– Точно не скажу, но вместе с челядью да всякими примкнувшими по дороге прилипалами несколько тысяч рыл, это точно! – ярл с готовностью отвечал на вопросы. – Охранников не менее пяти сотен рях, не считая телохранителей торгашей. Состоит обережный караул в основном из западных наёмников. Пусть и опытных, но ты же знаешь, – Олаф презрительно фыркнул, – в Ивропии нежные все, аки розовый зад у младенца! Ну и сопливый юнец, что главенствует в этом караване, личную элитную гвардию свою, вроде как, имеет… Харь пятьдесят – пятьдесят пять, не больше. В общем, если округлить, то мечей шестьсот или около того будет сторожевых в сумме…

– А от нас хочешь…

– Достаточное количество бойцов, чтоб положить тамошнюю охрану, обобрать караван до нитки да своло́чь опосля все эти богатства в укромный овражек какой, где и поделить усё по‑братски!..

– А не боишься, что в этом овраге ты после и захрапишь вечным сном вместе со всей своей ватагой, а я себе заберу «непосильно нажитое»? – Святослав, не мигая, в упор сверлил пронзительным взглядом ярла данов. – И давно ли мы с вами побратались, чтобы дербаниться по‑братски?

– Не боюсь, – Чернобровый хитро прищурился в ответ, – ведь ты пообещаешь, что такого не будет! Что мы всё поделим и разойдёмся по‑мирному. А слово твоё сродни граниту, как вещают все, кто имел с тобой дело, князь! – Олаф неторопливо отхлебнул из кубка с вином, довольно при этом причмокнув: игристый напиток богов был превосходного качества. – Ну а побрататься с хорошими людьми никогда не поздно…

– Это ты про нас или про вас, любимых?.. – едко хмыкнул Яромир.

– Про обе наши дружины… – буркнул глава викингов в ответ.

– Ты сейчас предлагаешь встать мне на склизкую дорожку, ярл… – задумчиво прошелестел Святослав. – А я ведь сроду не разбойничал!..

– Дело того стоит!.. – убеждённо проворковал в ответ Чернобровый. – Один раз, князь! Всего один раз отойди от своих принципов, и ты станешь самым богатым из правителей на Руси! Подумай, какие возможности сразу пред тобой замаячат!.. Ну, не мне тебе расписывать…

– Я так кумекаю, ента грех, самый настоящий, не распотрошить западных торгашей на их обозы! – встрял Кубальд, сыто рыгнув и отодвигая в сторону блюдо с обглоданными костями. – Когда ещё такой шанс представится⁈ Единожды в жизни, можно сказать, выпал… Сам Один, похоже, направил нас!.. Упускать куш сей невероятный негоже!

Святослав бросил вопросительный взгляд на Яромира. Тот в ответ лишь неопределённо пожал плечами. Очевидно, что предложение варягов было сколь неожиданно и необычно, столь и привлекательно. Пополнить одним махом казну Мирграда до потолка, это, конечно, очень маняще выглядело, с какой стороны ни зайди.

– В недавней нашей сече с Варградом стояла твоя ватага напротив Мирграда, плечом к плечу с волками? – вдруг задал князь Чернобровому невзначай весьма неожиданный вопрос.

– Моей стаи там не было, иначе исход той битвы вполне мог оказаться иным! – не моргнув очами выпалил в ответ ярл, как будто заранее предполагал, что Святослав не преминет поинтересоваться об участии его ватаги в сражении на Алой поляне. – Далече от дома находились мы в тот момент, когда серые посланники града Волчьего на Север пожаловали с золотишком для наших бойцов… Посему и не довелось нам супротив Мирграда порубиться, ибо в то время пощипывали мы слегка деревушки на окраинах Западных земель…

«Уж не нотки ли сожаления проскользнули сейчас ненароком у варяга?» – хмыкнул про себя удивлённо Яромир, придирчиво рассматривая дана и его «правую руку». Но те вновь надели на себя маски невозмутимости, практически одновременно отхлебнув при этом из кубков с вином.

Настала неловкая пауза. Русичи и норманны сверлили друг друга пронзительными взорами, пытаясь понять, что на уме у сидящих напротив и можно ли им верить.

– Мне надо покумекать в тиши… – разбив, как хрупкую наледь, затянувшееся молчание, князь снова встретился глазами с ярлом данов. – Через два дня, на свадьбе племяша, я дам ответ. Ты, кстати, Олаф, приглашён на пирушку. Вместе с близкими… Всю свору свою только не тащи, сделай милость. Рыл двадцать, не больше, ибо мои хоромы растягиваться вширь покамест не способны, соответственно, всех желающих погулять не разместить, как ни пыжься… Постоялых дворов в Мирграде хватает, пущай твои там покамест осядут. Ну а ты, ярл, мой гость. Если есть желание, могу выделить тебе одну из опочивален… Но только тебе, да ещё твоей правой ноге, ежели она, конечно, пожелает… – Святослав улыбнулся про себя, увидев, как побелело от злости лицо Кубальда.

– Благодарю, – Олаф отрицательно мотнул густой гривой, – но я останусь со своими.

– Как знаешь, – легко согласился с решением Чернобрового владыка Мирграда поднимаясь. Похоже, размещать у себя в замке Олафа и его окружение ему явно перехотелось. – Тогда до встречи через пару дней на свадьбе! А сейчас я вынужден с вами распрощаться, уважаемые! Срочные дела государственные требуют моего живейшего внимания…

– До скорого, князь! Надеюсь на положительный исход твоих раздумий… – холодно просопел ярл Чернобровый. Викинги синхронно поднялись, кивнули Святославу и проследовали на выход из зала. Правитель Мирградского княжества и его воевода лишь задумчиво смотрели им вослед.

Ближе к вечеру. Там же

– Да пошли они в задницу со своим предложением! – взорвался гневливо Ратибор. – От него смрадом за версту разит!

– Ты можешь объяснить, что тебе не по нраву пришлось? – Святослав слегка повернул голову к «рыжему медведю».

– Да всё! – забористо рыкнул на полтерема рыжебородый гигант. – Мы чего, я не понял, на разбойничью стёжку встаём⁈ И чем мы тогда отличаться будем от всего того разномастного отребья лиходейского, с коим боремся всю свою жизню́ сознательную⁈ Опускаться до их уровня, это как добровольно зарыться в кадку с дерьмом! Никакая банька опосля уже не отмоет, хоть сотри мочалкой до костей телеса свои пото́м!..

Ратибор, Мирослав, Яромир да примкнувшие к ним Емельян с Тихомиром расположились ближе к вечеру за тем же самым дубовым столом, где с утреца восседали Олаф Чернобровый с Кубальдом, изложившие таки князю своё любопытное предложение совместного разбойничьего налёта на караван западных купцов. Святослав, немного поразмыслив в гордом одиночестве, пришёл к здравому выводу, что надобно заслушать мыслишки друзей да главного советника с племяшом по сему необычному вопросу, благо никогда не чурался владыка Мирграда испросить мнения у своих приятелей (а с недавних пор и у Тихомира с Емельяном), когда сам находился в затруднительном положении. И вот, после того как приглашённые отхлебнули из княжьих запасников доброго кваса да выслушали кратенький пересказ авантюры, с коей пожаловали северные гости, ожидаемо началось…

– … А ещё мне не нравятся разрисованные нахальные рожи этих дерьмоедов вшивых! – Ратибор никогда не стеснялся выказывать своё, прямо скажем, не самое положительное отношение к обитателям Северных земель. – Они душегубы, воры да убийцы! Ни чести, ни совести у этого разбойничьего сброда нет, уверяю тебя!

– Так‑то я согласен с рыжим топтыгой, – Емельян первым поддержал Ратибора, выступившего решительно против проведения такого совместного мероприятия Мирграда с викингами. – Попахивает тухлятинкой от ихнего предложения! Да и как‑то всё у них легко и безмятежно обрисовывается, прям как в грёзах сонливых… Всего‑то надо просто пойти да забрать сокровища несметные, которые мимо проплывают, делов‑то, да? Вы покумекайте вот над чем: у каравана сего богатого явно покровители очень влиятельные, которые просто так разграбление его да смертоубийство людей своих не потерпят! Как вы думаете, почему наглые печенеги аль ещё кто до сих пор ни разу не осмелились напасть на эти обозы? Ведь караван этот раз в пять годков хаживает на протяжении уж почти сорока лет по одному и тому же маршруту, как мне шепнул тутова мельком один из моих ищеек! И ни разика не было попытки его обчистить! Ни единого разочка, представляете⁈ Это ли не странно? Как объяснить, что за всё ента время до сих пор не нашлось желающих оттяпать себе лакомый кусок пирога от сих ценностей невероятных, что ползают туда‑сюда по Песочному тракту не первое десятилетие? Казалось, протяни руку, и вот оно, добро… Думаете, купили торговцы всех душегубцев в округе? Ой ли, как‑то сомнительно… Может, просто дело всё в том, что лапу ту загребущую, попробовавшую сцапать не своё, тут же оторвут с гаком, а?