Наконец тоннель выпустил меня в комнату побольше. Даже не в комнату, а в зал с колоннами, слегка освещенный рассеянным светом откуда-то из потолка, бывшего метрах в шести надо мной. И тут я уперся в мягкую невидимую преграду. И снова надпись: «Только для суров». Дежавю, однако. Но я этот вариант уже проходил, поэтому стал тыкаться между всеми колоннами по очереди. И ведь добился своего! На третьем проходе (или заходе, так как с первого разу меня ни одна из пар колонн не пустила) появилась долгожданная надпись: «В связи с долгим отсутствием в комплексе суров старшему упсуру временно разрешен проход». Что и требовалось доказать!

Открывшийся меж колонн проход привел меня к глухой стене. Но я нашел на ней отпечатки ладоней и приложил свои. В стене открылся проход. Все-таки определенные стандарты строительства у Ушедших явно были.

Проход (такой же тоннель в каменной толще) метров через десять вывел меня наружу. На свежий воздух, но в темноту. Пока я бродил внутри горы, солнце полностью село. Впрочем, вместо него на небе светили две небольшие луны. Я уже замечал, что мне этого света вполне достаточно, чтобы чувствовать себя уверенно. Видимо, зрение мне симбиот тоже перестроил.

Так вот, проход открылся на круглую небольшую площадь среди вертикальных скал буквально в нескольких метрах от Черного Камня. Который действительно светился, только со знаком минус, выделяясь в лунном свете бездонным черным провалом.

На площади я был не один. Перед Камнем стояло полукругом десятка два шейхов, и теперь они все как один пялились на меня. А в проспекте было написано, что ночью сюда никто не ходит! Меня ждали? Или мои останки? Я без понятия, куда отходы от неудачников выводятся.

Впрочем, ответы на эти вопросы сейчас неактуальны. Я шел к Черному Камню и дошел до него. Что теперь делать? С учетом наличия свидетелей.

Целовать камень я с самого начала не собирался. Иммунитет у меня вроде повысился, и целительские заклинания уже почти все выучены, так что риск подцепить заразу практически отсутствует. Но я банально брезгую. Руками потрогал бы с удовольствием, но могут счесть святотатством. Недаром же в проспекте в гостинице об этом специальное предупреждение было.

Тогда делаю то, что собирался. Я подошел к Черному Камню почти вплотную, достал из кармана яйцо с заклинанием «разгона насекомых» и щелкнул по нему ногтем. Звучит. Громко звучит. Предположение, что Камень — место выхода силы, можно считать доказанным.

Я повернулся к шейхам и довольно улыбнулся:

— Благодарю вас, почтенные, что дозволили мне поклониться этому святому источнику! — Я поклонился Камню. — Даже камни Ушедших рядом с ним звучат древними заклинаниями.

Еще раз всем поклонился и медленно побрел на выход. Медленно, потому что играл при этом «застывшую ауру». Это заклинание сильно движения сковывает, но, как выяснилось, защищает даже от молота, которым сталь ковать можно. От пули, надеюсь, тоже. И вообще мне спешить некуда. Только в гостиницу — отсыпаться. А покупатели на артефакты Ушедших, думаю, сами завтра появятся. Приглашение к переговорам я сделал.

Зачем? Так я в этот город и ехал, чтобы продать артефакты. По возможности дорого. Абсолютно очевидно, что по адресу, оставшемуся от бандитов-ковбоев, скупку предметов Ушедших осуществляют какие-то люди аятоллы Зейна. Его ведь так зовут? Да, его полное имя Сеид Зейн Алеви, но Сеид означает, что он — прямой потомок Пророка, а Алеви — указание на основоположника рода, то есть Али. Не первого имама Абу Али Талиба, а только восьмого — Али ар Рида, но тоже из великих. Получается, что личное имя аятоллы — Зейн.

Очевидно, что в Испагане абсолютно все принадлежит именно ему, поэтому никаких «левых» контор быть не может. И понятно, почему Орден на этот бизнес пока глаза закрывает. Разбираться с фанатиками — довольно дорогое удовольствие, а мир тут огромен, от него пока совсем небольшая часть освоена. Пока важнее новые колонии создавать, чем в существующих жесткий порядок наводить. В Персии же хотя бы формально, но власть Ордена признают. А может, даже сотрудничают. Американцы на Земле ведь тоже далеко не всех бомбят и не всюду насаждают демократию. А аятолла Зейн вполне мог быть в оппозиции аятолле Хаменеи, раз в Запорталье отправился.

Другое дело, не опасно ли было заявлять о себе в месте наибольшего могущества аятоллы? Но не думаю, что он попытается меня заставить что-либо делать силой. Думаю, что своим «проходом гяура» я показал, что далеко не слаб. И яйцо с заклинанием я не случайно показал. Этим я заявил, что плюшек у меня в запасе немало. Причем очевидно, что с собой у меня далеко не все. В общем, если он не полный псих, попытается договориться. А полные психи редко когда власть удерживать могут. Разве что большим террором, но его следов в городе не заметно.

Дорогу мне преградить никто не пытался. Стрелять тоже никто не стрелял. Так что до гостиницы я дошел без приключений. Шейхи за мной не пошли, так и остались перед Черным Камнем. Впрочем, о том, где я живу, уверен, они уже в курсе.

Мое возвращение в гостиницу прошло как-то незаметно. Поприветствовали друг друга кивком с молодым человеком на ресепшене, и я поднялся в свой номер. Есть не хотелось, так что никуда больше не пошел, а лег спать. Опасался, что после «прохода для гяуров» и демонстрации яйца шейхам около Черного Камня меня накроет откат. Но нет. Заснул удивительно спокойно. Спал, как всегда, недолго, но полностью выспался и отдохнул. И еще обнаружил, что на браслете еще одна бусина, уже шестидесятая, засветилась. Но начинать учить не рискнул. В полосу препятствий у ашрама я верю, а местный пресс у меня сомнения вызывает. Он, скорее, физические силы и энергетические каналы (чакры) прокачивает, а вот память — не уверен. Слишком уж сильное давление было, в том числе и на мозги. Никакой «легкости мыслей» после него не появилось. Только усталость.

Делегация на следующий день ко мне действительно пришла. Не с утра, а после полуденного намаза зухра. В составе трех седобородых шейхов. Свободно говорящих по-английски! Я счел это добрым знаком.

К встрече я немного подготовился. Заранее заказал в ресторане красивый кувшин какого-то местного безалкогольного питья со льдом. Холодильника в номере не было, но я настоял, чтобы напиток мне хранили в постоянной боевой готовности. Кроме того, набрал фруктов, каких-то сластей и изделий из теста. Если я правильно помню, этикет требует предложить гостям угощение. Надеюсь, что мои старания, даже если я что-то сделал не так, сочтут за проявление вежливости.

Наверное, я все-таки не все сделал правильно, но, судя по эмоциям, недовольства не вызвал. По лицам-то ничего не определить, но заклинания выручают.

Видимо, исправляя мои огрехи, один из шейхов слегка щелкнул пальцами, и в номер сразу же вбежала молодая официантка из ресторана. Дальнейшее обслуживание гостей (и меня) она взяла на себя. Даже завидно стало, но я это чувство подавил. Сейчас главное — переговоры.

Вопреки моим ожиданиям, никаких цветистых приветствий или вежливых разговоров ни о чем шейхи разводить не стали. Говорил из них только один, иногда обмениваясь взглядами с товарищами. При этом все трое держали такой «покерфейс», что было непонятно, что они там могли увидеть. Однако видели. Я со своим «ощущением эмоций» и то меньше понимал. А «чтение мыслей» и вовсе один «белый шум» выдавало.

— Радуйтесь, юный гяур, — без предисловий произнес один из шейхов. — Имам Сеид Зейн Алеви специально о вас пишет фетву[24].

— И какое же решение по моей скромной персоне собирается вынести вали[25] Зейн?

— Вы — маг, — не то ответил, не то констатировал факт этот шейх.

— Да, таких, как я, некоторые называют магами. Но для Ушедших я всего лишь упсур, ученик целителя. Или даже старший упсур, так как из шестидесяти четырех шагов на пути обучения мне осталось сделать только пять последних. — Я решил не прибедняться, а сразу подчеркнуть свою высокую квалификацию.