Снег кое-где на границах лётного поля всё же лежал — но тонкий, подтаявший, а рядом — уже пробивалась мелкая травка. Признаться, я даже был рад увидеть его в этом мире. Сид, легко одетый, поёжился на солёном ветру.

— Да, надо бы тебе куртку потеплее прикупить, — сказал я. — И брюки. Сейчас на такси?

— Чтобы я командировочные тратил? — нахмурился Андрон. — Знаешь, сколько такси выйдет. Доедем до Новгорода-Заморского на электричке, тут быстро. На, теперь ты неси чемодан.

— Странный чемодан, — почесал подбородок Сид. — Я снова забыл о его существовании.

— Так и положено, — кивнул я. — А мы успеем на электричке? Я так понимаю, нам надо в офисе отметиться.

— По местному шесть тридцать. Они работают до семи, и не уверен, что у них в отделе особых поручений есть ночные дежурные. Всё равно не успеем. Едем перекусить — и в ночлежку.

На выходе из аэропорта ещё раз пересёкся с Евгением Анадыревым — мой заклятый враг смерил меня презрительным взглядом, садясь в такси. Его слуга не выдавал никаких эмоций.

Я до сих пор не понимал, что со мной произошло. Было ли это наведённое кем-то безумие, либо послание от какого-то мощного сенса. «Выбери правильную сторону», — сказали мне. Если верить записям в сожжённом дневнике, обществ-кланов было минимум три. Возможно, меня пытались вербовать во вражеский клан? В таком случае, если с этим как-то связаны «Единороги» — почему они пытались меня убить? Если же Евгений не соврал, и аварию устроили не они — всё становилось ещё удивительней. Это означало, что мной интересуется некто куда более серьёзный.

Аэропорт разместился на небольшом полуострове, рядом с городом Желуново. До железнодорожной станции дошагали за десять минут, но на площади свернули в большой торговый центр. Андрон поворчал про то, что мы задерживаемся, но я настоял, чтобы Сиду купили куртку и брюки.

— Ещё не хватало, чтобы у нас водила простыл.

За экипировку Сид отдал шесть рублей — купил куртку-маломерку, едва налезавшую на его пузо и смешные полосатые штаны. Затем заплатили по полрубля и поехали — пятьдесят километров до краевой столицы.

Электропоезд здесь был в лучших традициях провинциальных поездов конца двадцатого века. Слегка проржавевшие вагоны тридцатилетнего возраста, истёртые сиденья и соответствующий контингент, правда, с местным колоритом. Вместо пьяной алкашни — пьяные моряки, вместо нищих студентов — крепостные, одетые в дешёвые куртки.

Мы поехали первым классом. Помимо нас в вагоне ехали совершенно-нереальные господа в пончо и с перьями в волосах.

— Индейцы, — хмыкнул я. — Я думал, они южнее.

— Южнее норвеги их всех перебили, — пояснил Андрон. — Вот к нам и сбежали, вождям баронские титулы пораздавали и наделы на побережье Нутряного. Наверное, какой-нибудь такой князëк и едет.

Электричка петляла между лесами, периодически проезжая по берегу живописного фьорда, и вскоре нас встретил Новгород-Заморский. Мы спускались к нему с горы, а он лежал на берегу глубокой бухты, переходящей в долину. Я вглядывался в силуэты домов и пытался понять, на что это похоже. Пожалуй, какой-то хитрый гибрид Осло и позднесоветского Петропавловска-Камчатского. Серые многоэтажки в глубине городских районов, десяток стеклянных офисников по центру, формирующих «сити», и цепочки коттеджей и усадеб на въезде в город. А ещё я заметил десяток крупных военных кораблей, стоявших в бухте. Логично, что все более-менее крупные города в таком отдалении становятся для любой империи военными базами.

Телефон пикнул: «Добро пожаловать въ сеть Зеленогорья! Предупреждаемъ о плохомъ качестве связи в отдалённыхъ уездахъ».

— Чемодан не забудь, — напомнил Андрон на выходе и сообщил: — Помню я тут отличную гостиницу. Недавно Прохор ездил, рекомендовал. Пойдём пешком, тут недалеко.

Мы пробились через толпу попрошаек, вышли на проспект, который чуть более напоминал цивилизацию. Я заметил, что машины здесь были сплошь либо малолитражки, либо внедорожники — ничего похожего на комфорт-класс. Прозвенел, проехав, трамвай — квадратный и жёлтый. Наконец, мы дотащились до старинного и, наверняка, когда-то красивого здания, безбожно испорченного дешёвой реставрацией. На нём красовалась вывеска «гостиница «Приют».

— Что-то мне уже не нравится, — заметил я. — Сколько звёзд хотя бы?

— Шесть. Но больше и не нужно.

— Шесть?!

— Ну, по десятибалльной. Мы ж не англичане какие-нибудь, чтобы гостиницы по пятибалльной шкале.

Три звезды с минусом, понял я. В принципе, всё так оказалось.

— Трёхместный есть? — с ходу спросил у администратора Андрон.

— Может, хотя бы что-то дворянского класса? — заметил я.

— Дворянского? А нахрена вам-м? — спросила девушка-администратор, продолжая жевать жвачку. — Дворяне, что ль?

Я заметил, что у неё характерный акцент — окающий и с протяжными окончаниями. Андрон толкнул меня локтём в бок.

— Давайте какой есть.

— Девять пятьдесят.

Лифта в здании не оказалось. Я подумал о том, что за всё время после моей реинкарнации практически не пользовался лифтами, словно сознательно избегал.

«А надо бы воспользоваться», — напомнил голос внутри.

Уже на лестнице я спросил Андрона:

— А что такого, что я — дворянин.

— Ты вообще не в курсе, что ли? Тут очень не любят дворян. Здесь же изрядно социалисты поработали, радикальная партия «Зелёная Гора», теракты в девяностые, может, слышал. Чуть регион не отделился. С тех пор квоты на дворян. Решили, что не больше одной тысячной от населения должны быть.

— Чего?! Это сколько, получается…

— В районе десяти тысяч. Столько и есть, наверное, ну, может, чуть больше, с учётом тех, кто на материк катается. Девяносто с лишним процентов — мещане, девять — контрактники, один процент — крепостные.

— Мда.

— Чемодан нести не устал?

Я в очередной раз с удивлением взглянул на предмет, который нёс в руке. За последние полчаса практически забылось, что я его несу. Видимо, так работала система защиты.

— Нет, нормально.

— Если сейфа в комнате не будет, то придётся положить под подушку.

— Он же здоровый!

— Ничего не знаю.

Номер оказался подстать общему впечатлению. Сходили поесть в буфет. Из всех блюд в меню более всего заинтересовала «котлета Мамонт», но выбрали самые дешёвые — давленый картофель и котлету «по-варшавски». После небольших споров спрятали кейс под кровать и единогласно решили лечь спать раньше. По местному времени было всего девять вечера, но по московскому — уже два ночи, и спать хотелось нереально.

Зато проснулись рано, до семи часов. Утро встретило меня здоровенным пауком, спустившимся по нитке прямо на моё лицо.

— Твою мать! — я резко швырнул его на пол, ударившись локтём.

— Ты чего, барь? — потянулся в кровати Сид и пошутил. — Вспомнил про «Зелёную Гору»?

Они синхронно заржали с Андроном. Я подошёл к кровати Сида и сдёрнул одеяло на пол, потянул за ногу.

— Так. Подъём. Раз такие шутники — сегодня тараканите коробку сами. Весь день. Предлагаю не задерживаться. Мы же так и не знаем, куда её везти? Может, вообще к чёрту на рога?

— Однозначно — к чёрту на рога. Иначе бы не взяли двоих сенсов.

После утренних процедур, завтрака и выгрузки из номера пришлось всё-таки подождать. До офиса Курьерской Службы мы всё так же дошагали пешком, благо, все государственные заведения здесь были в шаговой доступности. Он располагался в одной из тех самых высотных стекляшек, которые мы видели на подъезде к городу. Погрузились в лифт и поднялись на тринадцатый этаж.

Коридорчик, неприметная дверь: «Отдел особых поручений». Внутри небольшого зала обнаружилось пять человек, включая худую даму лет пятидесяти не то индейских, не то эскимосских кровей. Увидев нас, она нервно сглотнула и привстала с места.

— Ага. Пришли, — сказала она не то нам, не то своим коллегам. — Антонида Антоновна.

Все тоже дружно поднялись с мест и поздоровались с нами. В глазах читалась смесь испуга и удивления. Больше всего удивления было в глазах одной из тридцатилетних девушек