— Они не сделали бы нам такого подарка, если бы победа оказалась за ними! — подошедший к Ратибору Светозар, тоже весь в крови, своей и чужой, скинул свою изрубленную кольчугу на землю и показал на русичей, что быстро добивали раненых врагов. — Как пить дать, замучили бы нас перед смертью, и умирали бы мы долго и мучительно!

— Не будем им уподобляться, — возникший из ниоткуда князь Святослав, живой, но тоже весь чёрный от засохшей, слипшейся крови, уважительно оглядел поверженных степняков, валявшихся вокруг Ратибора. — Ну ты, дружище, силён, ничего не скажешь! Хорошо, что ты на нашей стороне! Не хотел бы я против тебя сражаться! — со сдержанным восхищением протянул Святослав и пошёл дальше, проведать остальных да добить попавшихся под горячую руку.

— Это да! — Светозар подошёл к Ратибору и протянул ему свою лапу. — Никогда не видел ничего подобного, рыжая ты борода! Ты великий воин! Клянусь посохом Велеса, я своими зыркулями лицезрел, как во время битвы от тебя шарахались эти шакалы стаями! Скольких же ты положил⁈ Для меня было честью стоять с тобой в одном строю, плечом к плечу!

— Взаимно, — Ратибор крепко пожал протянутую руку Светозара. — Ладно, пойду я, кваску хлопну, а то чего-то горло пересохло малость. Старею, видимо… — с этими словами он взвалил старушку секиру на своё могучее плечо да пошёл вразвалочку прочь, к шатрам с припасами.

— Не прибедняйся! Стареет он, видите ли… — буркнул ему вслед до сих пор тяжело дышащий Светозар. — Что же тогда про меня говорить…

— Вирхора-то достал⁈ — допытывался в это время Мирослав у Яромира.

— Да пёс его знает! — отвечал княжий воевода. — Кого-то достал, а вот кого, точно не разглядел. Но одет был, как павлин!

— Значит, он самый, — Изяслав, также переживший битву без серьёзных ранений, подошёл и встал рядом с ними, — больше некому!

Князь уважительно взглянул на Мирослава:

— Ты молодец! Видел тебя в деле! Верею, сестрицу мою, в хорошие руки отдаю, не сомневаюсь теперь! Ты уж не обижай её…

— Не обижу, княже! — Мирослав смотрел прямо в глаза правителю Орёлграда. — Обещаю!

— Добро! — Изяслав кивнул. — Сейчас потери подсчитаем, помянем павших, захороним да и можно свадьбу сыграть, чего тянуть-то!

А потери обе стороны понесли серьёзные. Русичи погибших насчитали чуть более восьми тысяч. У противника же дела обстояли куда хуже. Около двадцати девяти тысяч убитых, куда более половины всего войска кочевников! Это было сокрушительное поражение! Как скоро от него оправится Хазарский каганат и оправится ли вообще, наверняка известно лишь всевидящим богам…

Свадьба Мирослава и Вереи шла полным ходом. Без преувеличения гулял весь Мирград. Вскоре после битвы, оплакав и похоронив павших, пришло время веселиться и праздновать победу. Заодно и свадьбу сыграть решили. Пировали во дворце Святослава, во внутреннем дворике и во всех мало-мальски больших комнатах и залах, где можно разместить дорогих гостей. Многочисленные столы ломились от разнообразных яств. Князь Изяслав со своей свитой был почётным гостем в замке у Святослава, прихватив с собой заодно остальное приданое Вереи, — его привезли под усиленной охраной, которую возглавлял лично Светозар, на пяти лошадях из Орёлграда. Помимо нескольких весомых мешочков со златом и серебром, в приданом была куча ценного меха да заморских драгоценностей. Медовуха, вино, пиво и квас лились рекой; пир шёл уже третий день, и любой желающий мог прийти в княжий дворец, сесть за стол и отведать разнообразных кушаний да напитков, от которых ломились столы. Святослав не пожалел средств на празднование победы, да и свадьбы заодно.

— Ну что, рыжий медведь, когда будем силушкой мериться опять? — лениво поинтересовался, в очередной раз набив своё пузо до отвала, сидящий за одним из столов Светозар.

— Да хоть сейчас, дурья твоя башка, — так же лениво отвечал ему Ратибор, который, полуразвалившись на лавке, восседал рядом с ним в не менее умиротворённой позе и не спеша отхлёбывал из очередного кувшина с вином.

— Не, сейчас не могу, — громко рыгнул Светозар, ковыряясь своим кинжалом в зубах. — Объелся я, как свинья! Живот мой покоя просит, не могу больше есть и пить. Да и в зубах чего-то застряло, никак выковырять не получается…

— Я могу тебе, конечно, подсобить в этом нелёгком деле… Ну, выковырять, что там у тебя застряло, но если только вместе с твоими клыками, — молвил в ответ Ратибор. — Зато когда у тебя не останется зубов, будут определённые преимущества перед теми, у кого они есть…

— Это какие же, интересно? — не особо горя желанием услышать ответ на этот свой вопрос, вяло поинтересовался Светозар.

— Сможешь только кашку есть, а ею особо не объешься… Значит, пузо расти перестанет, худеть начнёшь — это раз… Далее, шепелявить будешь, а это сейчас, говорят, в западных землях модно… Если соберёшься, значит, туда, за своего принять могут… Сольёшься, так сказать, с толпой! Этим, как его, соглядатаем, значит, работать сможешь, новую профессию освоишь для себя, это два… Далее, свисток тебе из коры дуба вырежем, будешь ходить везде и дудеть в него, как умный человек, и зубы мешать не будут — это три… Ну и, конечно, все девки в округе твоими будут, ибо не смогут устоять против твоей лучезарной улыбки, это уже сколько там? Четыре вроде… — перечислил нехитрые преимущества лениво сочиняющий на ходу Ратибор.

— Да уж, одни плюсы, — хмыкнул сидящий рядом, налегающий на очередной кувшин с медовухой Яромир.

— И не говори, — с кривой ухмылкой охотно согласился с ним Светозар, — одни плюсы! Золотой у тебя друг! И почём возьмёшь, интересно, за труды свои тяжкие…

— Да для хорошего человека бесплатно сделаем…

— Добрая ты душа…

— Я знаю… И когда уже Мирослав с Вереей на свет божий выползут, а⁈ — пробасил рассеянно Ратибор. — Третий день как закрылись в своих покоях, что им Святослав выделил как новоиспечённым молодожёнам, и с тех пор в люди не выходят! Только водицы да перекусить по мелочи в хоромы к себе заказывают! Так ведь и одичают совсем!..

— Ты себя-то вспомни! — рассмеялся Яромир. — Когда с Марфушей попервой… Сколько из своей избы не вылезал? Неделю⁈

— Две, — оживился Ратибор, — как минимум!

— Ну вот видишь! — продолжал весело Яромир. — Да и я со своей Боянкой что-то около того в кровати попервой залип… Попервой это дело такое…

— Ага, как же, помню! — Ратибор озорно подмигнул Светозару. — Мы с Мирославом его еле вытащили из хаты! Грозились все окна побить, и только тогда Бояна нехотя выпустила его к нам. Правда, ненадолго! Кстати, интересно, кто кого тут из кровати не выпускает, Мирослав Верею или Верея Мирослава?

— Не наше это дело, — укоризненно сказал пытавшийся скрыть улыбку в мокрой от вина бороде Светозар.

— И то верно! — добродушно крякнул Ратибор. — Милуются, и слава Велесу!

Дверь во внутренний двор княжьего дворца, где за одним из столов и сидели друзья, вдруг резко отворилась, и внутрь влетел запыхавшийся Ладимир, глава городской стражи Мирграда. Нервно озираясь по сторонам, он встревоженно уставился на беззаботно пирующих Ратибора и Светозара, сочувственно посмотрел на Яромира, а после быстро переместил свой взгляд на сразу заметившего его появление нахмурившегося Святослава, сидящего вместе с Изяславом тут же, за центральным столом.

— Беда, княже! — Ладимир упал на одно колено и склонил голову в поклоне. — Беда пришла…

Смеркалось. Видная деревня с говорящим названием Залесье располагалась на северо‑западном направлении, всего в двух днях пути от Мирграда, столицы славного Мирградского княжества, и была та слобода довольно крупным населённым пунктом по тамошним меркам. По крайней мере, крупным для простой деревушки, ибо её население составляло уже более двух тысяч человек, и местный люд давно требовал присвоить им статус пусть небольшого, но города, ведь были здесь и свой постоялый двор под названием «Старый дуб», и свои пекарня, конюшня да винодельня с пивоварней. С востока, юго‑востока и юга окружали Залесье дремучие, непроходимые чащи, растянувшиеся на многие километры, из‑за чего, собственно, и возникло это звучное название у деревни. Леса те были богаты зверьём с ценным мехом вроде норок, куниц и соболей да грибами с ягодами, и стоит ли говорить, что основная часть населения Залесья издавна промышляла охотой да собирательством, являясь одним из основных поставщиков ценной пушнины для Мирграда. Дела процветали. Но сейчас, под вечер, деревня странным образом затихла. В окнах изб, закрытых изнутри массивными ставнями, едва заметно горели масляные лампы да свечи, а на кривых улочках Залесья не было ни души. Лишь в таверне «Старый дуб», располагавшейся практически в самом центре селения, редко раздавался нестройный гул голосов. Что‑то сильно напугало местных жителей, раз они предпочли запереться в своих домах на все ставни и засовы.