– Ты подоспел как нельзя вовремя! Ещё бы немного – и быть беде!

– Я же сказал, что иду! – Святослав обернулся к Бориславу. – А слово своё надо держать!

– Тогда запомни, что я тебе скажу, великий князь! Если вдруг помощь понадобится славному Мирграду аль тебе лично, только дай знать! Борград всегда возвращает свои долги! Это говорю тебе я, Борислав, старший сын государя Огвальда, правителя здешних земель! Являюсь в этих краях воеводой всех сил наших ратных, что ты пред собой лицезреть можешь! Да, не так уж много нас, зато с клыками, каких поискать! – тут явный был намёк от борградского военачальника на стяг своего воинства с изображением здоровенного свирепого вепря, являвшегося гербом города.

– Добро! – князь внимательно посмотрел в глаза старшему сыну Огвальда и благосклонно кивнул. – Достойный ответ!

Святослав и Борислав протянули друг другу руки и обменялись крепким рукопожатием, после чего борградский воевода откланялся и убежал‑таки добивать со своими воинами жалкие остатки половецкого воинства, что уже и не помышляли ни о каком сопротивлении. Им просто хотелось жить.

– Какая пламенная речь! Надо запомнить… Хотя да как же это всё‑то упомнить можно⁈ Нужно записывать, так и знал! – раздался вдруг рядом знакомый голос. – Но первым делом я зарисую, как Ратиборушка фактически в одиночку захватил осадную башню, а после разметал личную охрану нашего «солнцеликого» косолоба, что по дурости своей посмел явиться сюда с огнём и мечом. И чего, спрашивается, дома не сиделось⁈ Был бы жив‑здоров сейчас, голова баранья…

– Емеля, ты что, белены объелся? Что ты тут делаешь? – Ратибор со Святославом удивлённо уставились на Емельяна, который задумчиво разглядывал трупы степняков, лежащие у его ног.

– Поди, щит с мечом свои ищет, кои потерял в пылу сражения, – едко скалясь, молвил подоспевший Мирослав, первым делом ответив на крепкое рукопожатие князя Святослава.

– Да ты что? – ухмыльнулся Ратибор. – И скольких же ты завалил, Емеля?

– Да не счесть! – гневно сверкнул очами Емельян. После чего мгновенно пригорюнился. Плечи его осунулись.

– Одного… Наверно… – прошептал он.

– Всё нормально, Емеля, – подошедший Ратибор добродушно хлопнул непутёвого вояку по спине своей могучей дланью так, что тот едва устоял на ногах. – Главное – участие!

– Правда⁈ – Емельян с робкой надеждой взглянул на рыжего громилу.

– Кривда! – сказал, улыбаясь, Мирослав, и друзья добродушно рассмеялись.

– Правда, племяш, не переживай, – подошёл к Емельяну уже Святослав. – Ты же не отсиживался за высокими стенами во время битвы, и это главное! Ну а то, что не снискал ты славу на ратном поприще, так не всем и дано так крушить вражин на своём пути, как, например, Ратибору. Точнее, я вообще более никого не встречал, кто бы мог вытворять что‑то подобное на поле брани! Ну а у тебя есть свои таланты, не переживай!

– Интересно, это какие же?.. – уныло промямлил Емельян. – Ну, окромя того, что способен каждый день вина по несколько кувшинов уминать…

– Ты пишешь хорошо, слова у тебя сами в предложения складываются, я же знаю! – воскликнул Святослав. – Вот и пиши, пиши! Твоё это, наверняка и сам чувствуешь!

– Не мужское сие дело – письмена всякие писать… – Емельяну совсем взгрустнулось.

– Э‑э‑э, нет, дружище, тут ты не прав! – Ратибор укоризненно зыркнул на молодого оболтуса. – Порой один росчерк пера может сделать то, что и тысячи воинов не в состоянии! Так что намотай сопли на кулак и заканчивай причитать, покуда я тебе добрую затрещину не отвесил! Не доводи до греха!.. Понял?

– Понял… – Емельян утвердительно крякнул.

– Вот и славненько! – могучий витязь довольно осклабился. – Ладно, где тут можно кваском разжиться? Пошлёпал я до города. Жажда прям одолевает! Верный признак, что рубка сейчас знатная была… Увидимся ещё! – с этими словами Ратибор взял свою любимую старушку секиру, закинул на плечо да потопал вразвалочку до Борграда.

– Он назвал меня «дружище»! – Емельян изумлённо воззрился вслед неспешно удаляющемуся от них рыжеволосому богатырю, а потом перевёл радостный взор на улыбающихся Святослава с Мирославом. – Вы же это тоже слышали, да⁈ Ущипните меня!..

– Слышали, Емеля, слышали, – ухмыльнулся Мирослав. – Редко кого, между прочим, Ратибор так называет! Видно, чем‑то ты ему по душе пришёлся… Эх, пойду я с нашим рыжим топтыгиным, тоже кваску пропущу кружечку‑другую, – Мирослав вопросительно взглянул на Святослава с Емельяном. – Вы с нами?

– Я – да! – Емельян в предвкушении потёр руки.

– А я к вам позже присоединюсь… – князь глазел куда‑то за спину Мирославу. Тот обернулся, проследил за взглядом Святослава и, понимающе хмыкнув, поспешил вослед за своим рыжебородым приятелем.

– Догоняй, хорош мух ловить, – гыркнул Мирослав Емельяну, споро отправившись следом за Ратибором.

Новоиспечённый летописец спешно потрусил вслед за ним.

Тем временем недалече стоял Яромир, крепко прижав к себе Злату. Та бросилась на поле боя и разыскала его сразу после окончания битвы. Бегло осмотрев своего ненаглядного и убедившись, что тяжёлых ранений у него нет, не обращая внимания на кровь и грязь, она кинулась к нему на шею и страстно впилась своими губами в его. После чего они лишь стояли, крепко обнявшись. Всё было понятно и без слов.

– Кхе‑кхе, не помешаю? – Святослав тихо подошёл и прищуренным взором внимательно разглядывал двух влюблённых.

Яромир со Златой мгновенно выскользнули из объятий друг друга и настороженно уставились на князя, как будто впервые в жизни его видели. Стало ясно, что этой встречи они оба ждали и боялись.

– Свят, я всё объясню… – начал было осторожно Яромир.

– Всё нормально, друже, – перебил его Святослав и едва заметно улыбнулся себе в бороду, – не переживай!

– Точно⁈ – Яромир огорошенно вытаращился сначала на государя, потом на не менее потрясённую Злату.

– Точно! Я очень рад, что всё так вышло у вас!..

– Но, дядя, мой отец не одобрит…

– Ещё как одобрит, куда он денется! – Святослав весело посмотрел на свою юную племяшку. – Твоего батю я беру на себя!

– Значит, – Злата с Яромиром всё ещё не верили в реальность происходящего, – мы можем быть вместе⁈

– Конечно, можете, почему нет? Вы сами‑то этого хотите? – Святослав более не мог сдерживаться и уже улыбался до ушей.

– Ещё бы!.. Спрашиваешь!

– Ну значит, решено! – князь уверенно рубанул по воздуху рукой. – Как в Мирград вернёмся, свадьбу вашу и сыграем! Возражений, надеюсь, нет?

– Нет! – одновременно выкрикнули Злата с Яромиром.

– Ну вот и славно!

И непонятно сейчас было, кто больше доволен тем, что у них всё получилось: ещё не верящие своему счастью двое влюблённых или сам Святослав.

…Всех хазар мы закопаем,

Печенегам наваляем,

Половцев мы разобьём,

А потом опять споём!

Да, мы русы, да, мы русы,

Бойтесь нас, вражины‑трусы…

Лилась неизвестно по какому разу ставшая поистине народной эта простая песенка чуть ли не из каждого окна в Борграде. Казалось, мурлыкали её себе под нос все, даже малые детки и их мамаши, изрядно занятые своей стряпнёй на кухне.

– Сдаётся мне, что князь‑то наш специально эту задумку нехитрую провернул, а мы так и не прочухали, в чём дело! – Ратибор допил очередной кувшинчик с вином, откинулся на скамье и знатно рыгнул. – Истинная цель нашей поездки наконец‑то стала до меня доходить… Ай да Святослав!.. Молодец, что сказать!

Ратибор, Мирослав и Емельян сидели тем же вечером в таверне под названием «Два пятачка» и усиленно налегали на вино с медовухой. Весь Борград праздновал победу над половецкой ордой, и товарищи не удержались да решили присоединиться к общему веселью. Только Яромир со Златой воздержались от гулянки и уединились в избушке, что выделили друзьям ещё в первый день их визита в город. Ратибор с Мирославом и Емельяном решили им не мешать да отправились в ближайший трактир, хотя Святослав, праздновавший победу во дворце повелителя Борграда, и звал их с собой. Но могучий витязь, памятуя о том, в каких сомнениях пребывал старый Огвальд перед тем, как дать команду на атаку врага своему сыну Бориславу, видеть здешнего князя совсем не хотел, потому было решено отправиться в кабак, который уже оказался битком к тому времени. Но для троих гостей из Мирграда столик быстро нашли. То, что сегодня вытворял Ратибор на поле битвы, с каждым новым пересказом обрастало всё более невероятными подробностями. Тем паче что под винными парами приукрасить невиданную удаль рыжебородого богатыря сами боги велели! И вот Ратибор уже не одну осадную башню взял штурмом в одиночку, а все три, и охраны хана Улукбая он порубал не три десятка, а три сотни. Его постоянно донимали расспросами порядком уже набравшиеся горожане, просившие во всех животрепещущих подробностях поведать им о его ратных подвигах. Молодому исполину всё это очень не нравилось, и в конце концов он не выдержал и так рявкнул на окруживших его любопытных слушателей, что тех мгновенно как ветром сдуло. Наконец‑то он с друзьями мог посидеть спокойно.