– Ясно… У меня от отца только секира моя осталась, что он подарил мне, когда я первый шаг сделал, да меч этот. Так что без обид.

– Без проблем. Я понимаю… – Яромир доел щи и принялся за говяжью голяшку.

– Что за дело такое, что Святослав вдруг решил нас вместе всех собрать опять?

– В Борград нужно племяшку его привезти, Злату эту. Жениха ей там подыскали.

– Поэтому она назвала себя княгиней будущей? Ясно… – Яромир нахмурился. – Только дело‑то плёвое, почему мы? Что, больше некому её до Борграда доставить?

– Есть, конечно. Но тут можно только гадать… Кумекаю, Святослав просто хотел, чтобы мы вместе собрались опять, втроём. Ну и придумал для нас это лёгкое дельце, первое попавшееся…

– Похоже, что так всё и обстоит… Ты, слышал, на Первой заставе был всё это время?

– Угу.

– Ну и как там?

– Да нормально, Яр. Жить можно. Даже весело бывает порой. Ибо если становилось скучно, я выдвигался печенегов бить!.. – Ратибор внимательно взглянул на Яромира. – Ты сам как, дружище? Боль не утихает, я смотрю…

– Не‑а… Притупилась слегка лишь… – Яромир поднял полные страдания глаза на своего товарища. – И главное, осталось такое чувство, что мы что‑то упустили!.. Но что⁈

– Ага, есть такое, – чуть подумав, мрачно согласился рыжебородый великан. – Как будто что‑то не доделали…

– Вот‑вот!..

Друзья с минуту помолчали.

– Ладно, доедай давай да пошли потихоньку, – молвил угрюмо Ратибор. – Мирослав с обоими княжьими племяшками, поди, уже выдвинулся к месту сбора. А нам ещё припасы забрать надо да в конюшню заглянуть. Не пешком же мы в Борград потопаем!

Ещё немного посидев, приятели щедро расплатились со счастливым Феофаном (чуть не разревевшимся на радостях от осознания того, что настал тот прекрасный день, когда Яромир, наконец, перестанет злоупотреблять его гостеприимством) да покинули таверну «Четыре копыта». По пути к точке сбора они не забыли заскочить к цирюльнику Любораду, что на скорую руку привёл в надлежащий вид обросшего княжеского воеводу, после чего направились к северным воротам, где должны были встретиться с Мирославом, Емельяном и Златой. Впереди друзей ждал Борград.

До Борграда было не более семи дней пути, и вся наша честная компания ехала вот уже пятые сутки, развлекая себя в дороге подслушиванием постоянных перепалок Златы с Яромиром, что периодически вспыхивали на всём протяжении их совместного путешествия. Точнее, говорила (а порой и кричала) в основном одна Злата, поначалу даже не признавшая в этом высоком, широкоплечем, статном муже в чистой одёжке да с подстриженной гривой русых волос, что подъехал вместе с Ратибором к северному входу Мирграда, того самого неопрятного пропойцу, которого совсем недавно охаживала в «Четырёх копытах» мокрой тряпкой по голове. В начале пути она демонстративно молчала и игнорировала Яромира, усиленно делая вид, что не замечает его присутствия в своей компании, но потом, в конце концов, не выдержала и начала потихоньку задирать его, стараясь уколоть побольнее. Яромир же в основном угрюмо отмалчивался, но иногда всё же взрывался, награждая Злату «лестными» сравнениями с курицей, мокрицей, жабой, выдрой, кикиморой да кукушкой, что доводило её мгновенно до белого каления.

– Мне кажется, друже, или она сама на грубость нарывается с его стороны? Специально, так сказать, его цепляет!.. – поинтересовался тихо Ратибор у Мирослава, поравнявшись с ним.

– Нам кажется это обоим, Рат, – хмыкнул удивлённо светлокудрый следопыт.

– По ходу, неравнодушна она к нему, не? Непонятно только, расцеловать Златка его хочет или придушить…

– Полагаю, она и сама не знает ответа на этот вопрос. Пока ещё не знает… Что думаешь по этому поводу, Емеля?

– Никогда прежде я не видел сестру такой, Мирослав! Не могу понять, что с ней! Как с цепи сорвалась!

– Зелен ты ещё, Емеля, ох, зелен…

– Ой, ну вы оба прям умудрённые жизненным опытом седые старцы по сравнению со мной!

– Так и есть, Емеля, так и есть…

– А Злата тебе никого не напоминает, друже? По‑моему, она чем‑то похожа на Боянку…

– Да, есть что‑то схожее! Недаром Яромир так смотрит на неё порой!..

– А кто такая эта Бояна? – Емельян вопросительно уставился на двух друзей.

– Жена Яромира.

– Та самая, которая погибла?

– Да. У него жён больше не было, Емеля…

– Ясно…

На исходе пятого дня пути въехала наша компания в небольшую деревню под названием Зябкино, что выросла аккурат у них на дороге. Деревушка насчитывала всего несколько домов, и самым примечательным в ней был постоялый двор «Дальняя дорога», раскинувшийся на самой её окраине и представлявший собой добротное просторное двухэтажное строение, сложенное из крупных сосновых брёвен. Собственно, все жители Зябкино и работали как раз на хозяина этого трактира, Мефодия, поставляя ему мясо, дичь да овощи с ягодами, фруктами и зеленью разной, что выращивали на своих небольших хозяйствах да в лесу добывали. Самому Мефодию, крепкому мужчине среднего роста с тёмными густыми волосами и такой же небольшой бородкой, недавно перевалило за пятьдесят, и он благодарил всех богов за то, что дотянул до этого возраста. Ведь вспоминая свою бурную молодость, сейчас, с высоты прожитых лет, он хорошо отдавал себе отчёт в том, что мог бы легко не дожить и до двадцати… Бурная молодость – она такая… Зараза.

В самой таверне «Дальняя дорога» сейчас было не особо многолюдно, но народ всё равно сидел. Несколько путников, направляющихся из Мирграда в Борград или обратно, пара охотников на куниц да человек семь‑восемь местных мужичков, коих Мефодий хорошо знал, как своих завсегдатаев, любящих вечерком заглянуть к нему на кружку‑другую медовухи.

«Всё, в принципе, неплохо у меня складывается, определённо…» – думы Мефодия прервал топот копыт нескольких лошадей за окном и приглушённые голоса, мужские и один женский. «Кто‑то приехал. Отлично! Всякому постояльцу мы рады тут! Всё же хорошее место для харчевни я выбрал, прям на пути из Мирграда в Борград! Не самая ходовая дорога, конечно, ведь Борград не бог весть какой город‑то большой, в отличие от того же Мирграда, но и не самое худшее местечко у меня под трактир, это уж точно! Усталый путник мимо не пройдёт! Ладно… И кого это там, интересно, принесло на ночь глядя?..»

Дверь в «Дальнюю дорогу» со скрипом отворилась, и в корчму вошли четверо мужчин и одна девушка. Трое из новоприбывших, несомненно, являлись, несмотря на свою молодость, профессиональными бывалыми воинами. Двое из них были просто исполины: огромного роста, с могучим телосложением, косая сажень в плечах. Один, русый, в руке небрежно нёс свой двуручный палаш, второй же здоровяк, что был даже чуть покрупнее первого, с копной рыжих волос и такого же цвета небольшой бородкой, – двуручную секиру, которую совершенно явно пускал в ход с пугающей регулярностью. Третий витязь был поменьше первых двух, но также отменно сложён, с двумя одноручными клинками за спиной. Сопровождали их молодой парень с симпатичной юной девушкой с роскошными золотистыми волосами, похоже, что родственники, ибо было в их чертах что‑то общее. Быстро окинув намётанным взглядом новоприбывших, трактирщик Мефодий, благодаря своему немалому житейскому опыту, тут же предположил, что трое воинов сопровождают куда‑то этих двух молодых. А также про себя подумал, что перейти дорогу кому‑то из этой троицы не хотел бы. Мефодий никогда не был трусом, и за свою жизнь ему доводилось не раз отстаивать право на существование с оружием в руках, но он всегда объективно оценивал свои силы и прекрасно понимал, что шансов в случае чего у него нет никаких. Даже против самого мелкого из этого трио…

– Хозяин, – пробасил громогласно рыжеволосый великан на всю таверну, – коней наших накормить и напоить, мы же за этим столиком плюхнемся! – и вся только что прибывшая компания быстро расположилась за дальним продолговатым массивным дубовым столом, что стоял у стены. – Кваса нам, фруктов каких юной княгине, да поесть сообрази чего‑нибудь сытного, чтобы недолго ждать только было! Проголодались мы не на шутку с дороги!