Ратибор, Мирослав и Емельян затягивать с выездом не стали. Знахарь Даромир, осмотрев поутру раны рыжеволосого гиганта, лишь поражённо покачал головой, сказав: «И правда, заживает всё на тебе, как на диком звере каком», – и дал своё добро на отъезд командира. Потому решили не медлить. Запаслись припасами, оседлали трёх свежих коней да тут же отправились в Мирград.

– Путь неблизкий, раньше выйдем – раньше будем, – лаконично подытожил Ратибор.

Всю дорогу до Мирграда, дабы скоротать время, любопытный Емельян донимал расспросами Ратибора и Мирослава об их подвигах ратных да походах дальних. Однако когда речь зашла о родителях Ратибора, тот вдруг помрачнел и, посоветовав Емельяну заткнуться, пришпорил коня и проехал чуть вперёд.

– Что это с ним? – поравнявшись с Мирославом, шёпотом, дабы не слышал рыжий здоровяк, поинтересовался Емельян. – Что случилось с его родителями?

– Погибли они, когда он был ещё совсем юным. Только отец его, Градимир, с неделю как отдал малого Ратибора на обучение ратному делу в дружину княжескую, как на их деревню напали половцы. Выжившие сельчане, кому удалось успеть в лес сигануть, рассказывали, что Градимир долго один стоял против них всех со своим кузнечным молотом и многих положил он там степняков, да против луков со стрелами не совладал. И Заряна, мать Ратибора, там же полегла, когда вышла из избы на помощь мужу лишь с заготовкой меча в руках…

– А Ратибор был единственным ребёнком в семье?

– Да. Единственным и долгожданным…

– Получается, он последний в своём роду?

– Уже нет, слава богам, – улыбнулся Мирослав. – Он же женат, и у него уж двое мелких подрастают, мальчик и девочка, Буреслав и Власта. Все в отца, такие же сильные, рыжие и упрямые!

Мирослав рассмеялся, а за ним следом и Емельян. Ратибор лишь хмуро посмотрел на них, не став выяснять, что их так развеселило. К Емельяну он привык уже, и если ещё и не видел в нём своего, то, по крайней мере, и голову ему отвернуть более не хотел. Разве что изредка у него просыпалось такое желание, когда племяш Святослава становился совсем невыносимым.

– Скажи, Ратибор, – вновь пристал к нему Емельян, – а это правда, что ты ничего и никого не боишься?

– Неправда.

– Неправда⁈ И кого же боится могучий воин Ратибор⁈

– Не кого, а чего…

– И чего же?

– Боюсь очутиться на месте Яромира, – немного подумав, произнёс Ратибор и тяжело вздохнул. – Боюсь, что меня может не оказаться рядом, когда беда придёт в мой дом.

– Понятно… – Емельян благоразумно решил дальше не развивать эту тему.

Такой вот тихой сапой за разговорами трое путников добрались до ближайшей деревушки, где отдохнули, пополнили припасы да двинулись в Мирград, до которого оставалось всего ничего.

Мирград встретил Ратибора, Мирослава и Емельяна во всей своей красе, когда на закате они наконец подъехали к стольному граду. На многие вёрсты вокруг это было крупнейшее поселение русичей, и разве что Орёлград мог с ним потягаться. Стены Мирграда, окружённые глубоким рвом, наполненным водой, которую подвели из протекающей недалече от города речки Ухтынки, были сложены из разного размера блоков серого известняка и достигали в высоту аж семь метров, по периметру окружённые встроенными в них семью же дозорными вышками. Въездов в город было два, северный и южный, и над каждым из них возвышалась подъездная массивная башня, впечатлявшая проезжавших сквозь ворота своей неприступной мощью. Мирград процветал под мудрым руководством Святослава; торговля успешно развивалась; население медленно, но верно увеличивалось. В центре города располагался замок самого князя, являвшийся сам по себе небольшой крепостью. Сложен он был из тех же блоков серого известняка, что и стены Мирграда, но куда лучше обработанных. Именно в этот дворец сразу по прибытии и направились наши путники. Емельян поначалу принялся причитать, что у него приказ был привести всех троих, но Ратибор велел ему просто заткнуться и молча следовать за ними, что Емеля с неохотой и сделал. На самом входе, у дворцовых ворот, путь им преградили четверо стражников, но, узнав Ратибора с Мирославом, служивые расслабились и заулыбались. Путники тут же спешились, взяв своих коней под узду, и поприветствовали стоящих в карауле знакомых воинов.

– Ратибор, Мирослав, сколько лет, сколько зим! – воскликнул возглавлявший сегодня охрану сотник Бронислав. – А это кто с вами? Где‑то я уже видел эту рожу… – кивнул тот уже не так дружелюбно на Емельяна.

– Я – посол князя Святослава, чтоб ты знал! А видеть ты меня мог как раз в этом самом тереме, остолоп неразумный! Потому и лицо моё тебе знакомо! Ну оброс слегка в пути, бывает… А рожа здесь только у тебя! – пафосно произнёс княжий племяш. Общение с Ратибором и Мирославом явно пошло Емельяну на пользу, но иногда всё ещё его продолжало заносить.

– Посол, значит? Ню‑ню!..

– Не обращай внимания, Бронислав, – махнул рукой Ратибор. – Свят у себя?

– Угу. Он там с Тихомиром сейчас. Пойду доложу о вашем прибытии. Проходите пока во внутренний дворик и обождите. Рысаков у путников примите, – бросил Бронислав своим ватажникам, после чего отправился к князю.

Вскоре он вернулся, не заставив долго ждать троих гостей, а вместе с ним вышел из княжьих хором и Тихомир, тощий, низенький мужичок неприметной наружности и неопределённого возраста, с вечно бегающими зенками на неприятном, неправильной формы лице, являвшийся вот уже как год главным советником Святослава. Как раз с тех самых пор, как трое друзей впали у правителя Мирграда в немилость. Ратибор не любил этого тщедушного хорька и не скрывал этого. Что‑то в нём было такое, что сильно его отталкивало.

– Такой продаст – и глазом не моргнёт, – буркнул Ратибор Мирославу.

Прошедший мимо них Тихомир сухо поздоровался и, сделав вид, что не слышал последней реплики рыжеволосого великана, быстро выскользнул за ворота замка.

– Святослав ждёт вас, – Бронислав пригласил друзей пройти в княжьи палаты.

Внутри терема, в трапезной, ничего не изменилось за этот год, что Ратибор с Мирославом не были тут. Разве что сам князь слегка осунулся да выглядел уставшим. Но узрев вошедших Мирослава с Ратибором, Святослав радостно улыбнулся, вскочил да обнял крепко по очереди обоих, и хорошо было заметно, что он действительно рад снова видеть своих старых друзей. Ратибор, заготовивший уже ехидную реплику в адрес князя, почувствовал себя даже неловко. Может, он и погорячился в своём праведном гневе, что обрушил тогда, с год назад, на давнего приятеля, кто знает…

– Вас трое, а третий у нас… – Святослав озабоченно взглянул на Емельяна, – мой непоседливый племянник…

– Дядя, я говорил, что велено было втроём явиться им, с Яромиром, но они даже слушать не стали!..

– Всё нормально, не волнуйся, – Святослав вернулся на своё место во главе стола. – Присаживайтесь. Смотрю, прям с дороги ко мне!..

Князь щёлкнул пальцами, и в зале тут же появилась пара слуг с большими подносами, заставленными кувшинами с квасом да разными яствами. Вполне достаточно, чтобы накормить троих усталых путников. Те отказываться не стали и молча принялись за еду. Святослав не мешал им, внимательно рассматривая всех троих прищуренным проницательным взглядом. Лишь когда они закончили свою трапезу, Святослав наконец взял слово:

– Ратибор, а ты молодец, ты знаешь это? За последний год, что ты возглавлял Первую заставу, она стала самой боеспособной и надёжной крепостью по всему юго‑восточному рубежу. У тебя, оказывается, недюжинный талант военачальника! Да и бойцы твои тебя любят, боятся и уважают одновременно… Может, три года назад, когда я выбирал себе воеводу, я не того назначил, а?..

– Свят… – Ратибор хмуро зыркнул на государя. – Ты вот что сейчас балакаешь? Яромира я подсиживать не собираюсь!

– Да никто тебя не просит его подсиживать! – князь аж вскочил со стула и нервно заходил по обеденному залу взад‑вперёд. – Только я вот уже год без воеводы, целый год, понимаешь⁈ Потому выбирай! Либо ты приведёшь Яромира в чувство, либо займёшь его место! – Святослав не стал ходить вокруг да около, а сразу взял быка за рога.