– Это я убил твоего братца… – Яромир сделал шаг вперёд.

– А я был первым, кто справил нужду на его могилу! – басовито пророкотал Ратибор, не желавший оставаться в стороне от намечающейся веселухи. – Не припомню вот только, присыпали землицей этого одноухого негодяя или ещё нет, когда мне вдруг резко прикипело…

– Ты, здоровяк, никак бессмертным себя возомнил, раз смеешь мне в лицо такие вещи говорить про мою родню⁈ – Бурзоган, закатывая рукава, направился было к Яромиру, но после слов Ратибора резко развернулся навстречу нахальному великану. – Так я сейчас проверю на прочность твою глупую головёнку! Если треснет, как арбуз перезрелый, ты уж не серчай!

– Ты волк или собака, я никак не пойму? – Ратибор за словом в карман никогда не лез. – Всё лаешь да лаешь! Кусаться‑то когда начнёшь?

– Ах ты скотина! – взбесившийся Бурзоган, мигом подлетев к рыжеволосому громиле, бывшему повыше, пошире в плечах да помощнее отпрыска Кулбаха, с ходу нанёс сильный хук в левую скулу Ратибора. Тот даже не пошатнулся; лишь голова его слегка повернулась вправо, впрочем, тут же вернувшись в положение, в котором была до этого.

– Всё, что ль? Ну тогда, кажись, мой черёд! – правый кулак молодого богатыря впечатался Бурзогану точно в бороду, легко подкинув того в воздух. Раздался звонкий хруст шейных позвонков. Пролетев по красивой дуге метра три, младший сын Кулбаха бездвижной тушкой глухо шлёпнулся на землю. Тело его замерло в неестественном положении. Могучий удар Ратибора сломал шею наглому отпрыску варградского владыки.

– М‑де, что и требовалось доказать… Волку никогда не одолеть медведя!.. Против матушки‑природы не попрёшь… – прошелестела задумчиво Благана.

– Не‑е‑ет! – раздался протяжный вопль. Это Кулбах, подлетев к телу сына и бегло его осмотрев, в ярости вскочил и, брызжа во все стороны слюной, гневно процедил в сторону рыжего гиганта: – Ты покойник, бык твердолобый! Живой мертвец! Я назначу за твою башку такую награду, что даже детки с женой захотят во сне перерезать тебе глотку! – затем, обернувшись к растерянно замершим на месте Лучезару и шести его воинам, повелитель Варградского княжества, срываясь на сиплый хрип, глухо прорычал: – Чего встали, недоумки⁈ Взяли Бурзогана и понесли до наших! – с этими словами Кулбах, не произнеся больше ни слова, развернулся и торопливо зашагал прочь. Лицо его было темнее тучи. За ним спешно посеменили серые витязи с телом его сына. Лишь один из них чуть задержался. Им оказался Лучезар. Встретившись взглядом с Ратибором, он слегка, еле заметно улыбнулся уголками губ и потопал вслед за старшим братом.

– Похоже, немного расстроил ты, Ратик, правителя Варграда, – хмыкнул товарищу стоящий рядом Мирослав, убравший руку с одного из своих клинков только после того, как недруги отошли на приличное расстояние.

– Да, буквально чуть‑чуть, совсем малость, – улыбнулся подошедший Святослав. Впрочем, тут же помрачнев, он обеспокоенно взглянул на Ратибора: – А угрозу Кулбаха воспринимай как можно более серьёзно, друже! Он ведь и правда может назначить за твою рыжую бороду такой куш, что вся окрестная нечисть на много вёрст в округе только и будет мечтать о том, чтобы отпилить тебе голову!

– Разберёмся… – буркнул Ратибор, после чего бросил одобрительный взор на внимательно разглядывающую его самого да князя с приятелями Благану. – А ты, старая, молодец! Не подвела! Не зря мы тебя из твоих болот выцепили! – могучий исполин вопросительно покосился на явно находящуюся не в своей тарелке ворожею: – А ты знакома, что ль, с этим колдунишкой? По‑моему, он тебе не противник; ты здорово его уделала!

– Знакома… А насчёт увиденного, медвежонок, не обольщайся особо! Я была готова к нашему противостоянию, а он – нет. И то, вряд ли я смогла бы так его сейчас отчихвостить, кабы не когти с клыками снежных великанов, что вы мне так вовремя подогнали. Зелья, на их основе приготовленные, невероятной магической мощью наделяют того чародея, кто сделает хоть глоток этого отвара волшебного…

– Кхы, – крякнул стоящий рядом Мирослав, – а помнится, лялякала при первом знакомстве, что не ведьма…

– Я тебя не обманула, воин, – недовольно проскрипела Благана. – Ибо в первую очередь я – целительница! Во вторую – ворожея! А ведьма, это тёмная сущность, которой я никогда не являлась и с коими борюсь всю свою жизнь сознательную! Ты меня сейчас оскорбляешь и даже сам не понимаешь как, отрок неразумный! Отличать надо ведьму от ведуньи, чай, не из люльки только что выполз!..

– Извини, уважаемая, – Мирослав смущённо кашлянул, – не хотел тебя обидеть…

– Что тебя так беспокоит? – между тем Ратибор, нахмурившись, смотрел на явно чем‑то сильно встревоженную чародейку.

– Не что, а кто! Мельванес перед самым уходом забрал у кого‑то из вас что‑то очень личное и ценное! – Благана нервно поморщилась. – Но вот у кого именно, я так и не поняла! Но боюсь, мы узнаем об этом в самое ближайшее время…

– Всё, уходим! – воскликнул тем часом Святослав. – Пока варги ещё какую глупость не сотворили!

Спорить никто не стал, и друзья вместе с Благаной быстро потянулись к своим. А в это же время в нескольких сотнях метров западнее тёмный маг разжал ладонь и осторожно убрал зажатый в кулаке длинный светлый волос в специально приготовленный для таких целей бархатный мешочек. Карие глаза его удовлетворённо сверкнули, а губы расплылись в хищной улыбке, не сулившей ничего хорошего кому‑то из возвращавшихся домой мирградцев.

– Они убили Бурзогана! Лишили меня ещё одной кровинушки! Да‑а‑а, Мельванес, – прошипел ему злобно на ухо подлетевший Кулбах, пребывавший в крайней степени бешенства из‑за потери младшего сына, – ну и подвёл ты меня сейчас! Мы же договаривались, что…

– Ты знал, что у них в сопровождающих будет Благана? – резко перебил сумрачный волхв тут же осёкшегося правителя Варграда.

– Кто⁈ Знал, что будет какая‑то чахлая знахарка! Мой крысёныш в медвежьей берлоге сообщил, что с ними приедет некая худосочная кикимора, считающая себя ведуньей, но мало чего смыслящая на самом деле в магии, и я не придал этому значения, ведь у меня есть ты, великий и могучий…

– Что у тебя, что у соглядатая твоего в Мирграде вместо мозгов – дерьмо муравьиное! – бросил раздражённо Мельванес властителю Варграда. – О таком надо в первую очередь докладывать, дубинушка ты пустотелая! Если Благана мало чего смыслит в магии, то я – слепень неразумный! И в отличие от меня, она ох как хорошо подготовилась к нашей встрече! Я же вообще не знал, что эта старая коряга там будет, ты понимаешь это⁈ Так что в том, как всё в итоге сложилось, вини только себя да глупость свою!

– Что же теперь делать⁈ – горестно подвывая, Кулбах сначала принялся рвать на себе волосы, а после биться в истерике головой о ближайшую берёзку. – Они забрали моего мальчика… Ещё одного!.. Я хочу отомстить! И я отомщу! Страшно! Эти твари кровавыми слезами у меня изойдут!..

– Что делать, что делать… Переходим к запасному плану, а именно, уберём главную проблему, – Мельванес, гадко улыбнувшись, похлопал себя по нагрудному карману, в который спрятал минутой ранее бархатный кулёк с волосом светлым. – И да, Кулбах, не ты отомстишь, а мы отомстим! Совершенно внезапно это дело стало для меня очень интересным…

Мирград. Спустя два дня после возвращения с переговоров

– Кто дурак?

– Я дурак…

– Кто дурак? Не расслышала!

– Я дурак!

– Кто?

– Да я, я! Довольна⁈ Ты долго меня шпынять ещё будешь⁈ – обречённо воскликнул Добролюб, личный знахарь князя Святослава, внимательно при этом наблюдая за тем, как стоящая к нему боком Благана тщательно перемешивает в одном из его пузатых котелков, противно булькающем на едва тлеющих угольках, совершенно отвратного запаха мутную субстанцию, отдалённо чем‑то похожую на непонятного происхождения кашицу.