя чувство голода только прибавилось. Мы отделились от группы и поднялись вместе с Самирой на небольшую гряду холмов — там, за кряжем виднелось море, дул лёгкий бриз. Самира распустила волосы, раскинула руки в стороны. Я подошёл и обнял её сзади, она погладила руки и потёрлась затылком о мой лоб.

— Как же я себя хорошо чувствую в этих краях, — сказала она. — Похоже на северную Африку — а от генов мне никуда не уйти.

— Может, тебе хорошо, потому что ты голенькая, а у тебя к этому склонность?

Самира кивнула.

— Говорят, вся история мировой культуры и моды — это борьба климата и моральных устоев с желанием женщины ходить голой.

Она развернулась и поцеловала меня.

— Хочется прямо здесь, — прошептала она и перехватила мою ладонь. — Мы наконец-то свободны, но у меня нервы, прямо трясёт…

— Самира, я тоже очень хочу, но у нас мало времени. Очень мало времени. А заниматься любовью с тобой на бегу, быстро и в панике — не то, что мне хочется.

— Я понимаю, — кивнула она. — Надо скорее в город. Идём к нашим.

Мы напали на поселение работорговцев в полночь, с двух сторон — с севера и с запада. Северную группу вёл я, прикрывала Самира. Сперва девочки охмурили двух охранников-аборигенов на въезде. Оба из них молча отдали нам оружие — какие-то неимоверно-древние проржавевшие автоматы.

Эльвира, та самая бойкая цыганка, оказалась не робкого десятка — подхватила у одного из них здоровенное копьё-урак и перерезала горло.

А затем началась стрельба. По нам палили со стороны кафе и товарных рядов, на одном из которых я сидел.

Мы рассредоточились, спрятавшись перед постройками. В ход пошли автоматы — японских военных и свежеподобранные.

— Help! — услышал я голос нашей, индианки, стоявшей позади меня.

Оглянулся и понял. Против нас сражалась пара сенсов — я увидел, у неё перехватило дыхание, и она вцепилась в воротник пижамы, словно кто-то душил её за горло. Выцелил, нашёл мерзавца — и отправил на тот свет, а эффект тут же прекратился.

Одна из аборигенок также применила свою силу — туча, возникшая над головой вытащила язык, схватила пару стрелков и кинула их на скалы. Другая из наших во время перебежек включала что-то вроде силового поля, отражающего выстрелы.

Следующую группу мы перестреляли уже на подходе к рядам. И тут же на нас обрушилась песчаная буря — даже не знаю, был ли это кто-то из наших девочек, или же сенс обнаружился среди врагов. К этому мы были готовы, но не все — ткани просто не хватало на всех. Кто смог — тут же закрыл рот и нос, но кто-то зашёлся в кашле.