– Выслушай меня и не перебивай, пока клюкой по репе не дала! – взвилась резко Благана, впрочем, быстро успокоившись. – Так вот, давным‑давно знаменитый оракул Халубей, что проживал несколько сот лет назад в Змеином граде, предсказал, что однажды родится могучий воин на Руси. Необычайно крепким тот витязь окажется, что телом, что духом, а волосы алые, аки пламя яркое, освещать ему путь‑дорогу верную впотьмах будут. Лишь один недостаток в него Создатель вдохнул, а именно вспыльчивость невероятную. Так боги решили, похоже, проверить, какой дорогой пойдёт этот смертный, коли испытание на него свалить тяжкое… Сдюжит ли… Крепость духа или боль утраты, что сильнее окажется? Соблазн бросить всё и свернуть на путь тьмы ох как манит, уж поверь мне… А суждено, по словам Халубея, ни много ни мало, Русь объединить тому богатырю! Чтобы единым мощным кулаком стояла, незыблемо, аки скала, а не по прутику разобрана была, как уж не один век длится… Если, повторюсь, выстоит тот боец и не свернёт с пути чести и совести…

– Старая, прекращай! Что ты мелешь сейчас! – воскликнул недовольно Ратибор. – Что за сказки⁈ Я сын воина‑кузнеца и простой портнихи‑рукодельницы!..

– Не боги горшки обжигают!.. Ты согласен, что Русь должна быть не разобщённой, как сейчас? Чтобы мы не друг друга почём зря лупили, как вы давеча с Варградом, а против внешних недругов плечом к плечу стояли несокрушимо, аки монолит!

– Согласен! Да только у нас князей как грязи! Вот пущай они этим и занимаются! Для того и поставлены!..

– На владык разного пошиба надежды мало, ибо любой из них будет на себя одеяло тянуть! Да и мнят они, каждый, что чуть ли не голубых кровей уродились! Ты же в курсе!.. – опять вскипела Благана. – Тьфу, бестолочи чванливые, по‑другому и не скажешь! Объединить их всех должен тот, в чьём сердце нет алчности, корысти аль злобы с завистью и ненавистью! Кто никогда не стремился к власти, но кому судьбой уготовано править и повелевать, мудро и справедливо! Кто думать и действовать будет не ради себя, своего личного обогащения, а ради того, чтобы Русь единой и сильной сделать!

– Я тебе сказал уже, я сын простого кузнеца и…

– Да брось ты! – вспылила нетерпеливо в очередной раз ведунья. – У тебя же врождённый дар вожака! Неужель сам этого не замечаешь⁈ Не хуже меня знаешь, что коль стукнешь по столешнице своим пудовым кулачищем, так все тихо, аки мыши полевые, сидеть будут да раболепно внимать тому, как ты сморкаешься им за шиворот!..

– Мышам можно за шиворот высморкаться? Не знал!.. Надо будет попробовать…

– Не перебивай, кому говорю! – не на шутку рассердилась Благана. – Всё тебе хи‑хи да ха‑ха!.. Ты просто ещё не понимаешь!.. Не готов понять… Но ты поймёшь! Главное, лишь бы не поздно… Потому учись свои гнев и ярость обуздывать! И помни, что сделанного не воротить!.. Тебя тот случай в Забытых пустошах, когда ты сгоряча зарубил мать лохматого мелкого йотунишки, ничему не научил разве?

– Научил. Бывают ошибки, коих не исправить, как бы тебе ни хотелось…

– Вот‑вот! Запомни это хорошенько! Ничего просто так не происходит; в пустошах боги урок тебе преподали отличный! Явно неспроста!.. Я долго думала над этим… Как будто сам Сварог занёс тогда топор и ударил, лишь бы до тебя достучаться, что нельзя сгоряча действовать!.. Вспышки гнева, которые порой затмевают твой разум, силы твои чуть ли не удесятеряют, но коли не научишься их контролировать, бед наделаешь непоправимых…

– Что‑то страшное грядёт, ты это пытаешься до меня донести?

– Именно!.. – ворожея закатила к небу белёсые очи. – Вижу я в видениях смутных невероятную боль, безмерное горе и ярость лютую, что тебя с головой, аки волной неистовой, накрывают!.. И кровь… Море крови!.. Прах и пепел… Мирград в огне… Предотвратить невозможно, ибо чему суждено случиться, того не миновать… – взгляд Благаны снова стал осмысленным. – А теперь иди, топай давай назад, верзила рыжекудрый! У тебя дел немерено, хоть ты сам ещё об этом не ведаешь…

– Ну‑у‑у, как обычно, наговорила загадками, а ты теперь репку ломай!.. – буркнул недовольно Ратибор. – Мы ещё увидимся? – доблестный воин внимательно посмотрел на старую знахарку.

– Коль Сварог с Перуном и Велесом не против будут, то обязательно, медвежонок! А пока прощай! Я всё сказала! – с этими словами Благана развернулась и не спеша поковыляла дальше, оставив рыжего исполина задумчиво глазеть ей вослед. Когда ссутуленная фигура пожилой целительницы скрылась вдалеке, Ратибор пожал недоумённо плечами, развернулся и споро пошёл к Мирграду, на ходу насвистывая любимую песенку и предвкушая, как сейчас опять накидает Светозару.

На подходе к столице могучему великану вдруг преградили дорогу четверо крепких молодцев. Держа в руках ножи да дубины, они обступили его, медленно сжимая кольцо и переговариваясь между собой:

– Точно за этого триста золотых дают? А разве не отменили ещё награду‑то? В Варграде вроде власть сменилась…

– Ага! Кажись, он! Не‑а, не отменили, узнавал давеча!

– Так кажись или он⁈ А то мы так всех рыжих в округе переколошматим!

– Да он, он! Здоровый, рыжеволосый! Под описание точь‑в‑точь подходит!..

– Да я это, я! Не сомневайтесь! – довольно улыбаясь, помог определиться вставшим у него на дороге лиходеям Ратибор, при этом даже не потянувшись за двумя одноручными топориками, торчащими из‑за пояса. Подняв свои огромные кулаки, рыжебородый богатырь презрительно сплюнул и от души гаркнул прямо в опешившие разбойничьи рожи: – Идите сюда, собаки!..

Продолжение следует…

Спустя полтора месяца после сечи с Варградом

– Н‑н‑н‑а‑а‑а! – метательный топорик с глухим стуком лихо вонзился в стенку таверны, к которой за долю секунды до этого прислонялся своей широченной спиной Ратибор. Рыжебородый витязь за мгновение до броска успел упасть на лавку, так что одноручный колун не причинил ему вреда. Но обед явно был испорчен, чему служили свидетельством раздавшиеся тут же гневные чертыханья отдыхавшего воина.

– Да вы что, жабьи хари, совсем ошалели⁈ – яростный рык молодого богатыря прогремел на весь кабак. – Дайте пожрать‑то хоть по‑человечески, букашки неразумные! – с этими словами Ратибор привстал, взялся за край массивной дубовой скамьи, на которой сидел только что, и мощным броском запулил её в стоящих перед ним восьмерых лиходеев. Пущенный как из пращи, громоздкий снаряд сразу отправил двоих разбойников в пучину беспамятства, остальные же шестеро их товарищей явно растерялись: похоже, «гениальный» план «по‑тихому завалить рыжего медведя» где‑то дал трещину.

Немногочисленный люд тем временем споро ломанулся прочь из трактира, переживая в первую очередь из‑за того, что можно ведь ненароком попасть под горячую руку рассвирепевшего исполина, который совершенно явно пребывал на данный момент не в самом лучшем расположении духа. И это мягко говоря. Полтора месяца минуло с сечи лютой Мирграда с Варградским княжеством, и практически всё это время Ратибора донимали разного пошиба охотники за головами, соблазнившиеся баснословной наградой в три сотни золотых, что назначил за его буйную макушку ныне покойный Кулбах, бывший владыка Волчьего града. Заказчик давно уже пировал в чертогах у Сварога, похоже, знатно потешаясь при этом над своим палачом; нескончаемый поток отъявленных негодяев и не думал стихать, несмотря на пущенный Лучезаром, родным братом Кулбаха и нынешним правителем Варграда, клич, что заказ на ряху могучего великана он отменяет. Удивительно, но это не возымело никакого должного эффекта; лихие душегубцы всё так же продолжали испытывать удачу, приходя за Ратибором по одному и целыми стаями. Поначалу рыжего гиганта это веселило и очень радовало, но в конце концов, даже ему стало не до смеха, ибо заявлялись за его головушкой разномастные громилы в любое время дня и ночи, явно не особо тревожась по поводу того, что нарушают покой доблестного воина. Ну и находиться с ним рядом стало просто опасно всем, кто его знал; зацепить ведь могут ненароком пришлые бандиты любого из тех, кто будет иметь несчастье оказаться рядом с Ратибором в один из таких нежданных визитов.