– Не‑а, друже, – Яромир саркастично улыбнулся краешком губ. – За что на него владыка Мирграда осерчал, я не ведаю, но Святослав не ревнует ни капли Лютегу к её земляку! И ента так же точно, как и то, что Твердь Земная никогда с панциря Великой Черепахи не сползёт в Бескрайние Воды…

– Хм, а откель такая уверенность у Свята?.. – Мирослав озадаченно уставился на княжьего воеводу. – Брадигост‑то воитель вполне себе видный! Нет, понятно, что Лютик бы никогда, как говорится… Но за что тогда Свят её избил, а Брада в темницу упёк? По мне, так ларчик открывается просто: приревновал он её к телохранителю, как и к Ратиборушке недавно… Нашего рыжего шатуна же не стал закрывать в острог по очевидной причине: застенки свои князь пожалел! Медвежонок ведь развалит их одной левой и глазом не моргнёт! А уж коли ещё и ветра́ пустит, так и сам терем может не устоять…

– Мирка, – Ратибор неодобрительно зыркнул на заливающегося соловьём приятеля, – тебе больше идёт с амбарным замком на языке: так хоть, не знамши, за умного принять могут…

– Твоей рыжей репе, Ратик, и молчание не помогает, ибо на учёного мужа ну никак не походишь! – не преминул огрызнуться в ответ Мирослав.

– Да я к этому и не стремлюсь! Пущай лучше эти лобастые головастики на нас равняются, а то как враг у ворот, так сразу прыг друг дружке ряхами в задницы… – Ратибор слегка наклонил рыжую гриву в сторону Яромира, возвращаясь к теме разговора. – И всё‑таки, а почему князя ни на изюминку не заботит, что подле Лютеги практически круглогодично статный ратник из её же града Змеиного трётся?

– Да потому, – главный воевода перешёл на шёпот, – что Святослав хоть и согласился на условие Таислава, правителя Змейграда, а по совместительству и отца Лютика, взять ей в охрану этого дуболома, да только выдвинул встречное требование, – Яромир не смог сдержать широкой улыбки. – Чтоб Брадигоста… хе‑хе, слегка, скажем так, подрезали… Ну, евнухом сделали то бишь…

– Да ладно⁈ – Мирослав с Ратибором потрясённо уставились на своего товарища, даже было коней придержав от удивления. – Ты ента серьёзно сейчас⁈

– Похоже, что я шучу? – Яромир недовольно поморщился. – Большая ошибка считать стоящего над вами за дурака… И уж Свят точно к таковым не относится! Правда, до отчекрыживания дело доводить, конечно, не стали: пьёт каждое утро под присмотром Добролюба Брадигост «Вялую заботу», то бишь отвратное зелье редкого смрадного запаха, напрочь отбивающее какое‑либо плотское желание… Служанок своих тоже приставил князь к змею этому, дабы приглядывали, на всякий… Только тсс‑с, это между нами! Святослав как‑то разболтал под хмельными парами…

– Ну‑у‑у, тогда всё сходится! – убеждённо протянул Мирослав. – Каким‑то образом надурил этот плут чешуйчатый старого Добролюба, прислужницы не уследили, посему пойло то гадливое и не было выхлебано… Неизвестно ещё, разово аль не один день, а может, и не одну седмицу подобный обман продолжался! Отсюда, как итог, выпоротые Святом лично холуйки, темница для Брада и избитая Лютега! Вот, собственно, и усё: головоломка сложилась!

– Хм, а ведь похоже на правду! – Ратибор озадаченно переглянулся с помешкавшимся, но всё же вынужденным в конце концов нехотя согласно кивнуть Яромиром.

– Да, пожалуй, что‑то в этом есть… – обескураженно крякнул тот в ответ. – Всех подробностей мы вряд ли узнаем когда‑нибудь, но общая мозаика смотрится цельно, правдоподобно и оттого очень, о‑о‑очень неприглядно…

– Единственное, совсем малюсенькая нестыковка имеется в этой, подозрительно складной истории… После того как Свят жену отлупил, Брад ещё несколько дней на свободе ведь гулял! Помнишь, – рыжеволосый ратник обернулся к чуть отставшему Яромиру, потянувшемуся за бурдюком с водицей, – когда мы их обоих, ну, Лютика с её хранителем, повстречали в теремке, аккурат вскоре после нашего возвращения из Проклятой долины? Ну, когда ещё на совещание к князю топали? Так вот, Брадигост тогда вполне себе вольно хаживал по терему при избитой княгине… А если бы Святослав прознал, что Лютега изменяет ему со своим охранником, так сразу бы его упёк в острог, а не через пару‑другую деньков, нет?..

– Да пёс его знает, Рат!.. – скривился Яромир. – Может, про измену вызнал Свят, а с кем – не просёк сразу… Помнится, даже на тебя сначала кивал! Ну а опосля разведал, что Брад перестал похлёбку свою вялую хлебать, ну и осерчал на него, сопоставив нехитрые данные… Один плюс один даже Емеля сложить осилит…

– Логично… Интересно только, почему в темницу, а не на кол посадил сторожа телесного Свят?.. – задумчиво прогудел Мирослав. – Не до конца уверен, что ль, в виновности того?

– Как воротимся, надо будет нашего главу Тайной Канцелярии потормошить насчёт этого Брадигоста… Подозрительный он!.. – буркнул хмуро Ратибор. – Хоть и клялся потрохами Карачуна и молотом Сварога конопатый лопушок, что всех в тереме прошерстил, и не по разу, но конкретно по телохранителю хотелось бы заслушать причины, почему отмёл этого змеелюба как вариант…

– Емеля вещал, что при обоих отравлениях только мы втроём были в те дни у князя, а ента значится, что Брадигост отсутствовал какой‑то период в тереме… – Мирослав, покосившись на приятелей, вдруг повеселел, явно вспомнив нечто забавное. – Но вообще, Емельяну сейчас не до этого! Вы видели его довольную, горделивую харю, когда Свят объявил, что оставляет за главного вместо себя, на время похода, своего непоседливого племяша⁈ Емельяшка прям напыжился, страсть! Грудь колесом, хвост распушил, расфуфырился, аки павлин да расцвёл, как подсолнух!

– Ну ещё бы, довелось уж лицезреть! Ведь такое зрелище пропустить сродни преступлению, причём тяжкому!.. – добродушно хохотнул Яромир. – Но вообще, как тут не взлететь под облака⁈ Ещё недавно ведь простым гонцом лапти стаптывал, а всего‑то пару годков спустя уже Святослав заместо себя главным оставляет… Какой, однако, стремительный скачок по служебной лестнице! Не каждому дано…

– Быть княжьим племянником? – Ратибор лукаво ухмыльнулся. – Это точно!.. Не каждому… Но вообще, завидуйте молча, бесстыдники!

– А я молча не умею… – проворчал Яромир, пряча улыбку в бороде.

– И я! – поддержал друга Мирослав, машинально поправляя перевязь из двух своих клинков, и без того отлично сидевшую на спине.

– Учитесь, чесуны… – рыжебородый гигант слегка приподнялся в седле и устремил взгляд вдаль.

– Не уразумел, чего ента мы чесуны? – Яромир вопросительно вытаращился на могучего товарища. – Мы что, чешемся постоянно в местах причинных?

– Чесуны, потому что языками чесать горазды, аки рукодельницы‑трещётки на завалинке…

– Ну не засранец, а⁈ – звонко воскликнул Мирослав. – Ты на себя посмотри, ураган рыжекудрый!.. У самого чесалка как помело!..

– Кажись, к вечеру на месте будем, – перебил приятеля Ратибор. – Всего ничего осталось пелёхать… Чуйка вот только у меня, что сильно мы опосля пожалеем об ентом набеге своём…

– Рат, не начинай! – раздражённо проскрежетал зубами Яромир. – Не бухти под руку! Усё же обговорили, согласовали! Пути назад нет…

– Есть, – не согласился рыжеволосый исполин. – Пока ещё есть! Но вскорости и правда вспять уже не повернём…

– Хватит лаяться, – проворчал Мирослав, с лёгким беспокойством проверяя, как вылетают из ножен оба его меча. – А то, того и гляди, ваше бухтение до печенегов долетит… А мы вроде как втихаря сейчас по их землям шаримся!..

Спустя два дня

Стоял осенний погожий денёк. Сентябрь был в самом разгаре, и всё ещё тёплые солнечные лучики задорно плясали заливистыми зигзагами по до сих пор зеленовато‑сизым шапкам густого ковыля, как пуховой периной, укрывавшего бескрайнюю холмистую степь. Зато редкие низкорослые берёзки и заросли терновника с дикой вишней в ожидании бабьего лета уже вовсю начинали окрашиваться золотистым багрянцем, заранее готовясь к скорому приходу холодных северных ветров, свойственных промозглой, слякотной поре. Впрочем, мирградским витязям, пластом затаившимся на обоих склонах покатой низины в высокой, по пояс траве да кущах ракитника с акацией, совершенно явно было не до размышлений о наступающих холодах; о смене времён года лучше всего удаётся судить философам, поэтам да бездельникам. Впрочем, и среди воинов, порой, встречались барды и мудрецы, почему нет?.. Как, в общем‑то, и тунеядцы.