Банда разбойников за его спиной одобрительно загудела.

– Ты не учёл только одного, Курьян… – молвил угрюмо Яромир.

– М‑дя? И чего же?

– Того, что конец твоей никчёмной жизни наступит куда раньше, чем ты думаешь… А всё потому, что ты зря выполз из своей норы на свет божий, шелудивый пёс!

С этими словами Яромир вскочил со своей скамьи; одновременно по широкой дуге смертоносною петлёй просвистел его двуручный меч. Прямо перед столом в это время стояли трое разбойников. Крайнему справа могучий удар Яромира срезал голову, как грибник срезает шляпку у гриба. Тому, что был по центру, палаш снёс полчерепа. Третий из троицы, что стоял слева, вроде успел отшатнуться, но в самый последний момент остриё меча всё же чиркнуло по его кадыку. Схватившись за окровавленное горло, из которого фонтаном хлестала кровь, тот, страшно хрипя, медленно завалился на своих товарищей, стоявших позади.

– Одним ударом – сразу троих! Неплохо, неплохо! – Курьян вяло хлопнул пару раз в ладоши. – Но тебе всё равно конец, ты же понимаешь⁈ Врукопашную с вами тягаться больше никто не будет, шутки кончились. Тем более, ты сейчас один‑одинёшенек… Против почти шести десятков моих молодцов! Двадцать золотых тому, кто принесёт мне башку этого барана! – прокричал вдруг нервно Курьян. – И поторопитесь, пока его друзья не прочухали, что к чему! Сразу троих завалить будет куда сложнее! Вперёд, собаки!

После этих слов своего главаря шесть десятков вооружённых до зубов головорезов резво бросились на одиноко стоящего с мечом наперевес Яромира. Позади него застыла в ужасе Злата, вдруг истошно завизжавшая так, что её, наверное, было слышно и в самом Мирграде.

– Что это было⁈ – спросонья в голове Ратибора стоял душераздирающий женский крик.

– Вставай, друже, наших бьют! – Мирослав, спавший на соседней кровати в одной комнате с рыжебородым богатырём, уже подхватил перевязь из двух своих клинков и, хлопнув дверью, стремительно выбежал из опочивальни.

– Что‑о‑о⁈ – голый по пояс Ратибор, как был босиком, в одних штанах, быстро сграбастав «старушку», как он ласково называл свою здоровенную секиру, мигом вылетел вслед за Мирославом, попутно снеся с петель входную дверь той каморки, в которой они ночевали. Но он этого даже не заметил, торопясь на помощь своим друзьям. Когда они с Мирославом выбежали из спального крыла с комнатами на втором этаже и глянули вниз, то увидели страшную картину: стоявший спиной к стене таверны Яромир, опрокинув перед собой массивный обеденный стол, что служил ему в качестве хоть какой‑то защиты, с мечом в руках один отбивался от толпы вооружённых до зубов разбойников, что с дикими криками и улюлюканьем накатывались на него волнами. Несколько тел бандитов уже лежало на полу, но было совершенно очевидно, что долго он так не простоит. Слишком уж силы оказались неравны. Позади Яромира маячила бледная от переполняющего её ужаса, но, слава богу, невредимая пока ещё Злата.

Мельком переглянувшись с Ратибором, Мирослав лишь пожал плечами, быстро обнажил два своих клинка и, не говоря ни слова, ловко сиганул через перила второго этажа, молча спрыгнув прямо на головы столпившихся внизу разбойников. Ратибор, довольно оскалившись, тут же последовал его примеру, издав при этом яростный рёв взбесившегося медведя‑шатуна, которого только что нерадивые охотники случайно разбудили от зимней спячки.

Появление ещё двоих противников фактически из воздуха вызвало некоторую растерянность в рядах головорезов. Причём замешательство это молниеносно усилилось, когда они увидели здоровенного рыжего гиганта, голого по пояс, с яростно горящими синим пламенем глазами, который, спрыгнув на них откуда‑то сверху, принялся как косой выкашивать своей здоровенной секирой их ряды, при этом ещё и радостно улыбаясь. Скорость и сила ударов этого воина были таковы, что никто не мог ничего ему противопоставить. Никакие блоки оружием или щиты не спасали от страшной мощи этого урагана, что просто сминал любого, кто стоял у него на пути. Каждый его удар здоровенной секирой обязательно заканчивался чьей‑то смертью, порой разваливая оппонента пополам в буквальном смысле. А учитывая, что бил Ратибор своей старушкой очень быстро, при этом, казалось, не испытывая ни капли усталости, ряды лиходеев начали таять прямо на глазах. Единственным уязвимым местом рыжебородого великана была спина, но он удивительным образом, каким‑то особым звериным чутьём, постоянно угадывал, когда кто‑то подкрадывался к нему сзади, и всегда успевал в последний миг развернуться, всадив с размаху свою секиру в череп или плечо незадачливого противника, разрубая его как минимум до грудины. Разбойники со своими кинжалами да саблями чувствовали себя просто детьми против этого улыбающегося демона с огненного цвета волосами. А тут ещё и Мирослав старался не отставать, пробиваясь к Яромиру и попутно выкашивая попадавшихся на пути недругов. Его два одноручных клинка были смертельным оружием в умелых руках опытного мастера меча, каковым Мирослав и являлся, и также отлично способствовали тому, что огромное численное превосходство нападавших стало стремительно сходить на нет.

Яромир в это время продолжал успешно отбиваться от своры налетевших на него головорезов. Увидев своих друзей, он было заулыбался и тут краем глаза изумлённо заметил, как Злата, достав из потайных мест своего платья тонкий стилет, точь‑в‑точь как у брата, выставила его вперёд и храбро встала рядом с Яромиром.

– Ты что, совсем сбрендила⁈ – крикнул он ей в бешенстве, взяв свой палаш в одну руку, а другой быстро отодвигая юную княжну себе за спину. – Позади стой, дурёха!.. Не мешайся!

В этот миг у отвлёкшегося на Злату Яромира чуть не выбили меч из руки налетевшие на него слева двое бандитов, а третий, зашедший с противоположной стороны, воспользовался‑таки тем, что княжий воевода занят его товарищами, и с радостным рёвом вонзил ему свою кривую саблю в ставший на мгновение незащищённым правый бок. Злата позади в ужасе вскрикнула. Но разбойник недолго радовался своему успеху. Меч Яромира быстро прошелестел в ответ, снеся полчерепа торжествующему головорезу. После чего, быстро расправившись и с теми двумя, что зашли слева, он сорвал с себя полотняную рубаху и тут же быстро обвязал ею свою талию так, чтобы рана на боку была надёжно закрыта. Ткань в месте удара саблей мигом окрасилась в красный цвет. Яромир же, более не обращая внимания на своё ранение, снова принялся отражать атаки всё ещё значительно превосходящего по своей численности противника. Правда, сами наскоки были уже не такие яростные, как ранее, да и озадаченные лица нападавших говорили сами за себя; сомнения в благоприятном для них исходе боя стали закрадываться в тёмные души лихих людей. И дело тут было даже не в Яромире и Мирославе; настоящую жуть нагонял на бандитов именно рыжий гигант с секирой, что всё так же без устали стремительно уничтожал их братьев по оружию, быстро и уверенно сокращая популяцию мерзавцев и негодяев. Вот трое отчаянных головорезов перевернули один из столов на бок и, приподняв его да развернув столешницей вперёд, попытались снести им Ратибора или хотя бы прижать того к стене трактира и обездвижить. Против кого‑то другого, может, это и сработало бы, но только не против нашего могучего витязя. Рыжебородый богатырь лишь презрительно усмехнулся в ответ на этот глупый манёвр да мощным ударом топора просто развалил стол надвое, заодно снеся ещё и одного из держащих его разбойников, после чего легко зарубил и оставшихся двух громил, что так опрометчиво бросились на него со столешницей наперевес.

– Курьян, жук навозный, так ты живой, оказывается! – воскликнул удивлённо Ратибор, поймав вдруг взглядом поверх сильно поредевших голов вражин своего старого знакомого, нервно стоящего в стороне и разочарованно, в бессильной злобе наблюдающего за неблагоприятно для него складывающимся ходом схватки. – Ну, ничего… Это ненадолго!.. – уже зло пробормотал Ратибор, вонзая свою секиру в очередную жертву.