Вообще мы с ней живем фактически семьей. Как говорят на Земле, гражданским браком. И сделать его официальным не можем по банальной причине. На всю долину был единственный жрец, который при приближении отряда Ранджита немедленно сбежал из замка. Как выяснилось, с концами. Кстати, сбежал в оставшийся верным барону (точнее, Чандамам) замок. Штурмовой отряд по дороге встретил, но благоразумно в нем задерживаться не стал. Назад в Касаку ехать не хочет, хотя Амалия его, оказывается, письмом приглашала. Выразил соболезнование и посоветовал соблюдать траур. Вот мы и соблюдаем…

Произошло одно событие, которое я не знаю, как оценить. Амалия отрядила своих помощников в Ракхигарки, закупить кое-каких товаров (в основном ткани и специи), а также нанять дополнительно десяток-другой воинов на охрану долины Касака. Все-таки маловат гарнизон в замке получился, все прежние дружинники при ее приезде вместе со старым управляющим уехали. Так что отряд во главе с Амаром получился не дополнительным, а единственным. Поехали всего двое — сам Амар и кастелян Упая. Больше и не нужно, назад рассчитывали ехать вместе с нанятыми воинами.

В целом их поход прошел успешно, товары закупили, дружинников привели. Но оба приехали в шоке, Амар почему-то больше, чем Упая. Так вот: в Ракхигарки прибыл очередной караван и привез помимо товаров новости. В том числе из столицы. Главной были подробности о начавшемся было бунте знати и его подавлении генералом Варадатом. Плюс до кучи разные предсказания и знамения. Так вот наиболее ярким знамением (или новостью) стало появление в столице вдруг прямо во дворце среди портретов древних императоров еще одного — портрета последнего (или предпоследнего) Императора великой Империи. С указанием его имени и герба, хотя все эти сведения считались утерянными. И звали этого Императора (кто бы мог подумать?) Накула Апати Индрасур.

Некоторое время Амар пытался незаметно изучить герб на печатке моего перстня, который я так и продолжал носить. Привык я к нему как-то, да и дворянский статус он подчеркивает, что в сословном обществе немаловажно. Я, конечно, в душе понимаю, что самозванец, но никак не считаю себя ниже местных аристократов. Так что совесть меня не мучает.

Ухищрения начальника стражи были столь заметны, что Амалия провела с ним разъяснительную беседу. Каюсь, подслушал. С заклинанием «слышать камень» это несложно, а мне было интересно.

Так вот, хозяйка замка собрала чуть ли не все его население (кроме меня), и я опять услышал историю о реинкарнации во мне того самого Императора. Дескать, возродился в другом мире, но пришел в свой родной, ибо всегда слишком любил его и чувствовал за него ответственность. А пока я, оказывается, приглядываюсь, хорошо ли местные короли управляются и не надо ли снова Империю восстановить. Ведь порядка же сейчас меньше, чем в древние времена, многие земли лежат пустыми, народ еле сводит концы с концами, а дворяне стали забывать о своем предназначении и запутались в интригах и междоусобных войнах.

В общем, неплохую агитку сочинила. Прямо-таки заявку на всевластье от моего имени подала. Хорошо хоть замок на таком отшибе стоит, что даже если ее сказка до обжитых мест доберется, то будет именно как сказка (или древний миф) восприниматься. Кстати, на миф она тоже ссылалась: вроде был такой, как раз о том, что последний достойный Император когда-нибудь возродится и на земле наступит золотой век.

Жуть. Даже не знаю, как реагировать на это. Я ведь Амалии уже не один раз говорил, что ни к их миру, ни к императорам отношения не имею. Даже рассказал, как мой портрет во дворце появился. Но она с ясными глазами заявила, что о своем возрождении я и сам мог не знать, пока сюда не попал. Действительно, про механизм возрождения древних героев я ничего не знаю (и сомневаюсь, что возрождение возможно в принципе), а доказательств в области мистики не существует. Смог только попросить Амалию попридержать свою агитацию, ни к чему к себе внимание привлекать. Я еще до сура не дорос, надо где-то еще учебные браслеты искать. Со всеми королевскими армиями не справлюсь. Да и не хочу воевать. От слова совсем.

Так и не понял, убедил ли я ее или нет. Даже не знаю, верит ли она сама в то, что рассказала. Императором меня называть перестала, и то хорошо. А положение у меня (у нас) и так шаткое. В столице я тогда так засветился, что никакие новые откровения ситуацию уже не исправят. Так что вариант двинуться обратно в Запорталье (вместе с Амалией?) кажется мне наиболее безопасным. Только, боюсь, придется снова на место моего появления в Пустыне возвращаться. Боюсь, что прорваться в Сурдиват через Пур-Катурояс мне не по силам будет. Хотя на разведку, наверное, все-таки схожу.

Жизнь тем временем шла, и жаловаться мне было не на что. Разве что последняя бусина браслета упорно не желала зажигаться. А так, с Амалией у нас была полная идиллия, хозяйственные дела наладились, в общем, чувствовал себя в отпуске. Даже на охоту и рыбалку несколько раз выезжал. Охоту я не особо оценил, не понимаю я, зачем животных зря убивать. Но тут это скорее было вынужденной мерой. Дикие животные, даже не хищники, и то крестьянским хозяйствам урон нанести норовят. Так что сокращать их поголовье — хозяйственная задача. Ну а рыбалку я с детства уважаю. Речка в долине, правда, не слишком большая, но вполне себе рыбная. Посидеть с удочкой на берегу, расслабиться, спокойно подумать о планах на будущее, а заодно еще рыбки на обед наловить — не каждый день, конечно, но иногда можно себе позволить.

Эта сельская пастораль была грубо нарушена. Дождались. Не оставили нас местные силы в покое. Не знаю, как у некромантов связь налажена, гонцы из Пур-Катурояса мимо замка вроде не проезжали, но о гибели Менахема и магов стало известно и другим некромантам. Впрочем, это мои предположения, и произошло ли так на самом деле, не важно. Глав-ное, что под стены замка подошла настоящая армия. К счастью, местные масштабы земным не соответствуют, и ополчения крестьян тут в бой не гоняют. Но все равно было в войске не менее тысячи воинов и, главное, до сотни магов-некромантов с маакарами.

Сидеть в осаде против такого войска, имея три десятка дружинников, было абсолютно бесперспективно. Тем более что Амар с десятком как раз накануне нападения куда-то в дальний край долины направился. Амалия даже по этому поводу неудовольствие высказывала, мол, слишком много воли брать стал. Впрочем, двадцать или тридцать воинов против полутора тысяч людей и нежити — непринципиально. Шансов нет. Вся надежда только на мою магию.

Воспринял я это как-то удивительно спокойно. Могу ли я с такой толпой справиться или сил не хватит — все равно, вариантов нет. Погибать, конечно, не хочется, но вариант с побегом я не рассматривал. Надел свой легкий доспех, который давно уже не носил, сунул в карманы оба найденных в Удаке накопителя, поцеловал Амалию и вышел за ворота.

Мой единственный шанс был забраться куда-нибудь в середину войска и сыграть «кольцо праха» так, чтобы накрыло всех. Прикрылся «застывшей аурой» и пошел себе потихоньку. Идею взять коня и попытаться прорваться быстро я отбросил. Всего коня я своим щитом не прикрою (даже если раздую ауру, он банально скакать не сможет), значит, маакары сожрут его раньше, чем я доеду до места. То есть падать, выбираться из завала… Нет, лучше сразу пешком.

Меня заметили, но отреагировали не сразу. Счесть одинокого человека опасным для армии мешают стереотипы мышления. К тому же сразу непонятно, кто я. Может, парламентер или перебежчик. Правда, не бегу и белой тряпкой не размахиваю, иду молча. Даже довольно далеко пройти успел, прежде чем мне дорогу преградили. Говорю:

— Ведите к главному этого войска.

— К архимагу захотел? Кто таков?

Жаль, обычная тупизна и желание показать себя начальником тех, кто начальником не является, сработали против меня. Послал на них поток «огня». Спалил, естественно. Но и внимание к себе привлек всеобщее. Тут бы мне ускориться, пока путь свободен, но щит не позволяет. А снимать его — слишком большой риск, в других я так не уверен, а этот пули точно не пропускает.