– Конечно, дядя, – Емельян открыл свой дорожный мешок и принялся выкладывать на стол вяленое мясо, дополнив его кувшином с чистой родниковой водицей. Трое друзей молча наблюдали за этим любопытным действом, не произнося при этом ни слова.

– Для начала, – Святослав не стал ходить вокруг да около, а сразу взял быка за рога, – хочу ответить на вопросы этого моего родственничка‑недоумка. Ни про какое возможное нападение на Мирград я слыхом не слыхивал, это ясно? Что за бред вообще, кто распускает эти слухи⁈ Неужель вы думаете, что, коль я ведал о чём‑то подобном, я бы покинул город и отправился в Забытые пустоши⁈ Вы меня всю жизнь знаете, так ответьте мне – я похож на слабоумного⁈ – Святослав нервно ходил взад‑вперёд по комнате в своей избушке, напротив сидящих за столом Ратибора, Яромира и Мирослава с Емельяном.

– С этим вопросом всё ясно. Ну а что по поводу отравления? Тоже бредни? – Ратибор хмуро перевёл взгляд с Емельяна на князя.

– А вот как раз насчёт попытки отравления – правда, – смурно бросил Святослав. – Причём дважды это было…

– Во дела!.. – пробормотал потрясённый Мирослав, удивлённо переглянувшись с друзьями.

– Первый раз такая попытка случилась с полгода назад, когда Здеслав, мой проверяющий кушанья, вдруг схватился за горло и, немного похрипев, скоропостижно скончался после пробы безобидного грибного супчика. Второй раз совсем недавно, за пару недель до поездки в Караим. Случайно обнаружил, бывает же такое… Я бросил добрый кусок мясца со стола Бруку, так он, понюхав, не стал его есть, представляете⁈ Я аж в осадок выпал! Где это видано, чтобы голодный пёс от сочного ломтя оленины нос воротил, а⁈ Я думал сначала, что, может, его накормил уже кто‑то до отвалу, но вердикт Добролюба был однозначен – вырезка отравлена! Посыпана какой‑то крайне редкой ядовитой хренью, не помню названия заумного… Ну, у Доба можно уточнить, коль нужда будет! Прошу заметить, что это было уже после того, как очередной мой отведывальщик, Боритол, перепробовал все блюда! И он клялся и божился, что ел мясо этой молодой лани, и я ему верю! А это может означать только одно: ядом оленёнка обсыпали уже после того, как его проверили, то есть перед самой трапезой! Кто это мог сделать, друзья мои, как думаете? – Святослав остановился и внимательно уставился на троих приятелей.

– Кто‑то, кто вхож к тебе, – буркнул задумчиво Ратибор. – То есть кто‑то из близких, из своих!

– Вот именно! – князь согласно кивнул.

– А почему ты думаешь, что этот пробывальщик… Как его там, Боритол?.. Ну, что он тебе не наврал, что отведал этого мяса? – Яромир вопросительно зыркнул на государя.

– Потому что с раскалённой кочергой в заднице особо не подуркуешь, дружище! – бросил раздражённо Святослав.

– Жесток ты, дядя… – пробормотал печально Емельян.

– Это образно, Емеля! – нервно отмахнулся правитель Мирграда. – Но и мягкотелым быть нельзя ни в коем случае, иначе на троне долго не просидишь! Потому не сомневайтесь – Боритол сказал правду!

– Ясно… Из нас кто‑нибудь в курсе был? – Мирослав выжидающе взглянул на друзей.

– Я – нет! – Яромир отрицательно мотнул головой.

– Я услышал об этом примерно с месяц назад в кабаке, но посчитал это полной чушью, – Ратибор озабоченно воззрился на князя. – Почему нам сразу не рассказал? Ты чего, нас подозревал, что ль⁈ – дюжий ратник недобро прищурился.

– Нет, друзья мои, такого не было, уверяю вас! – Святослав тяжело вздохнул. – А уж тебя, рыжий медведь, я могу заподозрить только в том, что ты мне потом счёт предъявишь, сколько я тебе должен! Шутка, не заводись… Ты мне только в Караиме дважды жизнь спас! Логично предположить, что если бы ты хотел моей смерти, то не стал бы так стараться… Да и представить себе, как ты на цыпочках крадёшься по какому‑нибудь карнизу или потайным ходам с мешочком отравы в руке, я не могу даже при всей своей богатой фантазии! Если бы ты хотел моей смерти, Ратибор, то просто отвернул бы мне голову, благо, возможностей у тебя для этого было, хоть отбавляй!

– Хорошо, что ты это понимаешь, – угрюмо проворчал в ответ рыжий громила.

– То же и вас касается, – Святослав устало покосился на Яромира с Мирославом. – В общем, изначально я сам не хотел распространяться на эту тему… Зачем панику наводить? Надо было просто по‑тихому выяснить, кто тот гад ползучий, что пробрался в мои палаты… Ну а Емельян окончательно убедил меня, что чем меньше людей знает об этом деле, тем лучше…

– Что⁈ – Мирослав аж поперхнулся. – Емельян⁈

Трое друзей потрясённо вытаращились на владыку Мирградского княжества и его молодого племяша.

– Ну да, Емельян, – Святослав смущённо кашлянул и, сев за стол, принялся уплетать принесённое племянником в котомке мясо. – Емеля был в курсе с самого начала…

– Ты чего, издеваешься над нами⁈ – Ратибор исподлобья посмотрел сначала на съёжившегося под его грозным взором белобрысого пройдоху, а после перевёл возмущённый взгляд на Святослава. – То есть он знал, а мы нет⁈ Объяснись…

– Он сам чуть ноги не протянул, Рат, не горячись, – осадил рыжебородого богатыря князь.

– Это как? – не понял Мирослав.

– Как, как, да вот так! Племяш же мой во дворце живёт и ходит там, куда ему вздумается… Пока мы с Волжаном оттаскивали тело Здеслава из трапезной в одно из подсобных помещений, надеясь сохранить в тайне произошедшее, к столу с яствами подгрёб нетрезвый Емеля, ничего ещё не ведающий про случившееся, да отхлебнул из миски с тем же самым супчиком, представляете! Я в этот момент как раз воротился назад. Еле‑еле успел ему два пальца в пасть запихать, чтобы его вырвало! И то опосля неделю целую пролежал этот непутёвый гуляка, прикованный к кровати! Повезло, что Добролюб недалече тёрся, кое‑как откачал моего нерадивого племяшку! Прошамкал после, что засунь я ему персты в рот секунд на тридцать позже – и всё, даже он не смог бы спасти жизнь Емеле! Яд, по словам старого лекаря, редкий и забористый, наверняка бьёт, если хотя бы с минуту в организме человека пробудет!

– У меня не пасть… – обиженно пробубнил Емельян, но его реплику все проигнорировали.

– Добролюб, значит, тоже в курсе… – пробурчал задумчиво Яромир.

– В курсе. Но он нем как могила, уверяю вас! Доб меня с пелёнок знает! Я ему как сын, и верю, как себе или вам! Я его вызвал тут же, как только проверяющий в конвульсиях забился. Благо, он в соседнем крыле моего дворца живёт и на месте оказался в тот миг. Емельяну очень повезло, что опытный знахарь рядом был! Так бы и два пальца не спасли моего несуразного племяша…

– Я‑то думал, и зачем тебе Емеля еду таскает постоянно, а тут вон оно как, оказывается… – Яромир мрачно взглянул на трапезничающего князя. – И давно это происходит?

– С тех самых пор, как Гаврония, помощника Радислава, йотуны на лоскуты разорвали. Раньше он этим занимался, но после того, как его не стало, подключил я Емельяна к этому вопросу…

– И ты верил этому Гавронию? – удивлённо вскинул бровь Мирослав.

– Конечно, нет, – хмыкнул, неторопливо жуя, Святослав. – Да только он понятия не имел, что носит жратву лично мне. Гавронька думал, что носит её Волжану, который в Караиме сам выступал в качестве проверяльщика моей пищи…

– Волжан присутствовал при первом покушении, тело помогал перетаскивать, значит, в курсе был и подавно… – констатировал факт Яромир.

– Угу, был… – тихо молвил Святослав.

На минуту в комнате повисла тишина.

– Ты думаешь, тот, кто тебя хотел отравить, здесь, с нами, в Караиме? – Ратибор прервал затянувшееся молчание и вопросительно вперился в князя.

– Если честно, то понятия не имею! – Святослав пожал плечами. – Но тут попыток травануть меня пока не было. По крайней мере, мне о них ничего не известно.

– Кто под подозрением? – спросил Мирослав. – Круг предполагаемых душегубов имеется?

– Ну, в первую очередь, тень, конечно, падает на Радислава, да только сильно я сомневаюсь, что он к этому причастен… Много лет он уже мне готовит! У него семья, дети. В случае чего, он рискует всем самым дорогим в жизни, что имеет! Да и знаю я хорошо этого добродушного румяного толстяка. Он и мухи не обидит! Когда случилась та первая неудачная попытка, он даже не понял, что произошло. Да и после второй вроде не врубился! Слишком простоват да глуповат мой повар для таких дел.