– Значит, так! – владыка Ослямбии сильно жахнул кулаком по резному столику, опрокинув стоявшие на нём пару кувшинов с вином. – Во‑первых, плевать я хотел на толпу и её мнение! Во‑вторых, чхать мне на ранение дикаря, он будет завтра драться, в противном случае я устрою его показательную казнь прямо тут, у всех на глазах! Ну а в‑третьих, братка, харкать мне на то, что ты против! Как и на тебя – плевать! Не забывай, кто тут правитель! Будешь выступать, я твою арену без всяких разговоров себе заберу, уяснил⁈

– Более чем… – смурно кивнул на гневный спич брата враз присмиревший Джушукан, мельком переглянувшись при этом с Геркантом. Последний, надо заметить, явно был очень доволен, что сегодня влетело от опять потерявшего самообладание императора не одному ему.

– Вот и отлично! – между тем Эдиз вскочил и, уходя, злорадно бросил через плечо: – Наша обожаемая толпа ведь любит кровавое зрелище, малость трагизмом приправленное? Так завтра мы ей его и организуем, хе‑хе!..

– Везунчик ты, рыжий! Вчерашний мой вердикт оказался верен: лезвие меча прошло точнёхенько между рёбер и, чиркнув по одному из них, не задело ничего важного, что там у тебя находится!.. Стоит ли говорить, что могло быть хуже, гор‑р‑раздо хуже⁈ Похоже, ваши боги не оставили тебя одного вдали от родной земли!..

Солнце уж давно взошло, когда к отлёживавшемуся на койке Ратибору пришёл, наконец, с визитом Озаник, задержавшийся у других своих пациентов. Первым делом осмотрев рану на боку, взлохмаченный знахарь, поражённо покачав головой, подтвердил своё изначальное, высказанное ещё вчера предположение, что по счастливой случайности аль божьему провидению никакие жизненно важные органы у молодого богатыря не повреждены.

– Ну что ж, – сменив повязку на рёбрах, удовлетворённый увиденным худощавый врачеватель далее шустро обозрел глубокий порез на груди, добро смазав его заживляющей мазью, а после переместился к плечу рыжебородого витязя, отдирая свою старую заплатку и при этом приговаривая: – У‑ух! Тут, собственно, всё хорошо! И не скажешь, что только позавчера продырявили!.. Заживает на тебе, варвар, всё как на собаке, уж не серчай за столь нелестное сравнение! Сей момент поменяю примочку и на бедре ещё раз гляну. Там царапина, посему напоследок оставил… Но вообще, сейчас залатаю твои дырки в тулове да пойду к начальству ходатайствовать о постельном режиме. Да‑да, для тебя, дикий человек, постельном режиме, для тебя! И нечего так ехидно скалиться! Прекрасно, что игрища закончились. Тебе, конечно, надобно отлежаться до следующих!.. Минимум две недельки в тишине и спокойствии, по идее, должны вернуть тебя в строй…

В этот миг на третий этаж влетел взъерошенный, явно чем‑то взволнованный Гючлай, тут же бросившийся к кровати «рыжего медведя». Растолкав попавшихся на пути ристальщиков, он пробился к Ратибору и, сочувственно его оглядев, конфузливо проскрипел: – Чемпион!.. Там, это, Ельвах тебя ждёт, на первом ярусе!.. Прямо сейчас! Срочные изменения в расписании! Уж извини, но тебе сегодня снова биться! Распоряжение императора!

– Постельный режим, гутаришь? Пару седмиц отлежаться, да? В тишине и спокойствии? – Ратибор не удержался от очередной кривой ухмылки, увидев обалдевшую от услышанного физиономию тощего знахаря, принявшегося было вяло протестовать, но тут же осёкшегося, когда заместитель главы стражей Кузгара с хмурой миной предложил сердобольному Озанику наведаться на приём к владыке и высказать свои претензии лично его светлости, то бишь правителю Эдизу.

– Закругляйся, старче, со своими повязками, – едко проворчал целителю строптивый русич, степенно вставая. – Не вишь, люди ждут!..

* * *

– С кем бой‑то у меня?

– Сейчас придём, Ельвах тебе растолкует, – смущённо уклонился от ответа Гючлай, поднимающийся вместе с Ратибором по лестнице. Столь странное поведение, в общем‑то, не было характерно для обычно разговорчивого стража, порой нет‑нет да жалостливо косившегося на могучего гиганта, как на…

«Покойника, – поймал себя на мысли неспешно плетущийся следом Ратибор, не без удивления прокрутив ещё раз в голове это простое до безобразия соображение. – Ентот плюгавец зыркает на меня, как на покойника! Я для него уже мертвец… Любопытно! Чувствую, сегодня на арене опять намечается знатная веселуха! И что радует, без моей рыжей задницы точно не обойдётся…»

Тем временем молодой богатырь, завалившийся, наконец, на первый этаж, обратил внимание, что попадающиеся ему на пути люди, будь то стража, прислужники аль ристальщики, обескураженно прячут свои очи, стараясь не встречаться участливыми взглядами с дюжим ратником.

– Вы чего, недоноски, неспелой клюквы скопом обожрались? Смотреть тошно на ваши кислые рожи! – в конце концов досадливо рыкнул на пол‑этажа Ратибор. – Ну, чяво стряслось⁈ – раздражённо кинул он вынырнувшему из оружейной комнаты угрюмому Ельваху, нехотя проводившему опись имеющегося в наличии снаряжения да булатной стали. – Чую, опять меня уже заранее похоронили?

– Я на тебе отлично заработал, варвар, – лысый смотритель мельком оглядел голого по пояс русича, чуть задержавшись на его ранениях, – но сегодня на тебя не поставлю, уж не обессудь! Даже если бы ты был полностью здоров, всё равно сделал бы ставку против, ибо там без шансов! Тебе, кстати, совсем скоро уже выходить на арену, так что готовься…

– Кто там нонче в противовес маячит? – Ратибор вопросительно вскинул левую бровь.

– Не стоило тебе императора оскорблять, – уходя от ответа, тихо прошелестел Ельвах. – Ясно же было, что он не забудет и не простит…

– Я чего, по буковкам из тебя, клоп бздючий, должен нужные мне словеса вытягивать? – сердито взорвался вспыльчивый великан. – Кто⁈ В третий раз за сегодня спрашиваю, да чтоб ты заместо доброго коня всегда на старого ишака вскакивал, фекалька плешивая!.. Сначала Гючлай из себя молчуна корчил, а теперича и егошний начальник почём зря в тиши лишь сопливится!..

– С иберийским саблезубым горным тигром предстоит тебе сегодня сразиться, – Ельвах, чуть покумекав, пришёл к благоразумному выводу, что не стоит обращать внимания на своеобразную манеру общения, свойственную дикарю, когда тот гневается. – Эта такая огромная полосатая кошка, не уступающая размерами черногривому льву. А то и превосходящая… Только, пожалуй, похитрей да посвирепей будет!.. Любит играться со своей добычей, не сразу её убивая. Конкретно этот экземпляр странного белёсого окраса – людоед, больше года наводивший ужас на несколько деревень на границе между Ослямбией и Иберией. Около полторы сотни жизней на его счету: мужчин, женщин, детей… Людей, как ягнят, резал! Из‑за своей дивной белой шкуры, похоже, на обычных животных не мог он охотиться, ибо очень приметен; толком не спрятаться. Оттого, видимо, на человечину и перешёл! Поймала полосатого душегуба с помощью сетей да ямы‑ловушки целая ватага ловчих следопытов, состоящая из трёх десятков опытных рыл, специально отправившихся за ним из Нурязима. Представляешь, в качестве наживки пришлось местную деваху сажать; на козу не клевал ушлый кошак! Тигр приманку и загрыз, а попутно ещё четверых загонщиков умудрился задрать, прежде чем его схомутали! Проще, конечно, на копья насадить было зверя, да Джушукан ещё с полгода назад знатный куш пообещал, коли живым поймают тварь эту лютую да к нему в Кузгар приволокут… Вот охотники и расстарались! А Эдиз как узнал, что взяли живьём белёсого людоеда, так удвоил награду брата, лишь бы к концу игрищ успели охотники доставить страшную зверюгу. Ну они и не опоздали…

– Я не понял, всего одна полосатая киса? Пусть и крупная да кровожадная… – Ратибор сурово уставился на Ельваха. – Бывало хуже! Что за сердобольные ахи‑вздохи, не пойму?

– Не‑а, рыжий, – пожевав губами, печально молвил глава Кузгара. – Хуже не бывало! Дело в том, что вы бьётесь один на один… И ты будешь без оружия! Даже ржавого ножа тебе не дозволено с собой взять! – Ельвах жалеючи потупил взгляд в пол. – Извини, решение не моё, а вышестоящего… управителя. И потому, сам разумеешь, отменить сей убийственный для тебя приказ я не в силах, как бы ни хотел.