– Иди к папочке, – Ратибор между тем выдернул из наваленного сверху на телегу тряпья свою двуручную секиру, при этом нежно приговаривая: – Скучала, милая? Это взаимно! Давненько не пила ты у меня кровушки вражьей, старая! Совсем, поди, осерчала на меня? Ну ничего, сейчас я малость утолю твою жажду!..

Рыжебородый витязь легко спрыгнул с телеги и тут же бросился на четырёх варгов, что зашли с его стороны; бой выдался коротким, но яростным. Старушка радостно летала в могучих руках неистового великана, споро сминая стоявших на его пути оппонентов. Снеся последнему из них отточенным взмахом секиры полчерепа, Ратибор обернулся к русому приятелю, теша себя слабой надеждой, что тому нужна помощь, но его ждало ожидаемое разочарование; Мирослав пошинковал в капусту своих оппонентов не менее быстро, чем его друг детства, уже схватившись и со следующим разбойником, одним из двух оставшихся стоять по центру дороги после гибели лучников.

– Ну что же, квадратная челюсть, ты – мой тогда… – мрачно улыбнувшись, здоровенный русич двинулся с окровавленной секирой наперевес к последнему черноволосому воину, потрясённо взирающему на то, как его дюжина бойцов только что полегла на его же глазах, и минуты не прошло. «Квадратная челюсть» не был героем, да и храбростью никогда не славился, потому тут же начал медленно пятиться при виде направляющегося к нему, недобро скалящегося рыжеволосого исполина. Сделав всего несколько шагов назад, он не выдержал, развернулся и дал такого стрекача, что аж пятки засверкали. Но убежал он недалеко; Ратибор, споро подойдя к одному из убитых им лучников, выдернул у того из головы свой чекан и тут же сильно метнул его вслед спешно драпающему серому трусишке. Бросок вышел что надо: варг, отбежав уже от места нападения шагов на сорок, явно стал ощущать себя более‑менее в безопасности и даже замедлил свой спринт, когда одноручный колун лихо впился ему в левую ягодицу. «Кузнечик» неловко шлёпнулся на землю, громко подвывая от охвативших его болевых ощущений и обиды за то, что умудрился словить в задницу топор. При этом он лёг на живот и быстро пополз к краю дороги, явно надеясь скрыться в чащобе. Но продвинулся таким способом ратник Варграда недалеко; вскоре нос вожака стаи упёрся в сапоги Ратибора, выросшие на его пути.

– Собрался куда? Обожди ты, обожди, не торопись, ведь разговор наш ещё не закончен! Итак, повторяю вопрос, – Ратибор присел на корточки и схватил стальными пальцами находящегося перед ним оппонента за ухо, сильным рывком едва не оторвав его с корнем. – Где Лудогор?

– Занят хозяин с варягами!.. – громко взвизгнув от пронзившей его острой боли, завопил черноволосый волк. – Тех прикандыбало даже больше, чем ожидали! Разместить такую ораву – дело отнюдь не лёгкое, а требующее знаний, времени и терпения завидного! Отпустите меня, я жить хочу! У меня семья, дети, два кота и цыплят выводок… – захныкал под конец серый воин.

– Местных жителей‑то убивал, поди, на пару со своим повелителем, когда обозы тормозили?

– Никак нет! – радостно проблеял тот в ответ. – Это всё Лудогор их крошил! Мы только добивали тех, кто ещё дышал после встречи с ним!..

– Это всё, что я хотел услышать… – Ратибор взял обеими руками голову слишком поздно понявшего, что он сейчас ляпнул, «кузнечика» и сильным рывком, с характерным хрустом свернул ему шею. – У наших людей тоже были семьи, детки да котята с цыплятками… Око за око, зуб за зуб, кровь за кровь, как говорится. У Перуна в чертогах уточнишь, что из этого звучит покрасивше!..

Мирград

– Здравствуй, уважаемая! Как ты? – Ратибор, чтобы не обидеть знахарку, старался убрать из голоса сочувственные нотки, нет‑нет да прорывающиеся наружу при виде дряхлой старушки, лежащей перед ним на широкой кровати. На следующий день после возвращения в столицу из Липовья он узнал, что Благана пришла в сознание, и молодой богатырь тут же поспешил её проведать. Добролюб нехотя, но пустил‑таки настойчивого гостя к своей подопечной, хотя поначалу ни в какую не хотел этого делать, мотивируя свой отказ тем, что ведунье нужны тишина и покой. Но Благана сама велела немедля проводить к ней в комнату рыжебородого воина, и у княжьего врачевателя не оставалось другого выбора, кроме как скрепя сердце позволить навестить могучему витязю старую целительницу, только‑только начавшую предпринимать вялые попытки подниматься с постели и пробовать уже потихоньку ходить.

– Бывало лучше, медвежонок, как ты, конечно, догадываешься… – слабо улыбнулась Благана в ответ. – Что, совсем плохо выгляжу?

– Да не так чтобы вконец уж не очень… – Ратибор смущённо отвёл глаза, что случалось с ним ох как нечасто.

– Не умеешь ты врать, боец! Ну да ладно, чего уж там… – целительница грустно вздохнула и добавила: – А я ведь тебя так и не поблагодарила! Ты жизнь мне спас!..

– Да ладно, прекращай! Это я тебя втянул во всё это дерьмо… – смутился ещё больше Ратибор.

– Не кори себя, косолапик! Рано или поздно мы пересеклись бы в любом случае, ибо слишком тесно нам обоим на одной черепахе… Эх, жаль, конечно, что ушёл этот поганец!.. Будь осторожен теперь! Не забудет тёмный волхв обиды! Мстителен Мельванес невероятно…

– Уверена, что выжил он? – Ратибор нахмурился. – Может, сдох где на облачке аль в канаве какой? Вроде я его неплохо причесал… от души, так сказать! После такого обычно землицу сырую не топчут более!..

– Уверена, – печально проскрипела Благана. – Промазал ты! В следующий раз, коль встретишь мрачного жнеца, бей в сердце или в голову, чтобы мозг повредить ему! Это единственные его уязвимые места…

– Хм, а раньше ты не могла мне поведать такие важные детали? До того как мы на этого темнокрылого петушка охоту устроили?

– Моя промашка, не спорю… Надеялась, по правде говоря, сама с ним справиться, да уж больно хорошо в последний раз он к нашей встрече подготовился! Переоценила я свои силы, а его недооценила, за что и поплатилась!.. Не ожидала, что у него зелье посильнее моего окажется в загашнике…

– Не упрекай себя, почтеннейшая! Не плошает только тот, кто на печи кверху пузом всю жизнь загорает! Хотя скорее наоборот, это и есть самая большая его ошибка… – задумчиво пробормотал себе в бороду Ратибор. – Слушай, а что мешало этому чёрному куску навоза вот так вот за твоей вороной метнуться, как он умчался давеча в небеса?

– Не всё так просто, топтыжкин… – Благана слегка прокашлялась и продолжила: – У того могущественного заклятия перемещения, что напоследок он прокричал, дабы спасти свой костлявый зад, уже есть заранее обозначенная точка, или место возврата, если хочешь, куда он попасть должен! Укромное прибежище, где бессовестный негодяй сможет отлежаться да силы восстановить… И свернуть с пути аль дорогу выбрать нельзя тому, кто произносит сие мощное заклинание. Это как последняя соломинка, за которую хватается утопающий, чтобы выжить. На самый крайний случай, так сказать… Потому и непригодно оно для какой бы то ни было погони, смекаешь?

– Угу, вполне доходчиво излагаешь…

– Ратибор! – за дверью раздались торопливые шаги, и внутрь покоев Благаны прошмыгнул Емельян, ловко избежав объятий пытавшегося было остановить его на входе Добролюба. – Дядя к себе вызывает! Срочно! Он нас на северных вратах ждёт! Точнее, рядом, на крепостной стене, сверху! Что‑то случилось! Пошли, а⁈ – княжий племяш бросил извиняющийся взгляд на Благану. – Э‑э‑э, здрасти, – вспомнив о правилах хорошего тона и чуть смутившись, обратился он к ворожее.

– Здрасти‑мордасти, – ехидно хмыкнула она в ответ, после чего устало взглянула на могучего витязя. – Иди, медвежонок. Ещё свидимся, ибо разговор у меня к тебе имеется… А пока топай! У тебя есть поважнее дела, чем над моей койкой грусть‑тоску разводить…

* * *

– Ты для чего позвал нас на стену, князь? Видами полюбоваться? – поинтересовался хмуро Ратибор, обозревая с семиметровой высоты раскинувшиеся перед ним окрестности. – Или на княжество нападает кто?